История сия приключилась более 30 лет назад. Но только сейчас я решился ее рассказать.
На последний катер мы явно не успевали, и это было хреново, поскольку иного способа попасть в город не было, а это означало, что нам придется ночевать на острове – притом, что крова у нас тоже не было. К тому же завтрашний день был назначен зачёт – Лена с Лоркой намеревались готовиться к нему вечером и частично ночью, да и мы с Олегом планировали заглянуть в учебники, хотя не факт, что у нас дошли бы до этого руки. Ближайшие перспективы виделись не самыми радужными, и конечно, Ленка начала скулить, обвиняя, понятно, в первую очередь, меня. И за то, что мы вообще предприняли эту поездку (притом, что идея принадлежала Лорке с Олегом, и я далеко не сразу их поддержал). И именно я потащил их в дальнюю бухту. Ну, этого я не отрицал, идти сюда действительно предложил я, но я же и предупредил заранее, что в где-то не позднее пяти вечера нужно будет поднимать задницы и тащить их обратно на переправу. Часов я не ношу, рассчитывая в этом отношении на окружающих, точнее, в основном, на Лорку – самую практичную, ответственную и дисциплинированную из нас, не приняв, правда, в расчет то, что при всех этих похвальных качествах она иногда проявляла рассеянность и элементарную забывчивость . В любом случае, не моя вина, что Лора с Олегом, раз за разом окунавшиеся в море, хотя в конце мая наш климат не особо этому способствует, обо всем позабыли, а Ленкины часы остановились как раз в пол-пятого – и эта дура, каждый раз, глядя на них, думала, что 5 еще нет, у нас куча времени, и можно продолжать балдёж под кассетный магнитофон, портвейн и сигареты. Когда в магнитофоне кончился заряд батареек и мы, ориентируясь по положению солнца, осознали реальность, было уже поздно, к тому же никому иному как Ленке вдруг приспичило, она побежала в лес и сидела там, в кустах, минут двадцать. Тем не менее, она, как обычно, валила все на меня. Вот так мы, вяло переругиваясь, шли к причалу.
На этот дачный домик я обратил внимание еще когда мы шли к нашему месту отдыха. Одинокое строение было расположено в лесополосе, примерно в двух километрах от деревни.
-Перекур, объявил я. Мои спутники остановились.
-Так чего стоять, -спросила Лена, сама просившая сделать привал минут пять назад. Тут до деревни осталось-то- всего нечего.
-Это понятно, ответил я. А где ты там спать будешь, милая? Не подумала об этом?
-Попросимся к кому нибудь переночевать, - плаксиво ответила Ленка, жалобно шмыгнув носом
-Угу,- сказал я. Пустите несчастных усталых путников, калик перехожих в количестве четырех рыл на ночлег. Да поделитесь с ними хлебом насущным, а то у них всего одна банка сайры на четверых осталась. Да постелите им в хоромах своих и не забудьте указать путь в место отхожее, дабы…
-Эдик, перестань паясничать в конце концов, -топнула ногой Ленка. Сколько можно?
-Сколько нужно, -огрызнулся я. Пойдем, Олег, разведаем. Сдается мне, что в этой халупе никто не живет. Олег кивнул. Лорка с Ленкой поплелись за нами.
На двери висел огромный замок, подергав его, я решил, что сорвать его будет сложно, впрочем, если поддеть ломом..но вначале стоило проверить окна. Окно со стороны фасада было плотно закрыто, как и окно с боковой части дома, зато в окне, располагавшемся на задней стороне была открыта форточка. Просунув руку, я отодвинул задвижку на раме и распахнул створки.
Внутренняя часть дома состояла из прихожей, комнаты, примерно 15 -16 м2, в комнате имелась печка, письменный стол, служивший, судя расстеленной на нем клеенке еще и обеденным, и пара пружинных коек, застеленных старыми матрасами, еще пара матрасов лежало на полу. На стене висели самодельные деревянные полки, на коих я обнаружил стаканы, консервы, засохший хлеб, и батарейки, которые я немедленно вставил в наш кассетник. Порывшись в столе, обнаружил в одном из ящиков запечатанную бутылку водки.
-Не вздумай,- предостерегающе сказала Ленка- они с Лоркой уже успели вслед за нами залезть в дом через окно.
