2. Второй поток мышления
Когда я впервые услышал о контроле сновидений, я подумал, что речь пойдет об умении дольше осознавать себя во сне, а также продлевать процесс «выхода из тела». Как нередко случалось, мои выводы оказались ошибочны.
Тихо выслушав о моем внезапном «выходе из тела», Старик усмехнулся и неожиданно проговорил:
— Сегодня я расскажу тебе об одной из ступеней «Контроля сновидений». — сказав это, он поставил пустую чашку, в которой мгновения назад был ароматный зеленый чай и откинулся на спинку стула.
Я приготовился слушать изо всех сил, ведь несколько лет назад я впервые встретился с необыкновенным видом сна — сна в бодрствующем сознании. Этот опыт настолько поразил меня, что я буквально стал заложником навязчивой идеи о продлении осознания во сне. К тому же масло в огонь подлили и последние события во время выполнения «пульсирующей пустоты».
— Контроль сновидений по большей части осваивается отдельно от других практик. — уверенным тоном сказал учитель и слегка прищурился, заглянув мне в глаза. — Ты уже знаешь, что каждый неподготовленный человек в течение дня совсем не осознает себя. Такой человек не ощущает тела, не замечает непрерывного течения бессвязных мыслей и тем более не управляет эмоциями. Фактически, он живет в состоянии сна, видя перед собой только собственное воображение. Контроль сновидений как раз и направлен на то, чтобы «пробудить» человека от «сна», в котором он проживает всю свою жизнь. А затем удержать его, насколько это возможно, в пробужденном состоянии. Отчасти эти упражнения касаются и осознания в ночном сне, но это только малая часть четвертого контроля.
Когда Старик ненадолго прервался и поднял вверх указательный палец, напоминая таким образом о необходимости слушать очень внимательно, я понял, что сегодня он говорит как-то странно. Манера его речи за месяц нашей разлуки изменилась — стала более серьезной и будто более сложной. Раньше он редко использовал объемные предложения. Чем это было вызвано, я не знал. Возможно он затеял какую-то специальную «игру» ради моего обучения. Мысли об этом пронеслись за несколько мгновений и я заметил, что действительно ослабил бдительность. Сегодня мне вообще плохо удавалось удерживать внимание - накануне я почти не спал, так как бродячие собаки прямо под окнами устроили свой привычный концерт. Животные появились недавно и никак не хотели уходить из нашего двора.
Жест учителя вернул меня в текущий момент и я направил свое внимание на изменчивые ощущения тела и речь Старика.
— Первая ступень исходит из понимания того, что ты «спишь» постоянно: и днем, и ночью. — с хищной улыбкой пояснил учитель. — Ты уже выполнял одно упражнение из этой области — носил несколько дней металлический шарик. Главной целью этой практики было увидеть, как часто ты не осознаешь себя. Сейчас мы усилим твое понимание этой «проблемы». — сказал он, сделав ради шутки озабоченное лицо. — Начнем прямо здесь. Пока мы сидим и чешем языками, старайся непрерывно следить за моей правой рукой. Но и не теряй общего осознавания себя.
— Хорошо. — быстро ответил я и направил внимание на руку учителя, продолжая держать в поле зрения всю комнату расфокусированным взглядом.
— Расскажи мне, что ты заметил, наблюдая за своим телом в течение последних дней. Ведь ты же делал это? — задал вопрос Старик и слегка наклонился в мою сторону, будто в желании услышать каждое мое слово.
— По правде, я его почти не ощущал. — сказал я слабым от сонливости голосом. — Моя спина часто наклонена при ходьбе. А это создает боль и напряжение. — начал описывать я будничным тоном — Лицо тоже постоянно напряженно. В общем...
Моя речь была прервана неожиданным образом. Учитель правой рукой отвесил мне быструю оплеуху, воспользовавшись моей отвлеченностью во время ответа. Подобное произошло впервые за несколько лет нашего общения. В первую секунду я испугался, затем разозлился, а вскоре стал хохотать словно от хорошего анекдота. Старик вместе со мной разразился смехом, но вскоре успокоился и заговорил:
— Ты не бойся, я не часто бью учеников, но сегодня нам это необходимо. Ладно, слушай историю как раз об этом. — весело бросил учитель и придвинулся ко мне поближе. — Однажды такой же паренек как ты, пришел ко мне в надежде научиться экстрасенсорным способностям. — сказал он и сделал таинственный взгляд.
