В доме было тихо, только большие старинные часы - ходики, с двумя гирями и большим маятником, нарушали тишину. Где-то внутри крутились шестеренки, соединяясь зубьями, друг с другом, а анкерный механизм, сдерживающий их вращение, сохранял запасенную энергию пружины и следил за каждым движением стрелок - минутной и часовой. Когда стрелки догоняли друг друга и встречались, раздавался бой - Бом, Бом, Бом…. Часы были старые и звук был не звонким, а с хрипотцой, он разлетался по всем комнатам напоминая, что время нельзя остановить, призывая беречь его , а те кто находились в комнате вздрагивали, и с раздраженным лицами ждали последних ударов. После чего, наступала тишина, и оставался только звук качающегося маятника. Все привыкли к этому звуку, он вызывал у жителей дома чувство спокойствия. Когда пружина внутри полностью распрямлялась, часы останавливались и маятник замирал, дом тоже замирал и эта тишина, была несвойственной. Дом, как будто бы жил этими часами и казалось, убери их, жизнь в доме остановится тоже .
Комната, в которой стояли часы, была просторной с высокими потолками и большим окном. По всему периметру вдоль стен, располагалась мебель разного типа и года выпуска, а в углу, при входе у двери, стояло старинное пианино "Вайнбах" с черной, матовой поверхностью, с немного ободранной местами полировкой. Его задвинули в угол, поставив вплотную к стене. Пианино давно не открывали, оно было покрыто ажурным покрывалом и заставлено вазами, книгами и цветами в горшках. Хозяйка дома любила этот инструмент, он достался ей вместе с часами от ее бабушки, и она сохраняла его в рабочем состоянии - раз в полгода, приходил настройщик - мужчина пятидесяти лет, маленького роста, с длинными седыми волосами, собранными на затылке резинкой. Он стягивал с инструмента покрывало, снимал крышки, обнажая внутренности и приступал к настройке. Пианино становилось некрасивым, бесформенным , внутри была большая чугунная рама с натянутыми струнами и к каждой струне был прикреплен молоточек, который при нажатии на клавишу ударял по струне, извлекая звук. Настройщик любил возиться с этим инструментом, у него были специальные принадлежности, которые лежали в маленьком аккуратном чемоданчике. Провозившись обычно около часа , он собирал его, садился на крутящийся стул, стоящий рядом, и с удовольствием, мастерски играл. Музыка звучала, и весь дом наполнялся известными мелодиями Баха, Шопена , других классиков, а бывало заигравшись, входил в раж и исполнял джаз. От этой музыки, он становился оживленным, его руки летали по клавишам слева направо, а сам он, вскакивал, начинал двигаться, выдавая ногами танцевальные «па». Хозяйка после его ухода, сама присаживалась к черно-белым клавишам инструмента и музицировала, звучал вальс и старинный романс. Так длилось два - три дня, а дальше инструмент опять покрывали и расставляли на его поверхности цветы и вазы.
По центру комнаты стоял большой, круглый, старый стол, с резными ножками, которые выглядывали из-под бархатной, красного цвета скатерти. На полу лежал большой, мягкий, местами потертый ковер. На потолке у окна, была прицеплена гардина, с огромными кольцами с зажимами. Они впивались в ткань шторы и крепко ее держали. Шторы были бордового цвета, они свисали до пола, ближе к подоконнику штору перехватывала лента, зацепленная за крючок в стене. Подоконник был большой, из белого пластика. В этом доме все было старинное кроме окон. Современная технология, пластиковых окон, очень бережно не изменяя, убранство и колорит дома вошла в интерьер внутреннего пространства.