-Эдик, это вообще-то воровство, -добавила Лора, укоризненно качая головой. Лучше давай печку затопим, а то становится холодно. Я вопросительно посмотрел на Олега. Тот неопределенно пожал плечами.
-Вообще-то мне приходилось слышать, что некоторые дачники специально оставляют отравленную водку. Чтобы те, кто сюда залезет, выжрав ее, прямиком отправились на тот свет… ну или в больницу.
-Еще такой рассказ был, “Ruthless”, мы на английском во втором семестре первого курса читали, - добавила Лена. Там дачник один специально подмешал отраву в водку… или виски, а потом сам же и выпил.
Я внимательно изучил фабричную упаковку на горлышке. Непохоже было, чтобы кто-то специально протыкал ее шприцем, с тем, чтобы закачать внутрь отраву. Пока я прикидывал – стоит открывать бутылку или нет, Олег обнаружил в прихожей погреб. Спустившись туда, мы обнаружили 20 литровую бутыль браги и множество банок с закатанными в них солеными огурцами, помидорами и маринованными яблоками. Здесь же стояли две пустые стеклянные трехлитровые банки, в одну из которых мы и перелили брагу.
Наше возвращение из подвала было встречено радостным девичьим визгом. Лора, уже успевшая разжечь печку, мигом забыла про щепетильное отношение к чужому имуществу, а Ленка – о своих опасениях относительно коварных борджиевских планов отсутствующих хозяев. Банки тут же были вскрыты, кружки наполнены бражкой, магнитофон включен, найденные здесь же свечи –зажжены. Правда, верная себе Ленка тут же бурно запротестовала, услышав льющиеся из динамиков мотивы скорпионовской The Sails of Charon. Тем не менее, мы с Олегом все же станцевали наш фирменный танец бешеных пауков, а затем я воткнул кассету с поппури из Eruption, Slade, B-52 и прочего. Брага под консервированные овощи и фрукты шла хорошо, водку я все же открывать -не стал, засунув ее обратно в ящик стола. Было классно и весело.
- Товарищи, мы же не проснемся завтра, - попыталась протестовать Лора, когда мы с Олегом вновь собрались спуститься в погреб с тем, чтобы опять наполнить трехлитровую банку бражкой. Мы с Олегом посмотрели на Лену – она предпочла сохранить нейтралитет.
-Яблок еще захватите, - попросила оставшаяся в меньшинстве Лора, и ее просьба также была выполнена.
Спать легли ближе к 12. На одной из кроватей расположились Лора с Олегом. Я, притулившись к Ленке, пытался залезть ей под свитер, она молча отбрасывала мою руку. Я попытался залезть на нее сверху, и тут раздался громкий неприличный звук, а за ним, естественно, радостное громкое ржание, особенно веселились мы с Олегом, наперебой комментируя случившееся, впрочем и Лора, хотя и воздержалась от комментариев, но хохотала , пожалуй, громче всех. Молчала только виновница происшествия, которая затем, также молча, спихнула меня с кровати. Я упал прямо на матрас. Лезть обратно было лень. Подложив локоть под голову, я заснул.
Cнилась какая-то муть. Вначале что-то из средневековья, потом я вдруг оказался в учебной аудитории, где мне нужно было сдавать зачет по зарубежной литературе. Билетов не было, Анна Петровна всегда давала задания по своему усмотрению. Ехидно посмотрев на меня она изрекла; Вам, Лаевский – творчество Амброза Бирса. «Блин, кажись влип, -подумал я. Ни хрена не помню… Минуту, почему Амброз Бирс? У нас же зачет по первой половине XIX, а единственное, что я помню про этого Бирса – это то, что он писал уже после Гражданской войны в США, следовательно…
Не успев сформулировать мысль, я вдруг перенесся на несколько лет назад. «Рота, подъем», раздался отвратительный, так раздражавший меня зычный голос сержанта Шмеллинга. Я перевернулся на другой бок, и попытался натянуть одеяло на голову, но одеяла не было. «Лаевский, - завопил сержант, тебе что, особое приглашение требуется? Не слышал команды «подъем»? Совсем оборзел? – Послушай, Шмеллинг, лениво ответил я. Я ведь уже не салабон в карантине, прыгать как обезьяна больше не буду. Во-вторых- 8 мая, 1981 года я навсегда оставил ряды долбанной советской армии. Я больше не служу, ясно тебе, Васька? Погоди, - осенило меня – как ты здесь очутился, что, до сих пор лямку тянешь? Ох ни *** себе… Слушай, чувак, ты же, вроде как, за полгода до меня дембельнулся, мы же еще портвейн пили на в лесочке за автобусной остановкой, помнишь? Коржиками по 6 копеек закусывали, десятикопеечные ты зажлобил, да уж ладно. Сержант выглядит как-то растерянно. «Хрен его знает, как так вышло. Я и сам сейчас в Семипалатинске, бригадиром на ЖБИ. Ну, все равно, нужно вставать, - и он, наклонившись ко мне, начинает трясти меня за плечо, негромко, почти шепотом повторяя «Эдик, вставай».
