И. Штейнберг
10. Близнецы
Перевод: Дан Берг
1
Сын философа женился на дочери пророка. Молодая чета ожидала прибавления семейства. Тягостны были дни эти для будущей матери, женщины хрупкого здоровья.
Отец сострадал ей: “Оттого мучаешься ты, что дитя в чреве твоем станет пророком мне на смену. Пока вещает пророк – он любим людьми, замолчит – забудут о нем. Потому тяжела участь пророка и матери его!”
И свекор сочувствовал ей: “Оттого нелегко тебе, что дитя под сердцем твоим станет философом мне на смену. Он будет искать причины вещей, а дело это неимоверно трудное. Потому тяжела участь философа и матери его!”
И родились близнецы. В радостный день появления на свет потомства случилось в семье огромное горе. Не вынеся мучительных родов, скончалась молодая мать. Беда не приходит одна, и в тот же день ангел смерти унес души обоих дедов.
Счастливый и несчастный отец близнецов передал младенцев на руки кормилице. Она полюбила сироток и, когда отлучила их от груди, не захотела отдавать обоих родителю, и он взял только одного и увез с собой в другой город, а второй мальчик остался у кормилицы.
Видно, бедствия на роду были написаны близнецам. Умерли их отец и кормилица, и воспитывались они у добрых людей в разных городах, и друг о друге ничего не знали.
2
Один из братьев был любознателен и чрезвычайно умен. Он проник в тайны звезд и земли, изучил все страны и моря, знал повадки животных, птиц и рыб, да и чего только он не знал! Он посвятил себя размышлениям, ибо любил и умел думать и собственным умом доходил до важных вещей. Вот только красноречием Бог не одарил его, и мысли свои он выражал косноязычно. Когда говорил – терялся, путался, заикался, и никто не мог понять его. В насмешку люди прозвали его Философом.
У второго брата была другая беда. Не умел он думать, словно мозг его из глины сделан. Предастся раздумью о чем-либо, и тут же почувствует усталость смертельную, и мысль его не двинется с места, и он начинет зевать и уснет. Зато красноречив он был несказанно. Говорил красиво и много – соловьем заливался! Люди слушали его с наслаждением, забавали про еду и про сон и уважительно величали Пророком.
Того, кто умел думать, но не мастер был говорить, люди не любили и знали по недостатку его, а другого, который думать не мог, но боек был на язык, люди обожали и отличали по достоинству его.
Итак, Философ и Пророк жили в разных городах и ничего друг о друге не знали. Но ведь они же близнецы, люди одной крови, значит, должна быть некая связь меж ними!
Братья были словно две стороны одного листа книги. На одной странице значились мысли Философа, на другой – речи Пророка. Иными словами, что думал Философ, то вещал Пророк!
3
Философ почти все время размышлял, поэтому Пророк мог говорить в любой час. А если почему-либо Философ прекращал мыслить, то Пророк смолкал и стоял в растерянности с разинутым ртом, и тут уж и на его долю приходились насмешки.
Вознаграждение за красивые речи щедро, и Пророк жил в довольстве. Зато Философ бедствовал и зачастую даже голодал, ибо плоды его усилий оставались скрыты, а коли не признан труд – нет и платы за него!
Когда совсем туго приходилось Философу, он размышлял о скудости бытия своего, и тогда Пророк с высокого помоста предвещал слушателям голод за грехи. И люди верили и даже готовы были объявить пост во искупление вины. И, принимая неизбежное, вопрошали: “Ведь если не миновать голода, то зачем же пахать и сеять?” – и не трудились в поле, и наступал голод в точности по слову Пророка.
А если Философ обдумывал, как встретить тяжелую годину и изобретал при этом разные средства в голове своей, то Пророк наставлял на запасание и сбережение зерна и муки, и все дружно следовали совету его, и спасались от нужды, и славили Пророка.
