ВЕРА

Пожалуй, больше всего Вера не любила ранее утро и раннюю весну. Казалось, что природе тоже не хочется просыпаться и вылезать из-под своего толстого снежного одеяла. Но обеим приходилось, сделав над собой усилие, двигаться вперёд. Вера смывала остатки сна под душем, а природа под безрадостным дождём. Справившись, одна с дремотой, а другая с грязным снегом, начинали улыбаться солнышку и спешили в новый день. У каждой была своя работа. Природа трудилась над новым урожаем, а Вера над новым проектом. У природы рабочее место было везде, а вот Вере до него приходилось добираться на маршрутке. Но сегодня было такое замечательное прозрачное утро, что ей захотелось, подышать им, напиться всласть свежестью.  И она решила идти пешком.
Вдоль проспекта тянулся бульвар. По нему и пошла Вера. Под ногами снега совсем не было. Только небольшие, с чёрным налетом сугробики, угрюмо лежали под липами. Начало марта, а зима напоминала о себе только легкими морозцами по утрам да голыми ветками деревьев. Она залюбовалась синевой неба. Спохватившись, что идёт всё-таки на работу, а не просто так гуляет, Вера прибавила шаг и достала из кармана телефон – хотелось узнать время. Но не успела: мобильник разразился весёлой мелодией, оповещая о новом входящем звонке. Этого номера в записной книжке не было – на экране высветились только цифры. Удивлённо пожав плечами: «Кто бы это мог быть так рано?» – соединилась.
– Алё.
– Верунчик, здравствуй!
Вера встала, как вкопанная. Так её называл лишь один человек. Но лет десять назад он уехал. Бессмысленно таращась на тонкий ледок небольшой лужицы, она в её замысловатых трещинках, словно увидела своё прошлое. Их прошлое…
Вера уже была не рядовым сотрудником компании, когда Андрей пришёл в их коллектив сразу после института. Её тогда вызвал начальник и поручил взять над молодым специалистом шефство:
– Введите в курс дела, помогите на первых порах. Заодно присмотритесь: стоит его оформлять постоянно или после испытательного срока попрощаться.
Андрея оставили:
– Хваткий парень. Будет с него толк, – убедила Вера начальника.
 Потом не раз об этом жалела, но было поздно.
Когда она обучала его, как-то не бросалось в глаза, что тот ходит за ней по пятам. Объясняла это тем, что он хочет всё познать. Потом стало настораживать. На работе ничего лишнего себе не позволял. А недели через две дождался её на улице, и пригласил на свидание. Вера возмутилась:
– Молодой человек, вам надо бы сначала подрасти. У меня дочь скоро на свидания бегать начнёт, – потом улыбнулась какой-то неискренней улыбкой и продолжила, – мне, конечно, льстит, что вы не заметили разницы в возрасте, но обратите своё внимание на кого-нибудь помоложе, – и ушла, даже не попрощавшись.
Андрея после этого разговора, словно подменили. Он теперь мог ни с того, ни с сего в самый разгар работы подойти к окну и сообщить всему отделу, что на улице прекрасная погода, или, наоборот, идёт дождь. А в курилке вообще рассказать анекдот. Причём, совершенно не смущаясь, что никто не засмеялся. Все смотрели на него, как на помешанного, и первое время шарахались в сторону. Замолкали, как только он там появлялся. Бросали едва прикуренные сигареты и уходили. Но потом привыкли. А немного погодя, стали слушать и до такой степени расслабились, что смех был слышен даже в коридоре. Веру по этому поводу несколько раз вызывал начальник. Проводил с ней беседы, чтобы она урезонила своего подопечного. В первый раз от растерянности Вера пообещала поговорить с Андреем. А потом заявила, что у них здесь не детский сад и он сам должен отвечать за себя и, что она ему не нянька. Начальник тогда вызвал и Андрея. Никто из сотрудников не смог узнать, о чём они говорили, но поведение своё парень не изменил.