-Эдик, вставай, шепчет мне в ухо Олег,- кажись, хозяева вернулись. Все же кое-чему эта чертова армия меня научила – я мгновенно вскакиваю, сую ноги в кеды, хватаю рюкзак, подлетаю к окну в задней части дома. Девки, уже успевшие вылезти, несутся к леску, ближе к нему мы их догоняем.
-Как вы успели? – спрашиваю. Оказывается, народ проснулся чуть раньше, и услышав голоса на улице, сразу поняли в чем дело. Девчонки ломанулись к окну, у Олега ушло некоторое время на то, чтобы меня разбудить – я, не желая вставать, сонно матерился и называл его Васей.
Забавно, но мы умудрились ничего не забыть в гостеприимном доме. Дорога, ведущая через лесок была незнакома, но возвращаться на старую мы не стали, из опасения повстречать хозяев оставленного нами и несколько разоренного жилища. Мои спутники были уверены, что она ведет нас прямиком на паромную переправу, у меня же имелись по этому поводу некоторые сомнения.
-Смотри, Лена, - в случае чего не вздумай говорить, опять, что это я во всем виноват, что это я все придумал.
-Да, нет, Эдик, - очень спокойно ответила Лена, - не буду. А все, что ты мог, уже сделал. Я хотел было переспросить, что она имела в виду, но тут Олег, взяв меня за руку, показал глазами вперед. По тропинке кое-как ковыляла старушка, одетая в черное, левой рукой она опиралась на клюку, в правой несла корзинку. За ней бежал черно-белый кот, иногда пытаясь вскочить в корзину, но тут же с жалобным мяуканьем выпрыгивавший из нее. Выглядело это весьма забавно, но никто из нас не засмеялся.
Догнав старушку, я спросил ее насчет дороги, и она подтвердила – да, эта тропа ведет на паромную переправу.
-А успеете, бабушка? - спросил я ее.
-Теперь-то успею, выдохнула та. Вот и Васька мой меня провожает. Оглядев нас, она, покачав печально головой, обратилась ко мне: Может, ты, милок, моего Ваську заберешь? Один он остается. Да и ты теперь один вроде как. Видишь, как он к тебе ластится? Действительно, кот доверительно терся о мои брюки, когда же подошедшая Лорка захотела его погладить, тут же отскочил. –А то, сказала бабка, - кот, он все чует. Да ты не сразу бери, друзей проводишь, а там уже решишь
-Мы вместе, вообще-то, ответил я бабке, которая, очевидно приняла меня за одного из постоянно живущих на острове. А скажите, пожалуйста, другого пути на переправу нет?
-Ну, и по берегу можно, ответила старушка- там тоже дорога хорошая, песок и галька. Только спускаться по тропинке нужно аккуратно.
Поблагодарив бабку, я обратился к своим компаньонам.
-Дамы и господа, мне кажется, по берегу будет идти веселее. Да и быстрее, наверно.
-Какая, собственно, разница, - спросил Олег, но Лорка с Леной поддержали меня.
-Там море,- сказала Лена. Когда мы еще его увидим?
Довольно странно звучит, подумал я. Лето еще только началось, сессию в конце концов мы сдадим, никто из нас в стройотряд не собирается и к родственникам в деревню не едет. Но так или иначе, мы пошли по направлению к береговой полосе. Спуск с берегу оказался довольно крутым, и мы один за другим медленно продвигались вниз по узкой тропинке. Я шел первым. Неожиданно нога поехала, и я, свалившись на пятую точку, заскользил вниз со все возрастающей скоростью. Внезапно земля ушла из под ног… вернее сказать, из под того места, которым я с ней соприкасался, и почувствовал себя в свободном полете.