Услышав о «способностях» я сразу же увлекся рассказом и с нетерпением ждал продолжения. В тот же момент в левое ухо снова прилетел удар. Учитель бил очень умело, вскользь. Было не то, чтобы больно, скорее — неприятно. Я улыбнулся и впредь решил во чтобы то ни стало следить за рукой учителя. Не отвлекаясь.
— Так вот, когда этот парень подошел и рассказал о своей мечте, я ответил ему, что он ошибся, потому что я и сам ничего в этом не смыслю. Паренек, конечно же, состроил гримасу разочарования и направился к двери. А я ему кричу: стой.
В эту секунду я снова отвлекся и уже в третий раз получил неприятную оплеуху. Теперь я точно знал, насколько сильно влияет на внимательность нарушенный сон. В последние годы я научился контролировать режима сна и ложился не позднее одиннадцати вечера, хотя иногда случались и срывы графика по тем или иным причинам.
Мне стало не до смеха, я собрал все внимание, направив его на руку учителя. Слушание и понимание речи Старика я поставил на второе место. Несколько раз учитель пояснял мне, что беседы, которые мы ведем, могут значить гораздо меньше, чем практики, выполняемые мной во время этих разговоров. «Осознавать себя во время диалога невероятно сложно и поэтому такая «работа», продвигает ученика значительно быстрее. Чем больше усилий — тем лучше результат» — говорил он.
— Парень развернулся и уставился на меня. — продолжал с воодушевлением учитель. — Я ему говорю: вот тебе первое задание: каждый раз, когда начинаешь какое-нибудь действие, произноси мысленно «я», ощущая при этом все тело. Делай это постоянно, а через месяц приходи за новыми упражнениями. — закончив предложение, учитель сделал торжественную паузу. — Больше я его не видел. — закончил он и рассмеялся. — Я это к тому, что люди настолько не владеют собой, что отказываются от своих намерений чуть ли не каждый час. А все потому, — Старик вновь поднял палец и сделал эффектную паузу - что не обладают единым «я».
Раньше мне не доводилось слышать о едином «я» и я вновь отвлекся. Возмездие настигло меня незамедлительно. Я сидел и потирал уже, наверное, красное ухо.
— Не очень история. — с привычной усмешкой констатировал Старик. — Я выдумывал ее на ходу, только чтобы отвлечь тебя.
— Неплохо получилось, на самом деле. - неловко проговорил я.
— Скажи: осознавал ли ты себя или хотя бы тело, пока я говорил и шлепал тебя по уху? — хитро спросил он.
Только сейчас я понял, что мое внимание на протяжении беседы было распределено между рукой учителя и его рассказом. Я совершенно не помнил о себе, не помнил о том, что «я есть». Понятное дело - о теле я тоже ни разу не вспоминал и обратив на него внимание, заметил, что даже слегка вспотел от мышечного напряжения. Учитель видимо обо всем догадался по моей мимике и не стал ждать какого-то разъяснения с моей стороны.
— Об этом и пойдет речь в «четвертом контроле». — напомнил он твердо, но затем заулыбался - Человек не может управлять своим вниманием, в итоге он не может управлять ничем. Теперь ты ясно видишь, что постоянно во что-то погружен, «теряя себя». Конечно, этого слишком мало и я еще ни раз буду вбивать тебе в голову, что ты постоянно «спишь». — проговорил учитель ярко и эмоционально, видимо чтобы лучше зафиксировать эти слова в моей памяти. — Но сегодня поговорим не об этом. Давай-ка, останови внутренний голос. — вдруг скомандовал Старик и уставился мне прямо в глаза.
Я направил все внимание на мысли и тем самым легко их растворил. Затем отвел взгляд от учителя, чтобы не отвлекаться и уставился в некую несуществующую, внутреннюю точку. Точку, из которой, как мне казалось, появлялись все мои мысли. Прошло некоторое время и я бессловесно отдал себе отчет, в том, что мыслей становится все меньше и меньше. В теле возникла расслабленность — так бывает, если «снять с шеи» тяжелый камень неугомонного мышления. Через некоторое время я достиг приятного состояния, когда мысли, не успев толком сформироваться, без какого-либо усилия с моей стороны сами растворяются. В этот момент Старик произнес:
— Позволь телу расслабиться еще сильнее. Ослабь внимание и разреши себе погрузиться в дремоту.