Потом был новогодний корпоратив. Андрей принял самое активное участие в его подготовке.  Практически организовал. До этого всё всегда сводилось к банальному поздравлению и фуршету с бокалом шампанского. На этот раз были и музыка, и конкурсы, и даже дед Мороз. Коллеги веселились, как дети. А уж после коньячка, вообще забыли, что потом придется снова ходить с серьезными лицами и делать вид, что не видели друг друга бегающими, прыгающими и зажигающими рок-н-ролл между своими рабочими столами. Андрей так всех расшевелил, что никто не сопротивлялся, когда он приглашал к участию в очередном конкурсе. В конце вечера разыгрывали фанты, получился импровизированный концерт. Бумажки с заранее заготовленными заданиями из коробки доставал сам начальник. Поэтому Вера и подумать не могла, что Андрей подстроил их приватный танец. А он приложил максимум усилий, чтобы не показать своей радости от свалившейся на него удачи. Настроение у обоих было весёлое, поэтому танец никак не мог быть серьёзным. Но, несмотря на всю карикатурность и комизм приватности, они всё же сблизились. Вернее, Вера расслабилась. Причём настолько, что позволила проводить себя домой.
Они шли по бульвару возбужденные, не остывшие от веселья. Андрей продолжал шутить, а сам лихорадочно соображал, как сменить тему разговора. Ему хотелось обнять Веру, но боялся спугнуть её и наткнуться на те колючки, что она выпустила в прошлый раз. Ему на помощь пришёл снегопад. Пушистый, густой, медленный…
Вера сняла перчатки и подставила одну ладошку под огромные хлопья. Они падали и тут же таяли. Андрей взял её руку в свои:
– Пить очень хочется, – и, глядя в глаза, поднёс к своим губам.
Делая вид, что собирается выпить образовавшиеся капельки, поцеловал её ладонь. Она не отвела глаз, не отняла руку.
– Мало. Не напился, – как-то хрипло сказал Андрей.
Вера подставила под снегопад вторую ладонь и, не дожидаясь, когда в неё нападают снежинки, ответила:
– Пей.
– Пью, – прошептал Андрей, притянул её к себе и поцеловал.
Сначала осторожно, будто горячего чая отхлебнул, а потом жадно, словно путник, несколько дней блуждавший по пустыне и вдруг нашедший колодец. Вера ответила почти сразу. Ей почему-то стало всё равно, что он моложе, что они работают в одном отделе, что стоят сейчас посреди ночного города и вокруг них в этой снежной непроглядности всё ещё ходят редкие прохожие. Потому что город никогда не спит. Даже не дремлет. Просто начинает жить немного медленнее.
Оторвавшись от терпких, нежных губ, Андрей поправил упавший ей на плечи капюшон:
– С кем сегодня твоя дочка?
 Вера молчала, пытаясь заставить вернуться в свой разгорячённый мозг, заблудившееся где-то благоразумие.
– Она не одна? – продолжал расспрашивать Андрей.
 Вера отрицательно покачала головой:
– Нет.
– Пошли, – потянул он её за руку.
– Куда?
 Андрей посмотрел на неё, хитро улыбаясь:
– Ты хочешь, чтобы я сказал общепринятую в таких случаях банальность или всё же правду?
– Не могу определиться. Озвучь оба варианта, – подхватила она игру.
– Хорошо. Выбирай. Я тут недалеко живу и приглашаю тебя на чашечку кофе.
– Неееет, Андрей.  Так поздно пить кофе… будет бессонная ночь.
– Тогда я предлагаю пойти ко мне в гости, чтобы в бессонной ночи кофе был не виноват.
– Я, как приличная женщина, должна ответить отказом, ну, или для вида немного посопротивляться, – кокетничала Вера.
– Ты полгода сопротивляешься, поэтому смело пропустим этот момент. Пошли, Верунчик, – посмотрел он умоляюще, –  а то скоро утро.
– Еще и двенадцати нет…
– Вот именно! Скоро полночь – времени почти не осталось.
Андрей обнял её и повёл сквозь снежную пелену.
Утро действительно наступило очень быстро. Будильник в его телефоне сработал как раз в тот момент, когда она падала с очередной высоты. Звуки рингтона перемешались с блаженством и затихли в густой черноте зимнего утра.
– Это что сейчас было? – уткнувшись в его плечо, промурлыкала Вера.
– Труба, – обнимая её крепче, словно боялся, что она сейчас исчезнет, ответил Андрей.
– Какая труба? – безразлично поинтересовалась она.
– Та, которая на работу зовёт, – вздохнул он.
 Вера даже не шелохнулась:
– Шутишь? Мы же только пришли.
– Угу, – блаженно промычал Андрей, вдыхая нежный аромат её волос, – ночь действительно была какой-то короткой, а утро наступило подозрительно быстро.
– В котором часу поёт твоя труба?
Андрей не успел ответить, зазвенел будильник и на её телефоне. Вера подскочила:
– С ума сойти! Уже и, правда, утро.