Который, правда, быстро прервался и на какое-то время я выключился.
Придя в себя, я обнаружил себя лежащим на песке на берегу. Голоса друзей звучали откуда-то сверху. Рядом со мной стоял парень лет 20 в солдатской форме, ремень у него почему-то висел на шее.
-Привет, - поздоровался я. Тут что, имеется часть?
-Наш взвод сюда прислали, -ровным голосом ответил парень. На две недели.
-А где остальные?
-Там, - парень качнул головой куда-то в сторону.
-А ты один, стало быть. И куда направляешься?
-На переправу, - тем же ровным голосом ответил солдат.
«Должно быть, решил свалить,» подумал я. «В самоволку или дезертировать. Впрочем, это его дело. И почему у него ремень на шее? Наверно, решил посрать… или уже посрал.»
Сейчас наши подойдут, - и я повернулся к спускавшемуся с тропы Олегу, который при этом страховал Лору и Ленку.
-Ну Эд, ты даешь, - улыбнулся подойдя ко мне Олег. Так и свернуть шею недолго.
-Хорошо бы,- буркнула подошедшая за ним Ленка. «Нет, ну ничего себе», возмутился я.
-Ты бы хоть для приличия посочувствовала, поинтересовалась здоровьем. Я ведь, в натуре, мог и шею свернуть. Я даже не знаю, все ли у меня… - и поднявшись на ноги, я принялся ощупывать себя. Сам не знаю, жив я или нет
-Зато мы знаем, - без улыбки ответила Ленка, не глядя на меня. Ну ты идешь с нами, или тебе без надобности? И вообще, Олег – она повернулась к нему – зачем ты его будил?
Такой Лену я, пожалуй, еще не видел. Нет, ругались мы постоянно, и вообще она была довольно сварливой особой, но чтобы так вот, без всяких эмоций и вместе с этим так злобно. «Нет, Лена, кажется между нами все. Конечно, жениться я и так на тебе не собирался, да и вообще не собирался в ближайшие годы… но ты, пожалуй, больше не моя девушка.»
-Ладно, двинули, что ли, - предложила молчавшая до сей поры Лорка.
- А где солдат?- я оглянулся вокруг. Он только что здесь стоял.
-А он тебе нужен?.- спросила Лена.
-Нет, вообще-то. Но только что здесь стоял.
-Не волнуйся, ты его еще увидишь,- сказала Лена. Ну, ты идешь?
Дорога до переправы заняла минут 20. Вначале мы большей частью молчали. Ну да, с похмела настроение иногда бывает не очень, каждый думал о своем. Я вспомнив о предстоящем зачете, еще больше загрустил и первым прервал затянувшееся молчание.
-Олег, обратился я к товарищу, - а ты не в курсе, Амброз Бирс входит в программу семестра ?
-Хрен его знает, мелахолично ответил тот, глядя по прежнему вбок, на море. Да и какая разница?
-Может, и небольшая. Только Анна Пердовна, говорят, в командировку сваливает, поэтому она раньше времени зачет и назначила. Завалю – так ведь можно и без стипендии остаться.
-Да не останешься, успокоила меня Лорка – она ведь поставила его за неделю до зачетной недели. Значит, точно скидка будет. И в любом случаетебе-то всегда выкручиваться удается.
-Да, - с неожиданным энтузиазмом подхватила Лена, - помнишь, в колхозе на абитуре, когда машина перевернулась, те двое пацанов, что с тобой в кузове ехали, в больницу попали, Рублеву пришлось вообще академку брать, а у тебя вообще не царапины? При упоминании колхоза на абитуре все ожививились и начали наперебой вспоминать разные приколы и происшествия.
-А самое прикольное, Лаевский, сказала под конец Лена, - что я тогда уже на тебя глаз положила,- но ты вначале со своей бандой лакал по вечерам «Голубичное»и «Черносмородинное» а потом, как говорят со Светкой и Анькой связался. Потому, что у них денежки остались и ты с дружками раскручивал их на кир. Сама то я этого не застала тогда.
Действительно, Лена этого не застала- через 10 дней после начала той колхозной кампании ее увезли в больницу с дизентерией. И вообще, сошлись мы с ней только на третьем курсе, перед самым новым годом, то есть сессией. И расстанемся, судя по всему, уже после следующей, или даже до.
