Размышления после чтения. Знамя 8 2018

Аркадий Куратёв
Тема номера: памяти оттепели.
Номер собран их архивных публикаций – своеобразный мемуарный альманах, в прозе и стихах. На мой взгляд, достоин выпуска отдельным изданием. Редакторская работа заслуживает высокой оценки – собрать в единый кулак и объединить идеей воспоминания писателей, поэтов, публицистов, художников, диссидентов, фарцовщиков и стиляг дорогого стоит. Тем более, что часть из авторов жива и здравствует. С одним из них даже удалось перекинуться несколькими словами через фейсбук.
И все воспоминания, оказывается, вполне совмещены с оттепелью – ушедшим уже в прошлое редчайшим просветом недавней истории, когда страна, почувствовав некоторую свободу, заговорила хотя и не в полный голос, но уже и не шепотом, о многом, что умалчивалось, копилось, лежало тяжким бременем на душе. 
Впечатления мои после чтения зафиксировались на нескольких моментах.

У Александра Мелихова в «Стране зеков» отметил пару замечаний:
«В окружении моего детства отсидели многие, но не трясся никто»
«О мнимой покорности написано предостаточно, однако ещё никто не написал нужнейшую книгу о повсеместном скрытом сопротивлении, которое позволяло выжить – даже и оценить невозможно, какому числу осужденных властью. Если бы каждый вспомнил о спасительной руке, протянутой гонимому в тяжелую минуту, мог бы получиться драгоценный сборник».
Действительно пробел - сознание если, не противодействия, то внутреннего возражения творимому властью, уже уводит от мысли безысходности и непоправимости бытия.

В двух случаях возникли личные пересечения. Поэтесса Нина Бялосинская в 1941 году поступила в ИФЛИ; мой отец к тому времени уже закончил первый курс этого вуза. В её воспоминаниях встречаются фамилии нескольких его однокурсников, которые пережили войну. Увы, таких осталось совсем немного…

Наталья Замятина хорошо вспоминает занятия в Доме Культуры гуманитарных факультетов МГУ, располагавшегося по адресу ул.Герцена 1. Она увлекалась музыкой и театром. Что до меня, то  я усердно покупал ежемесячные абонементы  на заочный факультет искусствоведения. Могли и встретиться…

Из ярких реплика запомнилась фраза Бориса Заборова: «Самое большое несчастье для раба – свобода. Вол без ярма воз не потащит».

Леонид Бахнов в заметках малолетнего очевидца «А все-таки жаль», пробует навести порядок в головах читателей: «Послушайте, антиутопия все-таки жанр литературы, а не руководство к действию». 
Оттепель завершилась в августе 1968 года, отметившись большим количеством новых имен, произведений, протестными движениями, диссидентством. Все их знают – нет смысла перечислять.
 
В 1968 год, то есть в последний момент оттепели, много говорилось о  «Социализме с человеческим лицом». Теоретически созревший в головах чешских коммунистов, о чём упоминают многие, он был жестко пресечен на первой же стадии построения. Но вот странное обстоятельство – содержание этой платформы так и остается за кадром. Что она из себя представляла, чем был наполнена и почему решительно не принималась лидерам КПСС - вплоть до введения войск на территорию дружественного и глубоко ассоциированного государства социалистического лагеря - читателю нынешних поколений останется не понятным! Собственно и попыток объяснить не предпринимается – только  порицание самого факта вторжения.
Осмысление оттепели происходило позже, вплоть до перестройки.

О рефлексиях интеллигенции на оттепель подробно написал Ефим Гофман. Его «Люди рефлексии» посвящены столетию со дня рождения Раисы Орловой, Григория Померанца и Ефима Эткинда.
Для себя я отметил вывод Г.Померанца, из  эссе «Человек ниоткуда», написанного в 1967 году: «Погрузившись с головой в политику, интеллигенция неизбежно приходит к отказу от того, что её толкнуло в политику, - к утрате сознания, что есть ценности более высокие, чем любая политическая победа и поражение… Царство духа и царство кесаря не должны перекликаться, не соединяясь под одной короной».
Интеллигенция, рванувшаяся во власть во времена перестройки, этим суровым предупреждением пренебрегла.  И получила своё в полной мере.
Рекомендую к прочтению, хотя с Интернет-изданиями толстых журналов, в том числе и «Знамя», кажется, возникли проблемы.