 Душ, в целях экономии времени, они принимали вместе. Потом, обжигаясь кофе, Вера ворчала:
– Ускорили, называется, процесс. Лучше бы по очереди ополоснулись.
 Андрей довольно улыбался:
– По очереди скучно.
 Подкрашивая ресницы, Вера бросила:
– Высадишь меня возле остановки.
– Хорошо, – скрывая разочарование, ответил Андрей.
 Она повернулась к нему, закрутила тюбик с тушью и поцеловала в щёку:
– Не сердись, так будет лучше.
Он помог ей надеть пальто. Окинув себя взглядом в зеркало, Вера пришла в ужас:
– Я не могу пойти на работу в этом платье. Все сразу поймут, что я не ночевала дома.
– Да брось ты. Никто и внимания не обратит, – успокаивал Андрей.
– Ты не понимаешь! – начинала кипятиться Вера.
Тогда Андрей обнял её и шепнул в ушко:
– Не хочешь, чтобы узнали, значит, никто не узнает.
– Но…
– Никаких «но». Поехали.
Он подвёз её прямо к подъезду:
– Беги, переодевайся.
 Сменив платье на привычный костюм, Вера вернулась в машину, и они поехали на работу. Никогда в это время не было пробок. Сегодня же, как назло, они потеряли десять драгоценных минут. И теперь, если бы Андрей высадил её на остановке, опоздание было бы гарантировано.
– Что особенного: я мог тебя подобрать по дороге, – успокаивал он Веру, – нам же по пути.
– Ага. Раньше не мог, а сегодня смог. Нам вдруг именно сегодня стало по пути добираться до работы, – съязвила Вера.
– Верунчик, а что тебя смущает? Мы взрослые люди. Имеем право не отчитываться в том, где и с кем проводим ночи.
– Ты не понимаешь!.. – попыталась она возмутиться.
– Понимаю, – перебил Андрей, – что сегодня, завтра и потом ты не сможешь оставлять дочь одну дома. Что будет дальше, Вера? – спросил он, останавливая машину на парковке.
Вера улыбнулась, вздохнула так, словно долго сомневалась, а теперь вдруг решилась, и сказала:
– Начались зимние каникулы. Дочка их проводит с отцом.
– Вера! – Андрей задохнулся от счастья, потянулся, чтобы поцеловать её, но она рассмеялась и выпорхнула из машины.
 Целый день Вера старалась не смотреть в его сторону. Но Андрей, будто специально, маячил у неё перед глазами. А в обед подсел к ней за столик, и возвращались в кабинет они вместе. Но это было просто ерундой по сравнению с тем, что он сделал вечером.
 Вера вышла на улицу вместе с женщинами из соседнего отдела. Машина Андрея уже стояла возле проходной. Он распахнул перед ней дверцу:
– Поехали, Вера!
Она колебалась всего одно мгновение. Какую-то долю секунды решала послать его к чёрту или на глазах у обалдевших коллег сесть в машину. Изголодавшееся за целый день по его рукам тело, отвергло все доводы разума. Понимая, что окончательно снимает завесу секретности с их отношений, шагнула к нему и с уверенным спокойствием села на сиденье. Пока он обходил машину и усаживался на своё место, краем глаза наблюдала за лицами женщин. «Надо было все же поцеловать его,» – улыбнулась она, видя их недоумение.
Все зимние каникулы дозвониться до Веры можно было только на мобильный. На домашний телефон она отвечала лишь в те несколько минут, что проводила в своей квартире, переодеваясь перед работой. Сослуживцы вовсю судачили об их романе. Кто-то осуждал Веру: «Куда её понесло!» Кто-то защищал: «Он не пацан. Знает сколько ей лет». Кто-то злорадствовал: «Ничего у них не получится. На что она надеется?»
А она ни на что не надеялась. Просто наслаждалась своей желанностью. За несколько зимних дней не просто похорошела – расцвела. Светилась счастьем. Её походка стала такой лёгкой, что, когда шла по коридору, казалось ещё чуть-чуть и взлетит. После окончания каникул Андрей сник. Теперь она принадлежала ему только по выходным. Все его попытки убедить её познакомить с дочерью были тщетны:
– Нет, Андрей. Не проси. Слишком мало времени прошло – мы совсем не знаем друг друга.
