Когда Алёше исполнилось десять лет, в семье впервые заговорили о том, чтобы провести летний отпуск на исторической Родине. Заодно отец смог бы закончить продажу дома, а мальчик, наконец-то, встретился бы с бабушками. Дело в том, что родители Алёши пять лет назад переехали в Италию. Все эти годы мальчик видел бабушек и разговаривал с ними только по скайпу. Один раз в неделю, как повелось с самого начала. Беседы иногда длились по часу, но бабушки всё равно опасались, не забудет ли внучек русского языка.
Их волнения были напрасными. Дома использовали в равной степени два языка — итальянский и русский. Алёша, конечно, привык в школе и с друзьями говорить по-итальянски. Русские слова он произносил с небольшим акцентом, но соблюдал все правила грамматики, а лексикон у него вообще был не по-детски обширным. То, что ребёнок учился русским словам только от родителей, оказалось неожиданным преимуществом. Папа и мама были, как принято говорить, интеллигентами в третьем поколении, поэтому мальчик не знал ни жаргона, ни ругательств.
Алёша с воодушевлением готовился к поездке. Он до сих пор помнил своих прежних друзей — мальчишек, с которыми играл на улице до отъезда из России. Ему ужасно хотелось увидеть их снова, покачаться вместе на скрипучих качелях, взобраться на старое дерево у забора. А больше всего Алёша мечтал поиграть с ребятами в «войнушку». Эта игра с перестрелками из игрушечных автоматов, погонями и захватом «врагов» в плен, была у мальчишек самой любимой.
Готовясь к путешествию, Алёша сам укладывал свои вещи. Родители настаивали, чтобы он взял только небольшой дорожный чемоданчик. Зачем тащить тяжёлый багаж? В конце концов, если понадобится что-то из одежды, её можно купить в России! Но Алёша все карманные деньги истратил на подарки ребятам из своего двора — упаковки жвачек, красивые ручки, яркие магнитики с видами Италии. Ох, и непросто было запихать всё это в чемодан! Родители поворчали немного, но помогли Алёше аккуратно сложить подарки.
— Папа, как же классно, что мы поехали! — восклицал Алёша, с восторгом глядя в окно такси по дороге из аэропорта.
Папа Ваня, как иногда называл его сын, уже знакомый с творчеством Чехова, тоже неотрывно смотрел на город, где провёл половину своей жизни.
В странном волнении замирало сердце при виде новостроек, изменивших знакомый с детства облик сибирского мегаполиса. Повсюду выросли современные высотки, практически небоскрёбы. Сверкали стеклянные стены торговых центров, пестрели рекламные биллборды. По дорогам сновало огромное количество машин, быстро перестраивающихся из ряда в ряд. Ивану казалось, что он ошибся и приехал в другой, неизвестный город.
— Ой, папа, смотри, белые деревья! Это берёзы, да? — радостно выкрикивал Алёша. — Представляешь, я почти забыл про них!
Мальчик восторженно реагировал на новую реальность, так сильно отличающуюся от итальянской. А вот отец его настороженно всматривался в изменившиеся улицы и площади. Неужели исчезло всё, что напоминало о юности, и не удастся ощутить приятную ностальгию? К тому же, Ивана тревожили мысли о предстоящих хлопотах. Нужно закончить продажу дома. Это значит — придётся ходить по разным официальным учреждениям, получать многочисленные справки и подолгу стоять в очередях. Хотя, может быть, за эти годы и бюрократии стало меньше?
Первый день в России оказался необыкновенно длинным, суетливым и чревоугодливым. В большом доме Ивана собралось множество родственников. Они лакомились сырами и винами, привезёнными из Италии, угощали Ивана и Алёшу принесёнными с собой пирогами, жареными цыплятами и пельменями. Плавно текли разговоры о жизни, о семейных новостях и общих знакомых — кто женился, у кого родились дети или появился новый бизнес. Встреча плавно перетекла в ночные посиделки. Старшие родственники даже затянули хором песни. Лишь за полночь уставшие гости разъехались по домам.