Лена тем временем, когда мы уже шли по деревне, начала вспоминать последний Новый Год, чем вызвала и у меня определенные ощущения. Уж что-что, но в постели она действительно умела показать себя с самой лучшей стороны. Несколько взбодрившись, я, повернувшись к ней, обнял ее за плечи и попытался поцеловать, но она довольно резко оттолкнула меня… тем не менее я успел почуствовать исходящий от нее запах… далеко не самый приятный.
-Лена, ты опять пукнула?, - некстати спросил я, одновременно уклоняясь от ожидаемой и, возможно, заслуженной затрещины.
Впрочем, ее не последовало. Она даже не попыталась - лишь печально посмотрела на меня
-Видно, Эдик, такой ты меня и запомнишь, -произнесла она. Показалось, что она готова заплакать. Да, кажется, Лена почувствовала, что нашим отношениям, скорее всего, пришел конец.
-Ну, Лена. Так или иначе мы учимся на одном курсе, одном факультете...- начал мямлить я, не желая обострять ситуацию. О… смотрите!
Мы как раз подошли к переправе и первое, что я увидел – бабку с корзинкой и крутящимся рядом с ней котом. Интересно, как она умудрилась успеть раньше нас? Тут же неподалеку стоял солдат. Ремень его теперь находился где положено. А еще рядом был ларек и в нем продавали ПИВО!
-Отлично, - сказал я, вываливая из кармана рубли и мелочь. Олег, покупаешь пиво. На 4 бутылки хватит?
-Хватит на 6, -отозвался Олег, двигаясь с ларьку и одновременно считая деньги. Я тем временем подошел к кассе, где продавали билет на катер. Билетерша, как-то странно посмотрев на меня очень медленно считала сдачу, но, наконец, выдала мне 4 билета.
-Девчонки, держите – я протянул два билета Лорке и Лене. Повернувшись, я увидел подходящего к нам Олега. Без пива.
-Говорят, не положено, -меланхолично и как то растерянно произнес он.
-Что значит…, я едва не захлебнулся от возмущения. Сунув Олегу его билет, взяв его деньги и пересчитав их, подошел к ларьку. В окошке никого не было. Заглянув в него,я увидел тетку в белом халате и мужчину лет 35-40 с вандейковской бородкой, в таком же белом халате. Мужчина сидел на ящике из под пива и читал книгу.
-Вы работаете?, – обратился я к ним.
-Ну, допустим, - ответила вандейковская бородка. Что вы хотели?
-Пожалуйста, шесть бутылок пива и пачку «Опала». Пиво, если можно, похолоднее.
-Похолоднее ему, - в голосе тетки чувствовалась непонятная злость и агрессия. Сказано же – не положено.
-Собственно, почему?,- спросил я, стараясь держать себя в руках. На продажу пива не существует каких-либо временных ограничений. Паспорт у меня с собой и взглянув в него, Вы убедитесь, что я достиг уже… э… питейного возраста. На каких основаниях вы отказываете в предоставлении мне услуги как покупателю?
-Умный, да?, - процедила тетка. Уж лучше бы ты раньше умным был, когда…
-Марина, - негромко произнес сидевший мужчина, оторвавшись от книги. Встав, он потянулся и положил раскрытую книжку на подоконник. Мне бросился в глаза заголовок рассказа. «Случай на мосту через Совиный ручей». Марина, повторил он, - это тот, который нижний. Ему можно.
-А-аа, протянула женщина. Подойдя к ящику, она одну за другой начала вынимать бутылки, затем подошла с ними к окошку. Взяв у меня деньги, начала передавать их попарно. Я оглянулся – ни Олег, и никто из девушек ко мне не подошел. Сумки у меня не было и пришлось управляться самому. Две бутылки – в карман куртки, две – попытался засунуть за пояс, но они выпадали, поэтому пришлось взять в руки четыре. Женщина, вытянув руку, сама положила мне в нагрудный карман пачку сигарет и оставшуюся мелочь, в ответ на благодарность просто махнула рукой.
-Ну, что, Николаевич, доставай носилки,- услышал я ее голос, отходя от киоска.