А ему было всё равно, знает он её или нет. Он любил. И не понимал, как выдерживает без неё от выходного до выходного. Уговорил позволить подвозить её на работу и домой только для того, чтобы побыть наедине несколько минут. Чувствовал, что Вера тоже скучает. Да она и не скрывала этого. К концу зимы им уже казалось, что они задыхаются, когда находятся далеко друг от друга. Бесконечные разговоры по телефону, как только засыпала её дочка, перестали спасать. Они были нужны друг другу ежесекундно. И вот Андрей решился.
На 8 марта он пригласил её в ресторан. После очередного медленного танца, разлив шампанское, протянул ей алую бархатную коробочку и сказал:
– Верунчик, я хочу, чтобы всю оставшуюся жизнь ты была рядом со мной. Чтобы у твоей дочки был не только воскресный папа. Чтобы у неё появились братик и сестрёнка, – раскрыл коробочку, – выходи за меня замуж.
Вера на колечко даже не взглянула:
– Андрей, это невозможно.
– Не торопись с ответом, – попробовал он остановить её.
– Это ты торопишься. Пройдёт совсем немного времени, и ты успокоишься. Увидишь меня без ореола любви и вот тогда поймёшь… почувствуешь разницу в возрасте. Прости, я не должна была тогда, после корпоратива…
– Вера!
– Нет.
Она прикрыла коробочку с колечком, встала, взяла свою сумочку:
– Прости, – и пошла к выходу.
Он догнал её в вестибюле:
– Не уходи. Давай забудем об этом разговоре. Пусть всё останется по-прежнему. Я не могу без тебя!
– Нет. Всё кончено. Я не хочу воровать у тебя время.
На следующий день Андрей уволился и уехал.
Долгих десять лет он не звонил и не писал. Не только Вере, вообще никому. А она с тех пор никогда не отмечала 8 марта. Запиралась одна в квартире, отключала телефон и пила коньяк. Вера не жалела о своём решении, а вот себя жалела. Больше ни один мужчина не любил её так беззаветно и отчаянно. И её сердце больше ни разу не раскрылось розовым бутоном навстречу солнцу. Случившиеся пара романчиков, были не в счёт – в них Веру толкнуло одиночество.  Особенно остро она стала его ощущать после поступления дочери в институт, который находился хоть и не за тридевять земель, но всё же в другом городе. Вера убеждала себя, что Андрей давно женился и ей пора его забыть. Почему-то не получалось. 
И вот он позвонил. Вынырнув из своих воспоминаний, она прислушалась к тишине в трубке. Испугавшись, что это была галлюцинация, спросила:
– Андрей? Ты?
– Я очень хочу с тобой поговорить.
Не понимая где он – рядом или, где-то далеко, там, куда уехал много лет назад, Вера неуверенно продолжила:
– У тебя что-то случилось?
– Я встречу тебя после работы.
Если бы он попросил разрешения, всего скорее она отказала бы ему. Но он просто поставил перед фактом.  И Вера согласилась. Пожалуй, слишком легко. Она сначала сказала:
– Я заканчиваю в пять, – и только потом выругала себя: «Раньше бы я его послала, а сейчас даже радость скрыть не получается».
 После паузы Андрей вдруг сказал:
– Верунчик, тебе третий раз загорается зелёный. Иди, а то опоздаешь на работу.
Взглянув на светофор, она шагнула на «зебру», одновременно закрутив головой:
– Ты где?
– Я сначала хотел тебя подвезти до работы, но потом передумал. Побоялся, что украду.
– Андрей, это не честно.
– Я не могу предстать перед тобой в таком виде – сутки за рулём. Хотел сначала выспаться, а потом вечером встретить тебя. Не удержался.
Вера возмутилась:
– Значит, ты сейчас спокойно заснёшь, а я…
– А ты будешь работать. Правда, глядя на тебя, мне почему-то кажется, что сегодня тебе будет не до работы.
Вера почувствовала, что он улыбается. Нестерпимо хотелось увидеть его. Шагнув с проезжей части на тротуар, она остановилась и потребовала:
– Андрей, немедленно покажись мне!
– Я не бритый и даже не умытый…
– А я из-за тебя опоздаю на работу.
Где-то совсем рядом хлопнула дверца автомобиля, и через несколько мгновений она услышала и в трубке, и за спиной одновременно:
– Оглянись.