Я последовал указаниям учителя и вскоре столкнулся с новым для себя явлением. В моем сознании, находящемся в полусне, стали возникать различные голоса. В начале они были тихими, еле различимыми, но потом заметно усилились. Один голос был грубый и басовитый. Я, по-моему, никогда его ранее не слышал. Другой принадлежал женщине, он также был мне незнаком. Голоса переговаривались, спорили и кричали друг на друга. Все это звучало настолько реально, что мое сердцебиение от страха ускорилось. Я резко очнулся и понял, что сижу с закрытыми глазами.
— Продолжай «убирать» мысли. Затем вновь расслабься и уходи в дрему. И не бойся ты так, я же рядом. — подколол меня Старик.
Снова я проделал те же действия и во второй раз мягко погрузился в сладкую, тягучую дремоту. Теперь в моем уме заговорили гораздо больше голосов. Пять или шесть. Затем еще и еще. Через некоторое время внутри меня гудела целая толпа. Кто-то говорил друг с другом, другие просто что-то мычали себе под нос. У этих разговоров была одна общая черта — они были абсолютным бредом, нелогичным набором слов. Один голос рассуждал о каких-то блестящих, крутящихся шариках, которые летают в комнате. Он очень хотел узнать как их можно раскрутить сильнее. Другие голоса спорили о причине появления синих птиц. Некто объяснил, что это результат мерцания неба. Спустя какое-то время заиграла музыка. Она становилась все громче и громче, а затем перекрыла шум разговоров. Сразу после этого я видимо заснул, так как позже открыв глаза, понял, что лежу на диване.
Придя в себя, я поведал Старику о произошедшем и сразу же задал вопрос о странных голосах в моей голове.
— Голоса это еще что! — веселым тоном проговорил Старик. — Если бы ты не отключился так быстро, то увидел бы и крайне реалистичные образы. А если бы продержался еще подольше, то не теряя внимания, погрузился бы в «сон осознания» — в сон с бодрствующим состоянием. Все, чему ты стал свидетелем — называется «второй поток» мышления. Самое интересное - этот поток существует в человеке постоянно. Но вот заметить его непросто. Пока ты сможешь это сделать только на границе сна и бодрствования, во время управляемого засыпания. Как ты правильно заметил, поток этот представляет из себя помимо прочего странные и непонятные разговоры. В начале может показаться что они абсолютная бессмыслица и глупость. Но позже я расскажу, как научиться видеть в них важные подсказки твоего тела и того, что называется подсознанием. Сейчас просто запомни: все воспринимаемое во «втором потоке» нужно понимать метафорически, в переносном значении, ориентируясь больше на чувства, нежели на логику и смысл. — Старик замолчал и снова поднял указательный палец. — Запомни, этот хаос голосов и образов присутствует в тебе всегда, поэтому полностью отключить мышление невозможно. Сон живет своей жизнью, как незаметное, подземное течение. Странное и бессвязное для ума, но важное для понимания себя с позиции символов и чувств. К тому же наблюдение за вторым потоком является очень важным этапом для обретения навыка перехода в контролируемый сон без потери сознания. Это и будет твоим первым заданием. — учитель, сказав это, сделал паузу, чтобы дать мне сосредоточиться на последующих словах. — Вечерами, когда только заметишь сонливость, отключи мысли и позволь себе мягко провалиться в дремоту. Наблюдай за вторым потоком тихо и спокойно. — проговорив это, учитель будто опомнился и добавил. — Чтобы все получилось, нужно создать правильный баланс между усилием и расслаблением. Если ты будешь излишне внимателен — не сможешь задремать и «второй поток» останется для тебя закрытым. Если же наоборот — слишком расслабишься, то попросту заснешь, что ты сейчас и продемонстрировал.
На этом наша беседа закончилась и я вдохновленный, с предвкушением новых открытий, направился домой. Правда, помимо радости от встречи, я унес собой и нечто неожиданное — сокрытую обиду за его издевательские шлепки, ставшую началом разворачивающегося во мне процесса, которого я бы отчаянно хотел избежать, если бы тогда догадывался о нем. Так и состоялось мое знакомство с техниками четвертого контроля.