Подойдя к катеру, я увидел, что все уже погрузились, и мужик с катера, в форме, с папиросой в зубах, вроде как готовился убирать трап. Блин, они что ему, не сказали, что ли. Ну вааще…
Ускорившись, я подбежал, и уже готовился поставить ногу на трап, когда мужчина в форме резко обернувшись, молча уставился на меня.
-В чем дело уважаемый, - спросил я. А, билет..вот же. Руки были заняты, я поставил бутылки на помост и достал из нагрудного кармана билет. Вот, пожалуйста.
-Зачем мне твой билет?, спокойно сказал мужчина. Я и не глядя, могу сказать, что он недействителен. И на мою лодку тебя по нему не пустят. Можешь попрощаться с товарищами, забрать кота, и идти, вон, -кивнул он куда то мне за спину,- тебя уже ждут.
Я повернул голову. Метрах в десяти позади меня стояли мужчина их киоска и продавщица, в тех же белых халатах. Мужчина придерживал поставленные на попа носилки.
-Послушайте, - вновь обратился я к мужику, стараясь звучать спокойно и рассудительно. Вы, как я понимаю, контролер на этом катере или кондуктор. Давайте попытаемся рассуждать здраво. Пять минут назад я лично купил в этой вот кассе четыре билета. Спутники мои, как мы оба видим, на катере. Вы же, даже не взглянув на мой билет, утверждаете, что он недействителен. Не кажется ли вам, что это несколько нелогично, что ли. Женщина в кассе мне их продала одновременно и я не понимаю…
-Во-первых,- прервал меня мужик,- говорил он почти не шевеля губами, не выпуская папиросы изо рта, но артикуляция была на удивление четкой- женщина эта работает здесь совсем недавно. Будь у нее чуть больше опыта, она не продала бы тебе билет.
-Во вторых-что касается меня, то я не контролер, и не кондуктор. Часто меня называют лодочником. Да и имя мое тебе известно- только вчера сам песню включал, там оно упоминается в названии. Как знать, не включи ты ее, может, сейчас бы и не говорили с тобой.
-В третьих, продолжал он тем же спокойным тоном, - тебе следовало бы быть более внимательным- тогда ты смог точнее определить мою специальность. И он чуть опустил глаза, показывая на свои петлицы. Взглянув на них, я понял, что это была не обычная флотская эмблема. То, что я увидел, было мне хорошо знакомо – как и всякому, кто учился в школе и открывал учебник «История Древнего Мира» за пятый класс. В книжке «Легенды и мифы Древней Греции» Куна тоже можно было встретить эту картинку – лодочник с веслом на лодке с парусом.
Дошло теперь?, -полуутвердительно-полувопросительно проговорил лодочник. Да, и если бы ты был внимательным, ты бы заметил, что та девушка… Лора, кажется, закрыла заслонку печи, но ты в это время спорил с подругой по поводу песни, названной в честь моей лодки. Той лодки с парусом, правда, нет, сам понимаешь, прогресс не стоит на месте… А ты везучий парень, Гермес. Знаю, тебя Эдуард зовут, но сегодня утром ты сыграл роль Гермеса. А везучий- потому что внизу оказался, там угарный газ слабее действует. Поэтому ты идешь с ними, а эти, – он кивнул головой на катер, -со мной.
-Это как,- прошептал я. Это ведь…
-Эдик, ты ни в чем не виноват!,- крикнула с катера Лена. Харон повернувшись, поглядел на нее и она замолчала.
-Может, и не виноват,- ухмыльнулся он, выплевывая папиросу. Кто его теперь разберет? Так и быть, хоть и против правил, но пиво я твоим передам, - и он поднял стоявшие на причале бутылки. Ладно, парень, бывай. Когда-нибудь точно свидимся. Наверно, у меня будет тогда другая лодка.
Поднявшись на катер, он убрал трап. Я смотрел на собравшихся на палубе. Мельком взглянув на солдата, я увидел то, что не заметил раньше – тянувшуюся по горлу странгуляционную борозду. Стоявшая рядом старушка показывала глазами на теревшегося о мои ноги кота. Друзья, уплывавшие в вечность, также молча смотрели на меня. Я нерешительно поднял руку, чтобы помахать, затем, передумав, опустил. Показалось, что на лице у Лены уже начали выступать едва заметные пятна. Катер тронулся. Я молча смотрел ему вслед, пока он не скрылся за ближайшим мысом.
Тогда я взял на руки кота и направился к ожидавшим меня людям в белых халатах.