Он стоял так близко, что, поворачиваясь, Вера задела его рукой. Она толком не успела рассмотреть ни того, что он возмужал, стал шире в плечах, ни того, что на висках появились едва заметные серебринки, а возле глаз лёгкие паутинки морщинок. Подчиняясь какой-то неведомой силе, она подалась вперёд, обняла его и уткнулась в плечо. Андрей откинул капюшон и вдыхал знакомый запах её волос. За годы разлуки он не сумел забыть этот неповторимый аромат тёплого лета с его цветами и травами и с лёгкой, едва уловимой, горчинкой полыни, потому что, как бы нелепо это не звучало, он снился ему. Всё ещё боясь поверить в происходящее, Вера сказала:
– Андрюша, мне пора.
Резко отстранив её, он смотрел так, будто видел впервые.
– Постарела? – смутилась Вера.
– Я так долго этого ждал… Ты никогда меня так не называла. Ни разу.
– Как?
– Андрюша…
Он целовал её, забыв о времени, месте… обо всём. Потом, буквально потащил за руку к машине. Вера совсем не сопротивлялась. Только, когда он завёл мотор и рванул с места, сказала:
– У меня будут неприятности на работе.
Когда он подвёз её к проходной, попросил:
– Обещай, что возьмёшь отпуск. На две недели.
– Я поговорю с начальником. Но даже, если он согласится, уйду только с завтрашнего дня. Сегодня ты должен выспаться. Обещаешь, что будешь спать до пяти?
– Нет. Только до четырёх. В пять я буду ждать тебя здесь.
К начальнику Вера пошла сразу, не заходя в свой кабинет. Видимо у него было хорошее настроение. Заявление он подписал сразу, даже не спросив о причинах, которые заставили её перенести свой отпуск. Работа на ум не шла – всё валилось из рук. Коллеги недоумевали, но с вопросами не лезли. Еле дождавшись окончания рабочего дня, Вера сдала ключи, оделась и выпорхнула на улицу. Андрея не было. Она растерянно озиралась по сторонам. На глаза навернулись слёзы. Решив, что всё-таки, наверное, утром у нее была галлюцинация, начала медленно спускаться по ступенькам. Пять шагов. Что только за это время она не придумала! «Сон? Авария? Розыгрыш? Месть?..» Вдруг в кармане ожил мобильник. Андрей почти кричал в трубку:
– Верунчик, прости идиота! Проспал. Уже одеваюсь. Только не уходи!
Улыбаясь сквозь слёзы, Вера уговаривала его:
– Только не лети, как сумасшедший. Я дождусь.
Андрей разговаривал с ней всю дорогу. Отключил телефон только, когда вышел из машины:
– Прости, не слышал будильник. А потом вдруг увидел тебя. Во сне. Ты стояла и говорила мне: «Ты мне приснился утром, а я тебе сейчас приснюсь. В последний раз». Я рванулся к тебе. Чуть с кровати не упал. От этого и проснулся.
Вера, улыбаясь, смахнула выбежавшую всё-таки слезинку, поцеловала его в щёку и пошла к машине. Всю дорогу она не сводила с него глаз. Было всё равно, куда ехать – главное, что он будет рядом целых две недели. Когда машина остановилась, Андрей сказал:
– Мне так стыдно: там после квартирантов…
Посмотрев в окно, Вера поняла, что он привёз её к себе. В ту самую квартиру.
– Вот глупый! Поехали ко мне. Хоть поешь нормально.
– Вера, я не успел в магазин заехать. Я не могу…
– И я не могу. Тратить время на магазины и готовку я сейчас не в состоянии. Поэтому мы едем ко мне. А потом… завтра или ночью, когда захочешь, съездим и купим всё, что ты считаешь нужным.
В её тесной прихожей осталась вся их одежда. Очень медленно двигаясь к спальне, они запинались то за стул, то за журнальный столик, то за пуфик. А потом время и пространство перестали существовать. Голод они почувствовали только утром. Силы и желание на поход за продуктами нашлись лишь к вечеру. В своих разговорах они старательно обходили тему прошедших десяти лет. Но обоим было понятно, что ничего не изменилось. Любовь была жива. И она их не отпускала.
Вера проснулась от странного звука. Ей показалось, что хлопнула входная дверь. Резко открыв глаза, она повернула голову – Андрея рядом не было. Она даже не успела испугаться того, что Андрей ушёл, как дверь в спальню распахнулась, и в неё ввалился сначала огромный букет роз, а вслед за ним он:
– С праздником, любимая!
В ответ на её удивлённый взгляд, он рассмеялся:
– Восьмое марта.
Вера зажмурилась, чтобы не показать охватившую её тревогу. Андрей, свалив охапку цветов рядом с ней, подхватил её на руки, усадил к себе на колени:
– Сегодня всё будет по-другому.
– Правда?
