6. Звонок
С утра, хорошо выспавшись, я поехал на машиностроительный завод, на котором проходил преддипломную практику. Я неспешно подошел к серой, неказистой проходной с грязными, зарешеченными окнами. На улице повсюда властвовала сырость и грязь. Уже собрались мои одногруппники и что-то оживленно обсуждали. Я подошел к троице своих друзей, с которыми общался намного чаще, чем с остальными. Все кроме меня были сонные — им пришлось рано вставать, чтобы приехать вовремя. Мой путь до завода занял минут десять — жил я совсем близко. Пройдя через охрану такую же сонную и вялую как мои сокурсники, мы очутились на территории предприятия. Она раскинулась своими старыми безликими строениями на несколько квадратных километров. Мы уже не в первый раз очутились будто в заброшенном городе. Черные глаза не застекленных окон уставились на нас своим холодным, неприветливым взглядом. По обыкновению, я крутил головой, пытаясь прочувствовать это место, ощущать тело я тоже не забывал и периодически ощупывал его вниманием. Здесь царила обстановка покинутости и запустения — завод за исключением конструкторского бюро уже давно не функционировал. Дорога до небольшого кирпичного здания бюро заняла минут двадцать. На территории мы не встретили ни единой живой души. Единственные звуки, которые доносились до наших ушей, издавали мы сами. Видимо под впечатлением этого безмолвного, но по-своему впечатляющего места, все молчали.
Мы поднялись на второй этаж по прогнившим деревянным ступеням. Конструкторское бюро представляло из себя унылое зрелище — угловатая, безвкусная мебель родом из девяностых; советские плакаты на стенах; древняя компьютерная техника и удивительный пол. Когда мы впервые очутились в этом строении нас буквально поразил здешний линолеум. Он представлял из себя словно застывшее море, волны которого трепетали под дуновением легкого ветерка. Кое-где эти волны были гораздо внушительнее, их гребни доходили мне чуть ли не до колен. Перешагивать через них было весьма непривычно и неудобно. Инженеры, работающие здесь производили такое же удручающее впечатление — сплошь старые заношенные свитера неопределенной расцветки, неряшливые прически словно гнездо неряшливых птиц, потухшие глаза и обрюзгшие лица. За все прошлые визиты нам не повстречалось ни одной женщины, сплошь сонные мужички. Сутулые, рассеянные, смотрящие в свои пыльные, округлые мониторы. Большинство из них носило очки. Но сегодня произошло чудо — за одним из столов, прямо у входной двери, сидела молоденькая девушка. На вид она казалась даже младше моих сокурсниц, что не могло быть правдой, иначе она бы здесь не работала. Когда мы вошли, она будто случайно обернулась и почему-то посмотрела на меня. Наши взгляды встретились и меня поразили ее глаза. Они — ясные и чистые, были лишены признаков скуки и апатии господствующие в этом здании. Но главное, мне почудилось, будто она по-настоящему Здесь присутствует. Я, напустив на себя беспечный вид, подошел к ее столу и отметил, что различные папки и чертежи на нем аккуратно разложены. Наверное, лишь у нее одной здесь был чистый монитор и порядок на рабочем месте. Внешне она мне тоже понравилась. Голубые глаза и темно-русые блестящие волосы, спадающие на безупречно белую блузку.
— Привет. — проговорил я непринужденно.
— Привет. — ответила она и улыбнулась одними глазами.
Не знаю, что на меня нашло, но я как дурак выпалил все, что было у меня на уме:
— Неужели и ты вправду присутствуешь здесь?
Большей глупости нельзя было и придумать. Я отчетливо ощутил как краска заливает мне лицо. Я не отвел взгляд и не застеснялся, просто отдал себе отчет в том, что со мной происходит. Я наблюдал за этими несвоевременными ощущениями, не сопротивлялся им, не хотел от них избавиться и спустя какие-то секунды по телу прокатился жар и чувство стыда пошло на спад.
— Ты удивишься, но я поняла о чем ты спрашиваешь. — ответила она с милой улыбкой.
