Кто не знает: русская рулетка, русский борщ, но русская коррида – неужели такое возможно?
Ведь коррида – это настолько яркое и захватывающее зрелище, когда у нормального человека закипает кровь, а ненормальный теряет остатки разума и с криками «мать твою» бросается на…
Вам не кажется, что за этим описанием скрывается что-то до боли знакомое, родное, неистребимое в нашем человеке.
Ну, конечно, скажете вы – это схватка мужа и жены за бутылку русской водки, стоящей недопитой на столе на виду у собственных детей, которые прыгают на диване и в кроватке, подбадривая своих непутевых родителей, завершить подобную битву красивым выпадом по мужской части пока женщина заносит свою правую ногу…
В реальных обстоятельствах сходство должно усиливаться тем, что халат должен быть красным, а тело - белое.
Стоит ему броситься промеж красных створок, как она быстро захлопывает полы халата, резво отходя в сторону кухонной кушетки.
Отчего муж, приходя в ярость, бросается вокруг стола за женой в погоню, пока его пыл не спадает.
* * *
Детей Сидоровы делали на просторной кухне за стеклянной дверью.
Тем временем, сбившись на родительской кровати в общей спальной, малолетние братья обсуждали, ждать сестренку или опять получится мальчик.
Малолетки начинали азартно спорить и отчаянно мутузить друг друга.
Но это не мешало кухонному действу.
По мере того, как их папаша наливался вином, а мамаша наполнялась снедью, сцены любовной корриды менялись с калейдоскопической быстротой, то он бегал за ней вокруг кухонного стола, то она выманивала его из-за двери на балкон.
В конце концов муж ловил жену и бросал на кухонный стол, словно намеревался ее выпотрошить, как индюшку, чтобы набить яблоками.
А надо сказать, что на этот раз она заготовила для него не одно евино яблоко, а целый бочонок сочных моченых яблок.
Муж-таки набивал жену, но не яблоками мочеными, а поцелуями печеными.
А поскольку ей все было мало, то он пускал в ход свою мешалку, она же терпела, как ступа, в которой готовят специи и острые приправы.
Иступленное вожделение доходило до своих немыслимых пределов.
Соприкосновение и внедрение происходило в гармонии всех законов волнообразной любви в квантовом исполнении.
Все шло само собой, как по писанному, а точнее по заранее проложенному руслу, канавке, расщелине непосредственно ведущим к заветной воронке, перехваченной маточной шейкой, упоительно вибрирующей, наподобие сладкозвучной птицы-горлицы.
Его пронизывала мощная сладострастная судорога, начинавшаяся у самого корня и устремлявшаяся вверх по мягким органам тела, навешанным на позвоночник, словно шквал умопомрачительных эмоций, стоном, исходившим изо рта, и искрами, брызгавшими через щелочки полузакрытых глаза.
Цирк – да и только!
Впрочем, согласитесь, здесь больше подходит сравнение с корридой, где роль тореро исполняла его жена, а муж добросовестно играл роль быка, реагирующего на красный халат, белые голые ноги и…
Вы скажете, но это не по-испански. И я о том же: коррида, но русская!
Она, как израненный матадор, - у нее не один шов от кесаревых сечений.
Он, как племенной бык, - с оттопыренным рогом и глазами, налитыми кровью вперемешку с водкой.
Фантастика! Карамба! Que valor!
Конец у этих ристалищ-игрищ наступал в момент, когда муж настигал жену, лихо опрокидывая ее навзничь в самоубийственной банзай-атаке; она же обливаясь слезами умиления самозабвенно отдавалась на волю разъяренного мужа, рачительно опасаясь, как бы он не порвал ее ритуальный красный халат.
Детей у них было много и все мальчики. Но она не прочь была иметь еще и еще от своего породистого и порывистого быка-производителя семейного благодетеля. Тем более, что он жаждал увидеть девочку, которую мог бы назвать в честь своей многострадальной и любвеобильной жены – Валетта, от русского имени Валентина, как на самом деле было записано в ее метрике.
В периоды беременности она носила белый больничный халат. А красный эротический прятала до поры до времени в сундук с ключом, который неизменно носила у себя между грудей.
Девочка-дочь оказалась десятой. К тому времени мужчина, как настоящий бык, запросился на покой, что ему дружно обеспечивали девять сыновей и одна дочка.
Валентине не довелось увидеть Валетту… Женщина умерла при родах долгожданной девочки.