Алёше было скучно в обществе взрослых. Сначала они дружно обнимали и целовали его, а потом увлеклись своими разговорами. Лишь изредка кто-нибудь из родственников спрашивал: «Ну, Алёша, а как ты учишься? Нравится тебе Италия?». Да ещё просили сказать что-нибудь по-итальянски и потом дружно умилялись. Мальчик с огромным удовольствием покинул бы взрослую компанию и побежал на улицу, к ребятам. Но папа сказал, что это будет невежливо, ведь в доме гости.
На другой день Иван вплотную занялся документами. Нужно было подготовить то, что нужно для продажи дома, а остальное — уничтожить. Алёша на это время получил полную свободу. Дело в том, что у бабушек нашлись срочные дела, помешавшие им уделить время внуку. Одна из бабушек аккуратнейшим образом посещала народный хор, и пропустить репетицию было бы верхом неприличия. Вторая бабуля как раз на сегодня наметила важную встречу с соседками, чтобы обменяться опытом по домашнему консервированию огурцов. Алёша отчасти был даже рад, что взрослые занялись своими делами. Наконец-то он мог выйти во двор, к ребятам!
Дом Ивана находился в так называемом «частном секторе». Это была спокойная тупиковая улочка с добротными домами. Редкие машины могли двигаться только на низкой скорости, чужие люди заходили редко, поэтому родители не боялись отпускать детей гулять. Улицу населяли представители разных национальностей. Нельзя сказать, что отношения всегда были мирными. Но соседи старались лишний раз не ссориться и соблюдали негласный уличный этикет — всегда здоровались, при встрече обменивались короткими вежливыми фразами.
Алёша взял с собой пакет с подарками для друзей, прихватил игрушечную «беретту» и отправился на прогулку. Но не прошло и четверти часа, как в коридоре послышались его быстрые шаги. Иван удивлённо поднял взгляд от разложенных на столе бумаг и старых фотографий. Он сразу понял, что с сыном творится что-то неладное — лицо красное, напряжённое, из глаз вот-вот и начнет капать.
—Что случилось, Алёша? — спросил отец.
Мальчик сначала помялся, подавленный происшедшим. Но, видимо, не смог сдержать обиду и тихо спросил:
— Папа, что такое «эмигрантская сволочь»?
Иван оторопел от таких слов. Он уже понял, что произошло. А сын посмотрел ему прямо в глаза и добавил:
— Я сейчас мальчику нос разбил.
Услышать такое от Алеши было в диковинку. Он по натуре был очень мирным и добродушным ребёнком, да и рос в среде, где ударить человека по лицу считалось немыслимым поступком.
Иван отложил свои бумаги, взял сына за запястье и мягко притянул к себе поближе.
— Давай, рассказывай всё по порядку.
Алёша помолчал, нервно покусывая губу. Иван заметил, что ребёнок несколько раз хрустнул костяшками пальцев — совсем, как взрослый мужчина, охваченный тяжкими мыслями.
— Пап, я вышел на улицу. Там ребята играли, с которыми я раньше дружил. Я уже плохо помню, как их зовут. Были два брата, такие задиристые… кажется, Руслан и Арсен. Ещё Виталька, Ромка и Аршад. Они все выросли, но я их узнал. И они меня узнали. Сразу подошли ко мне. Я даже не успел сказать: «Привет», а эти братья сразу стали спрашивать: «Что, обратно припёрся, эмигрантская сволочь?».
Алёша с усилием глотнул и продолжил глухим голосом:
—Я растерялся, потому что не понял, о чём он говорит. Спрашиваю: «Что значит — припёрся?». А он мне отвечает: «Ты, видать, русский язык забыл в своей загранице?».
Мальчик замолчал, и Иван увидел на его лице незнакомое прежде выражение тоски, тревоги, неприязни.
— А потом он в меня плюнул! — эти слова Алёша произнес, изо всех сил подавляя всхлипывание. — Попал на рукав куртки. Тогда я не сдержался и ударил его прямо в нос, как ты учил. Он заплакал, и они все убежали. Только Виталька и Ромка остались. Но я ушёл. Мне так неприятно стало, папа…
Алёша смотрел на отца своими чистыми голубыми глазами. Взгляд был серьёзным, как у взрослого. Мальчик словно ждал сурового вердикта и внутренне готовился отстаивать свою позицию.
