Было это в 90-х годах прошлого века. В прессе усиленно обсуждались предложения, как в стране бороться с пьянством, а людей научить выпивать культурно. Бороться – это, понятно, не позволять пить. А вот что такое культурно выпить, каждый понимал по-своему. Зная наших людей, которым, начав, трудно остановиться, партия и правительство решили объявить борьбу: ограничить продажу алкогольных напитков, сократить их производство, даже запретить алкоголь в ресторанах. Свадьбы и похороны стали безалкогольными. Само собой, на работе не употреблять алкогольных напитков даже в праздники: ни на Новый год, ни при праздновании мужских и женских дней.
Вообще-то, подобные кампании в России были еще до революции. И в СССР неоднократно проводились: в 1928, 1958, 1972. Меня же коснулась кампания 1985-1990 годов. Называли ее неофициально кампанией Горбачева-Лигачева по имени ее инициаторов. Тогда в начале Перестройки стали говорить, что потребление алкоголя в СССР возросло более чем в два раза по сравнению с дореволюционным и даже сталинским временами.
Вызывает меня Генеральный директор нашего Научно-производственного объединения. Говорит, что мы получили распоряжение от райкома партии организовать у себя Общество борьбы за трезвость. Спрашивает:
- Как ты смотришь, чтоб стать председателем этого общества? - Меня это, конечно, не обрадовало, отвечаю:
- Но я же иногда выпиваю, мне будет сложно так круто изменить жизнь. Да и вряд ли я справлюсь, ведь наших людей не исправишь. И будут ли желающие в общество вступать?
- В обществе будут почти все, это вопрос дирекции и партийной организации. В распоряжении райкома записано, что председатель должен быть из числа авторитетных руководителей, желательно уровня заместителя директора предприятия, а все мои заместители, ты же знаешь, любят выпить. Среди руководства ты самый малопьющий. В общем решили, на ближайшем собрании общества тебя изберут.
Я поморщился, промолчал, но подумал, что он прав. Выполнять директивы мы обязаны, пусть и формально. Наш замдиректора по общим вопросам, бывший мастер спорта по борьбе в тяжелом весе, любил выпить. Он руководил службой снабжения, вы когда-нибудь видели хорошего снабженца непьющим? И зам по строительству многие профессиональные вопросы был вынужден решать через бутылку. А замдиректора по науке не только любил выпить, он даже славился своими самодельными винами. Мы иногда к нему заезжали, у него был большой сад и дом на окраине города. Садились за стол под яблоней, он приносил одну за другой трехлитровые банки с прохладным и прозрачным янтарным яблочным вином, пилось оно легко и приятно, мы подолгу засиживались. Помнится, голова оставалась ясной, а вот ноги потом плохо слушались.
Провели собрание. Меня избрали единогласно, общественные организации поработали, в наше общество вступили сотни членов. За счет предприятия мне выписали журнал «Трезвость и культура». Меня приглашали в отделы и цеха, чтоб я пропагандировал здоровый образ жизни, рассказывал о вреде алкоголя. Не могу сказать, что мне это нравилось, поэтому инициативу я не проявлял. К тому же я стал чувствовать себя не в своей тарелке, появилось что-то похожее на раздвоение личности. Дома или на даче по выходным мы по-прежнему с женой и соседями любили посидеть за рюмочкой, но на работе с коллегами даже желания выпить не возникало. Там я менялся и становился трезвенником. Стал понимать артистов, политиков, партийных и комсомольских деятелей, когда они входят в роль и очень правдоподобно делают вид, что верят в то, что изображают или говорят. Иногда на встречах в коллективах я увлекался, с жаром рассказывая страшные истории до чего доводит пьянство. Как ни удивительно, меня обычно внимательно слушали. Наверное, тема понятная всем.
Это «избрание» все же сказалось не лучшим образом на моей жизни. Стал реже ездить на рыбалку с работниками нашего объединения, ведь люди по-прежнему брали выпивку с собой, а мне нельзя. Я чувствовал, на меня стали смотреть, как на лишнего в компании человека. Конечно, на рыбалку я ездил, но уже с другими людьми, не работающими в нашем объединении. Отношений с друзьями это не испортило.
И в возглавляемом мною обществе было немало женщин совсем не пьющих, изредка встречались и мужчины. Они горячо поддержали тогда антиалкогольную кампанию, вошли в актив общества. Их образ жизни не изменился, им стало даже легче, теперь мужья и друзья стали реже вынуждать их присутствовать в пьющей компании. Многие жены были рады, когда муж стал приходить с работы трезвым. В народе ходили такие частушки: «Спасибо партии родной и Горбачёву лично! Мой трезвый муж пришёл домой и вылюбил отлично!”
Все же и четвертая антиалкогольная кампания в СССР не удалась. Людей не переделаешь, «привычка – вторая натура». Кому-то алкоголь помогает избегать стрессов, а кому-то способствует в творчестве. У меня был студенческий друг – сын известного белорусского писателя. Его отца я никогда не видел трезвым. Анатолий мне говорил, что иначе тот не может писать. Вероятно, это обостряло его эмоции, развивало фантазии, будило воспоминания… Кого-то на приключение тянет после выпивки, а кого-то на творчество, рассуждал я.
Кампания борьбы за трезвость и культуру не дала ожидаемых результатов. Хотели сделать как лучше, а не получилось. Экономика пострадала, поступления в бюджет сократились, люди стали больше гнать самогонку, сбытом алкоголя занялся теневой рынок. Правда писали, что смертность от алкоголизма за тот период снизилась. После завершения кампании люди меньше пить не стали, число алкоголиков не уменьшилось. Виноградных вин стало меньше, а плодово-ягодных - «чернил» стали производить больше. О вырубленных виноградниках, уничтоженных хранилищах уникальных коллекционных вин можно рассказывать отдельно. Ломать – не строить, сорта винограда, создававшиеся тысячи лет, безвозвратно утеряны. Известны случаи, когда люди протестовали, выходили защитить виноградники, гибли под бульдозерами, были жертвы из-за ретивости чиновников и партийных функционеров.
Запреты, ограничения не всегда эффективны. Все же главное в человеке чувство ответственности, чувство меры. Скажете, мера у каждого своя. Кто-то выпьет бутылку и по нему не заметно, другой после рюмки «слетает с катушек». Есть даже целые народы, генетически плохо воспринимающие алкоголь. У северных народов России (чукчи, якуты и др.) в организме нет фермента, расщепляющего алкоголь. То же у аборигенов Австралии и североамериканских индейцев. Такие люди не устойчивы к алкоголю, быстро спиваются и гибнут. Если же человек осознает это, понимает, что ему пить нельзя, он будет жить не хуже других. Ну и что, что трезвенником! Есть же и другие радости в жизни! Сегодня генетический анализ позволяет узнать, какие гены человеку передали предки, и к чему ему надо быть готовым.
В целом кампания Горбачева-Лигачева борьбы за трезвость провалилась. И журнал «Трезвость и культура» в 1997 году прекратил свое существование из-за отсутствия подписчиков.
Это вариант рассказа для конкурса-альманаха Любови Кирсановой, полный текст: http://www.proza.ru/2016/07/11/1662