На этом большом подоконнике сидел толстый, пушистый кот. Его серая шерсть была покрыта черными полосками, которые смешивались с белым мехом на груди и на животе, а лапки, где прятались острые когти, были чисто белого цвета. Он смотрел своими огромными, темно- зелеными глазами на улицу. Большие серо-черные, пушистые уши - стояли торчком, а маленький красный язычок - вылез наружу, застряв между нижней и верхней челюстью. Все тело было напряжено, а пушистый хвост ползал по подоконнику слева направо. От солнечных лучей зрачки превратились в черную полоску. Наблюдая за происходящим на улице, кот вертел мордой и привставал. Если бы не толстое стекло, то он давно бы выпрыгнул в ту жизнь, которая происходила за окном. Внезапно пролетевшая птичка заставила его приподняться издать еле слышный звук. Из этого напряженного состояния, его вывели часы, которые загромыхали и отсчитали очередной час. Он рассеяно огляделся, свалился на бок, вытянув передние и задние лапы и подставив живот лучам солнца непринужденно зевнул, прикрыл глаза и растянувшись задремал.
Рядом с ним стоял горшок с геранью. Множество округлых, резных листьев, держались на черешках, прикрепленных к толстым стволам образуя над горшком зеленую полусферу. Почти каждый листочек был с отметинами от зубов кота, некоторые валялись в горшке и на подоконнике уже подсохшие и свернувшиеся. Из массы листьев выстреливали шары красных соцветий на тонких ножках. Кот, каждый раз запрыгивая на окно, осматривал листья как садовник, найдя нетронутый, тянулся к нему и кусал.
Окно было с форточкой для проветривания, в это утро хозяйка оставила ее полуоткрытой. С улицы раздавались звуки машин, звонки велосипеда, гавканье собак, кот прислушивался к ним, продолжая дремать. Вдруг за окном кто-то зажужжал, звук стал нарастать и приближаться. Кот приоткрыл глаза и увидел, как большая серая муха влетела в форточку, она закрутилась, облетела цветок и села на стекло окна, важно огляделась своими коричневыми глазами и потерла передними лапками друг о друга. Увидев кота, она еще раз потерла лапки, прижала брюшко к поверхности и сложив свои перепончатые крылья, замерла. Кот принюхался, втягивая воздух своим маленьким носиком, и уловив неприятный запах мухи, недовольно поморщил нос. Вставать было лень, но запах этой нахалки раздражал, а постоянные потирания лапками ему не нравились, он перевернулся на живот, подобрав под себя задние лапы, изобразив непринужденное состояние, только кончик хвоста напряженно двигался. Муха, увидела его движения, оторвалась от стекла, громко зажужжав, перелетала на другое место, ближе к герани. Глаза кота забегали, шерсть поднялась и оттолкнувшись, задними лапами он прыгнул вверх, шлепнулся о стекло, издав глухой звук. Муха улетела, а он стал падать, ломая цветки и листики, сваливая горшок на бок. Земля рассыпалась, весь подоконник покрылся листьями, цветками и влажной землей. Кот, согнувшись дугой, отскочил к краю подоконника. Затем он подкрался к краю шторы, его мордочка высунулась наружу, виновато оглядывая комнату, ожидая, как всегда, криков и ругани, но в комнату никто не вошел, он успокоился, посмотрел, что натворил и зажмурился.
Где-то сверху опять зажужжало. Муха специально пролетела мимо, облетела подоконник и села на штору с внутренней стороны. Коричневые глаза зорко смотрели на кота, а тот сделав вид что ничего не произошло, отвернул морду и только кончик хвоста опять задрожал и завертелся. Внезапно, без подготовки, он сделал новый прыжок, но на этот раз когти впились в штору и он повис раскачиваясь. Гардина под весом оторвалась от стены и полетела вниз, ударив его по голове, плотно укрыв кота тканью. Путаясь под тяжелой тканью, он долго искал край, наконец вылез, сел, и почесал за ухом ушибленное место. В комнату вбежал хозяин, на его шее висели очки на цепочке, а в руке была газета, увидев что произошло он разразился бранью. Хозяина звали Савва Петрович, ему было пятьдесят два года, в этом доме он прожил уже двадцать шесть лет и многое из того, что находилось в этой комнате, было сделано его руками и злополучная слетевшая гардина - тоже. И в этот момент раздался гром часов, и очередное Бом, Бом, Бом. Звук заглушил крики и продолжался до тех пор, пока хозяин не замолчал, с последним ударом в комнате настала мертвая тишина... И в этой тишине снова раздалось жжжжжжжжж.