Мой восторг трудно описать. Я заулыбался как ребенок и стоял молча, не зная, что делать дальше. Этому молчанию, впрочем, не суждено было продлиться долго. Меня окликнул наш руководитель — аспирант, который был ненамного старше нас. В институте про него говорили: вечно молодой, вечно пьяный. Сейчас он явно был не в лучшем состоянии сознания. Его взгляд блуждал, а слова он выговаривал тихо и невнятно, словно через силу.
— Мы здесь не трепаться пришли. Давай делом займись.
Раньше я бы отмахнулся от его слов и продолжил разговор с девушкой. Но возможно он был прав — нужно найти чертежи для своего диплома, иначе в будущем возникнут проблемы. Не говоря ни слова незнакомке, я отошел от ее стола и направился к инженеру — моему куратору на время практики. Найдя нужные мне материалы, я со спокойной душой вернулся к столу девушки, но ее, к большому сожалению, не обнаружил. Я не стал расспрашивать о ней — мы даже познакомиться то толком не успели — и с легкой досадой поплелся с друзьями на выход. Когда мы же покинули территорию завода, мои впечатления от такой мимолетной, неожиданной встречи стали угасать. К концу дня я и вовсе позабыл о ней. Возможно я приложил бы по-больше усилий, если бы знал, что попаду в это конструкторское бюро только еще один, последний раз.
***
Мы снова навестили бюро примерно через неделю. Все было как всегда — сонные, неухоженные инженеры; их грязные, захламленные столы и волнистый пол. Девушки сегодня на месте не оказалось. В этот раз я, не колеблясь, спросил о ней своего наставника-инженера.
— Она на производстве — ответил он, подумав с минуту. — Тебя, конечно, туда не пропустят. Без соответствующего пропуска нельзя. Сам понимаешь, закрытое, оборонное предприятие.
Я пытался совладать с расстройством, которое отравляло меня изнутри, забирая некогда веселый блеск моих глаз. Подумаешь, встретил девушку, которая знала о присутствии. Возможно она занималась медитацией или читала какие-нибудь книги о ней. Здесь нет ничего удивительного - безрезультатно убеждал себя я. Честно говоря, я опешил от своей бурной реакции, не застав ее на месте. Не думал, что так на нее запал.
Закончив все свои дела, я решил напоследок подойти к ее столу - мне как раз сообщили, что больше мы сюда не вернемся. Я скользнул взглядом по серому монитору, на нем мерцал вездесущий «Компас» — компьютерная программа для создания чертежей. На столе с левого бока были сложены стопки неподписанных форматок. Справа разные чертежные принадлежности. А в самом центре — как я сразу не заметил — лежал небольшой блокнотный листок с какими-то цифрами. Я пригляделся и понял, что это номер городского телефона. Не решаясь, забрать его себе, я быстро переписал числа в свою тетрадь. Я не был уверен, что эти цифры предназначались именно мне. Видимо, что-то связанное с ее работой — подумал я.
***
Я вернулся домой и чтобы успокоиться проделал практику расслабления, описанную Стариком как «основу спокойствия». Ум прояснился, а возбужденные чувства поутихли. Я достал свою тетрадь из простого черного пакета, который всегда брал на завод. Направился в коридор и поднял трубку телефона. Набрав записанные цифры, я принялся ждать. Но ответа так и не последовало. Я с небольшими перерывами позвонил еще трижды - без результата. Сделав пару звонков вечером, я совсем потерял надежду - трубку не взяли ни в семь, ни в девять вечера.
Прошло несколько дней и в обед зазвонил телефон. Странный — сиплый и грубый — мужской голос спросил:
— Откуда ты взял этот номер?
Я в недоумении, перевел внимание на зарождающуюся тревогу и легко ее растворил. Шли секунды, я ничего не отвечал.
— Откуда ты взял этот номер? Отвечай. — проговорил он вызывающе.
— Просто случайно ошибся. Звонил я не тебе. — сказал я со всей возможной для себя жесткостью. — У тебя какие-то проблемы?
— Ничего в этом мире не происходит случайно. — сказал он и повесил трубку.