Философ много знал о разных городах и хотел бы побывать в них и довести до людей свои мысли, но где взять денег на дорогу, коли он едва сводил концы с концами? А Пророк становился известным по всей стране. Его приглашали, и потому не было ему нужды тратиться на проезд, и везде он был желанен, и всякий город почитал за честь принимать дорогого гостя.
И вот случилось, что жители города, где жил Философ, прослышали о славе Пророка и зазвали его к себе. Приготовили самый большой дом, соорудили высокую сцену, и назначили дни проповедей.
4
С тех давних пор, когда братья пребывали на руках кормилицы, они впервые вновь оказались в одном городе. И, наверное, пожелали бы встретиться, если б знали о существовании друг друга.
Пророк, как всегда говорил красиво, и только и было разговоров в городе, что о его высоком слоге, и сотни уст славили краснобая. Дошли слухи и до Философа, и он сказал: “Пойду и я послушаю, так ли велик человек, как слава его велика?”
Привратник потребовал у Философа плату за вход, ибо отцы города порешили собранными деньгами расплатиться с Пророком. Сильно рассердился Философ. “Стыд! Мудрец торгует мудростью своей!” – в гневе воскликнул он и стал бормотать что-то невнятное, запутался, и вокруг засмеялись, и он ушел.
А в это самое время Пророк заговорил о деньгах, о том, что достойно осуждения домогаться их, ведь они подобны камушкам на берегу или черепкам в земле. И люди прониклись стыдом за свою алчность и выбросили деньги на мостовую. Только привратник, который стоял снаружи и не слышал проповеди, не выбросил выручку, оставив ее для Пророка.
На другой день Философ увидал валявшиеся на дороге деньги, подобрал одну монету и сказал: “Попытаю счастья еще раз. Дам это сторожу у ворот и послушаю, умна ли проповедь!”
Философ протянул монету привратнику, а тот опять преграждает путь, дескать, не велено пропускать людей в бедном платье, так как сегодня Пророк вещает только для наряженных в шелка богачей.
Сильнее прежнего рассердился Философ. “Как глупы люди, отвергающие хлопок и лен, дары благословенных нив, ради шелка, что из слюны мерзких червей изготовлен!” И, заикаясь и ворча, в гневе ушел.
Тут Пророк стал проповедовать о ложных достоинствах шелковых нарядов и осудил излишества в одежде, которые нездоровы и обременяют тело. Услыхали это люди и поторопились избавиться от шелков и заменить их на ткани из хлопка и льна.
5
Не пытался более Философ пробраться к трибуне Пророка. Он, по обыкновению своему, сидел дома и размышлял. А Пророк, тоже по обыкновению своему, оглашал людям мысли брата.
Философ начал хворать. Денег на лечение у него не было, и вскоре он слег, обессилел и уж не мог больше думать. И как только остановилась мысль Философа, так прервалась речь Пророка. А люди недоумевали: “Отчего это наш прозорливец замер на полуслове, и встал, как вкопанный, нелепо разинувши рот?”
Вскоре умер Философ – сердце остановилось вслед за мыслью. Очень скромно похоронили безвестного мыслителя, а что выбить на могильном камне – никто не знал.
Пророку же был отпущена долгая жизнь. После смерти Философа он не проповедовал – ведь сказать-то ему было нечего! А поскольку он молчал долгие годы, люди забыли красноречие и славу его, и жить ему стало непривычно тяжко.
Настал день, и умер бывший Пророк. И похоронили его весьма скромно, как когда-то хоронили брата его, а что выбить на могильном камне – никто не знал.
А теперь вспомним слова, что слыхала мать близнецов от отца и свекра. Выходит, оба деда были правы, предрекая внукам нелегкую участь.
Полностью сборник сказок И. Штейнберга опубликован здесь:
http://s.berkovich-zametki.com/2017-nomer3-ishtejnberg/
и здесь:
http://port-folio.us/ архив, январь 2018, выпуск 253