Савва Петрович замер, огляделся и стал искать, откуда исходит жужжание. Муха, совершенно не прячась, летала по всей комнате. Оба напряженно наблюдали за ее полетом, наконец она села на картину висевшую на стене. Это был портрет деда хозяйки на котором мужчина лет сорока, в строгом костюме, сидел в широком кресле, держал в руках трубку, его усы закручивались вверх, а глаза смотрели внимательно и строго. Кто бы, не входил в комнату, всегда попадал в его поле зрения, и казалось, что он наблюдает за всеми. Хозяин не очень любил кота, но мух не любил еще больше, считая их разносчиками страшных болезней. Он, свернув газету в трубочку, стал подкрадываться к картине, держа наготове импровизированную хлопушку и двигаясь на цыпочках по комнате, стараясь не наступать на скрипящие половицы. Кот решил помочь и пополз с другой стороны, но увидев приложенный палец к губам и услышав шипение хозяина - остановился. Расстояние уменьшалось, муха проползла вверх по подрамнику и почувствовав, что на нее надвигается черная тень, быстро взлетела, мужчина подскочил, взмахнул газетой и ударил. Картина зашаталась, веревка державшая ее лопнула и мужчина с усами полетел вниз, на минуту показалось что лицо деда хозяйки, изменилось - изображая страх и ужас. Портрет упал, подрамник рассыпался, и старая холстина разорвалась на две части. Савва Петрович и кот отскочили и наблюдали удивленными глазами, как происходил процесс разрушения картины...
Муха опять, пролетела мимо, громко жужжа, и охота продолжилась. У стены стоял старинный буфет, верхняя часть которого состояла из двух дверок слева и справа, и стеклянной витрины, а нижняя часть из столешницы, и так же как и верхняя, имела две массивные дверки по бокам. Внутри, за стеклом, на нижней полке, стоял чайный сервис, а на верхней, располагались, хрустальные стаканы, красивые бутылки из-под вина и вазочки, в промежутках, между всеми этими вещицами, были расставлены, фужеры. Сверху, на буфете было множество фарфоровых фигурок животных и людей. Муха выбрала именно буфет для своего отдыха, проползла мимо статуэток и села на голову льва. Кот первым увидев ее и прыгнул на столешницу. Потом, не обращая внимания на взмахи хозяина, сделал прыжок верх, налетел на льва с мухой, и опрокинул все, что стояло вокруг него. Статуэтки начали падать, а подоспевший Савва Петрович, бросив газету, стал их ловить. Поймать все не удавалось, они падали на пол и разбивались, а он как жонглер ловил, ставил пойманные безделушки и случайно задел поверхность буфета. Его локоть ударил по стеклу витрины - фужеры, бутылки, стаканы, чашки, стоящие внутри стали падать. Хозяин громко заругался, называя кота разными обидными прозвищами, тот поняв по интонации что виноват, спрыгнул на пол и спрятался под столом. Когда падение прекратилось, Савва Петрович вытер пот со лба, вздохнул и присел на диван. Оглядел комнату и истерично засмеялся вспоминая свое жонглирование, кот вылез из под стола и медленно пополз к его ногам, прошелся боком по тапочкам и потерся об ноги, как бы извиняясь. Его зеленые глаза смотрели виновато.
В это момент где-то рядом опять зажужжало. На спинку дивана невозмутимо села муха, как бы призывая: Ну что, продолжим! И охота продолжилась. Схватив со стола хлопушку, хозяин стал наносить беспорядочные удары по спинке дивана, по дивану, по воздуху. Один из ударов достиг цели, шлепнул муху и она отскочив к стене ударилась и упала за спинку дивана. Охотники восторжествовали, издав победный клич, довольный хозяин уселся на диван, кот прилег с ним рядом - наконец то в гостиной воцарилась тишина. Савва Петрович, оглядев итоги охоты - расстроился. Затем он со вздохом встал (пока не пришла хозяйка надо устранить разруху) и пошел за ведром. Кот довольный растянулся и подумал, как хороша жизнь.