Иван несколько секунд молчал, подбирая нужные слова. Ничего подобного в жизни сына прежде не было. В Италии конфликтов с рукоприкладством не случалось. Конечно, в детском саду и школе Алёша иногда ссорился с ребятами, но никто никого не бил по лицу. Правда, однажды Иван рассказал сыну о способах самозащиты, приёмах драк и особо болезненных точках человеческого тела. Но этот разговор был задолго до отъезда.
«И как он это запомнил?» — удивлённо подумал Иван.
— Ты не переживай, — потрепав сына по плечу, сказал он. — Ты всё сделал правильно. К сожалению, некоторые мальчики уважают только силу.
Но слова отца не успокоили Алёшу. Он продолжал хмуро смотреть в стену, словно до сих пор обдумывал ситуацию.
—Нужно тебе объяснить эту некрасивую фразу? — спросил Иван.
— Нет, конечно, я понял, что они плохо думают о нас. Только не понимаю, почему? Что мы им такого сделали? Вот в Италии меня никто не обзывает. А по итальянскому у меня вообще высшие баллы по всем тестам!
Иван перебил сердитую речь мальчика спокойным вопросом:
— Скажи, Алёша, сколько в твоём классе итальянцев?
— Странный вопрос, папа! Все… — мальчик замолчал, как бы подсчитывая в уме.
— Неужели? А кто по национальности папа Пьера? Насколько я знаю, он из Франции, правильно? А мама Мари разве не из Украины? Или Джонни? По его цвету кожи понятно, что его родители — африканцы. А Стефани — разве она итальянка? Её мама и папа жили в Аргентине, они приехали в наш Университет на стажировку. Петрович, насколько я знаю, приехал из соседней Хорватии…
Лицо Алёши немного прояснилось, словно воспоминания об одноклассниках успокоили его.
— Папа, но никто же их не называет эмигрантами, да ещё сволочью! Хотя, такого слова в итальянском нет. Есть, конечно, другие ругательства … — Алеша замолчал, раздумывая, сказать их папе или лучше промолчать.
Отец продолжил разговор:
— В Америке, например, очень много приезжих из самых разных стран мира. Но все считаются американцами, независимо от цвета кожи и языка. Как ты думаешь, Алёша, может человек любить и маму, и папу одновременно?
— Конечно, — удивлённо ответил Алёша.
— Правильно, — кивнул отец. — Можно при этом любить ещё и брата, и сестру, и бабушку… Никто этому не удивляется. Я думаю, чем больше человек любит, тем меньше у него ненависти и вражды в сердце. А теперь скажи, ты любишь Россию?
— Конечно, — не раздумывая, ответил Алеша, — но я и Италию люблю, разве так нельзя?
— Конечно, можно! — уверенно ответил Иван. — Ты и сам это знаешь. Просто, сынок, ни в одной стране мира не считают людей, почему-либо уехавших за границу, предателями и сволочами. Границы между государствами существуют для разных вещей, и в том числе для того, чтобы ограничивать людей в выборе места жительства. Так ими проще управлять. Иначе в некоторых странах останутся только правительства и чиновники. Да и те сбегут рано или поздно.
Иван засмеялся и, глядя на него, Алёша тоже заулыбался.
— Ну, что успокоился? — Иван серьёзно посмотрел на сына. — Come va ?
— Va bene ! — спокойно ответил сын и снова пошёл на улицу.
Уже через минуту Иван услышал за окном заливистый смех и топот мальчишек, которые носились по узкой улочке, стреляя из игрушечных ружей и гоняя футбольный мяч. Дети быстро забывают плохое, подумал отец. Жаль, что взрослые уже не умеют так быстро мириться…
Следующие три дня пролетели незаметно. Иван хлопотал, собирая документы для продажи дома. Сделка была назначена на пятницу. Перед этим Иван решил вызвать ассенизаторскую машину, чтобы очистить автономную систему канализации. Вот тогда обнаружилось, что труба плотно забита мусором, и чтобы привести её в порядок, нужно проделать много дополнительной работы. Алёша услышал, как отец, наверное, впервые в жизни выругался.
— Кажется, я знаю, кто это сделал, папа, — уверенно сказал Алёша.
— Ничего, сынок, справимся и с этим, — устало ответил отец.
Он даже не злился, а просто прикидывал, во сколько ему обойдутся эти совершенно непредвиденные расходы.