– Да. Никаких ресторанов. Ты будешь нежиться в ванне, а обед за мной.
– И ты не будешь?..
– Вот этого обещать не могу, – игривым тоном прервал он её.
Андрей понял, что Вера имела в виду. Просто не стал раньше времени начинать разговор. Вся надежда была на то, что идти ей из собственной квартиры некуда, а раз она не сбежит, как в прошлый раз из ресторана, он сумеет её убедить выйти за него замуж.
Когда они сели за накрытый им стол и выпили за праздник, Андрей начал свой рассказ. Без утайки рассказал, как он жил все эти десять лет. Он честно пытался её забыть. Поначалу было очень тяжело. Потом вроде даже отпустило, и он начал встречаться с хорошей женщиной. Даже предложение ей сделал. Но чем ближе подходил день свадьбы, тем тоскливее становилось на душе. В итоге вечером, перед днём бракосочетания, он пришёл к невесте и всё ей рассказал. Свадьба не состоялась. Больше Андрей не пытался устроить свою личную жизнь. Просто жил. А в этот Новый год к друзьям приехала племянница. Симпатичная молодая девушка. Она откровенно его кадрила. Когда стало невозможно тактично избегать её намёков, Андрей ей рассказал о Вере. Зачем? Надеялся, что та всё поймёт и отстанет от него. Она поняла. Но вместо того, чтобы просто оставить его в покое, обозвала трусом. Заявила, что вместо того, чтобы добиваться женщину, он просто сбежал и даже ни разу не поинтересовался, как этой женщине живётся. Выбрал позицию несчастного отвергнутого гордеца, жалеющего себя. Андрей рассказывал долго и подробно, а закончив, наполнил бокалы шампанским:
– Как ты жила без меня, расскажешь, если захочешь. Для меня важно не это. Я вижу, чувствую, что не забыла. Что не просто рада моему приезду, а любишь меня. Верунчик, если ты не смогла вытравить из своей крови нашу любовь, есть ли смысл сопротивляться дальше? Имеет ли такое серьёзное значение возраст?
– Имеет. Через несколько лет я стану бабушкой, а ты…
– А я тоже не молодею. Мы потеряли десять лет. Из-за твоих предубеждений и страха, и моих дурости и гордыни. Я не намерен и дальше прожигать свою жизнь бессмысленно. Без тебя. Я хочу заботиться о тебе. Я хочу жить с тобой и тобой.
– И всё же…
– И всё же мы должны попробовать.
– А, если не получится?
– Поговорим об этом через десять лет.
Он достал из кармана бархатную коробочку, вынул из неё колечко и надел его Вере на палец:
– Вера, выходи за меня замуж, – и не давая ей ответить, продолжил, – завтра идём в ЗАГС, подаём заявление, а потом выбираем тебе платье.
– Нет.
– Пожалуй, ты права. Платье купим послезавтра. Завтра купим кольца.
– Андрей!
– Андрюша мне понравилось больше.
– Меня дочь не поймёт…
– Кстати, о дочери. Завтра она приезжает знакомиться со мной.
– Чтоооо?
– Она тебя любит и желает счастья. А ещё она любезно согласилась быть твоей свидетельницей на нашей свадьбе.
– Как ты мог! – Вера задыхалась от негодования.
– Я знал, что тебя это очень беспокоит. Поэтому и нашёл её. Если бы она была против, то я никогда не встал бы между вами.
– Как ты мог? – устало повторила Вера.
– Правда, она согласилась не бескорыстно. Она потребовала очень дорогой подарок ко дню своего рождения.
– В смысле? Ты её подкупил что ли?
– Я не обещал, что мы непременно исполним её желание, но заверил, что приложим все усилия.
– Господи, что она хочет?
– Она безуспешно просила у тебя сестрёнку. Надеюсь, ты не будешь это отрицать?
– Ну, это же было…
– Правильно. Давно. Но не исполненная мечта остаётся мечтой. До её дня рождения осталось не так много времени. Но, если мы постараемся, то ещё можем успеть.
– У меня возраст уже не подходящий для таких подарков.
– А ты пореже в паспорт смотри. И почаще в зеркало.
В день бракосочетания Вера выглядела уставшей и немного бледной. Андрей беспокоился:
– Ты как себя чувствуешь?
– Нормально. Просто волнуюсь немного и жарко сегодня.
Церемонию она выдержала с трудом. А вот в ресторане стало немного легче. Правда, только после того, как она съела всю красную рыбу и все до единого ломтики лимона.