ЖЖЖЖЖЖЖЖЖ опять раздался ненавистный звук. Кот, вскочил как ужаленный и завертелся, пытаясь ее увидеть. Муха на заставила себя долго ждать, села рядом, сложила крылышки и опять стала, важно, натирать свои лапки. Одно из крылышек торчало в сторону, и она безуспешно пыталась его вернуть на свое место, но это не мешало ей летать и продолжить игру в прятки. Наконец она все-таки смогла вернуть его на место и огляделась. В дверях, показался Савва Петрович в одной руке он держал ведро, а в другой веник. Из ведра торчал совок, посмотрев на кота ,он все понял, поставил ведро, шикнул на кота и стал подкрадываться, стараясь не шлепать тапочками, к насекомому, держа в готовности веник. Бах, еще бах, и опять мимо - для мухи широкий веник не представлял никакой опасности. Она взлетела и перелетела на пианино и села на ажурное покрывало. Теперь была очередь кота, тот разогнался и прыгнул, уцепился за нитки покрывала,дернул и утянул своим весом все, что было на инструменте вниз. Посыпались книги, горшки с цветками и вазы. Савва Петрович опять громко заорал, назвав кота слоном в посудной лавке, варваром и горжеткой драной (он часто его так называл когда очень ругался ). И снова для кота спасением стал стол в центре, под который он и спрятался.
Муха все больше наглела, она как будто бы специально выискивала все новые и новые объекты не тронутые разрухой, а наш герой безуспешно бегал, хлопал, ломал и крушил все на своем пути, стараясь поймать и убить. Один и ударов веником пришелся и по часам, внутри них что то щелкнуло, засвистело, но часы стойко выдержали, не остановились. Над столом весела большая старая люстра, дошла очередь и до нее. Хозяин подставил стул, встал на него одной ногой, а другой на стол, поднял со стола хлопушку из газеты и ударил по касательной так что бы не повредить торчащие вверх свечи, но промахнулся, стал терять равновесие и чтобы удержаться - схватился за медные рога светильника, повис, люстра оторвалась и стала падать на стол. Савва Петрович, чтобы не уронить на пол, схватил ее, но сам, стал падать спиной на стол, одна из ножек стола еле держалась, от давления она сломалась, стол перекосило на бок и хозяин скатился со стола как с горки на пол держа драгоценный светильник в руках. Кот отпрыгнул в сторону и спрятался под диван - туда он залезал редко, когда было совсем страшно. Где-то в коридоре хлопнула дверь и зашлепали шаги, в дверях гостиной появилась полная фигура хозяйки. Муха наконец нашла открытую форточку и улетела.
Часы стали бить начало нового часа Бомбххх Бомбххх Бомбххх. Антонина Николаевна открыла рот, увидев комнату в разгромленном состоянии и растрепанного, уставшего и измученного Савву Петровича, сидящего в центре комнаты с люстрой в руках. Очки, которые должны были висеть на цепочке, теперь лежали разбитые рядом с его тапочками, фланелевая рубашка была расстегнута на груди. Когда в комнате воцарилась мертвая тишина, из-под дивана вылез кот, почесал за ухом и важно прошел, задрав хвост трубой, мимо хозяина к двери и стал тереться у ног хозяйки, преданно поглядывая. Увидев предательство своего напарника, Савва Петрович потянулся правой рукой до лежащего рядом тапочка, схватил его и запустил в кота, а так как ушибленный локоть болел, движение получилось неловкое, и тапочек, вместо положенного направления вниз, полетел вверх и попал прямо по лицу Антонины Николаевны, которая в этот момент, собиралась выяснить причину погрома. Резиновая подошва, была довольно тяжелая и попав ей в лоб причинила боль. Несмотря на то, что она была человеком сдержанным, от боли вся ее сдержанность улетучилась, и раздался истошный крик, а за ним тирада состоящая из довольно не лестных эпитетов в адрес Саввы Петровича. Она стремительно подошла к сидевшему на полу мужу, схватила хлопушку и стала шлепать его по голове и плечам. Савва Петрович бросил спасенную им люстру в сторону, вскочил, защищаясь руками от ударов и побежал в коридор, проклиная кота и муху.