Деревянный сортир там дремал под гудки паровозов,
Отвернув безразлично свой лик от людской суеты.
Может, снятся ему одноногие белые розы,
Что растут из дерьма средь вселенской, увы, пустоты...
Впрочем, вряд ли ему снятся сны, он - сортир, он бездушен,
Он безлик и безгласен, безрукобезног и беззуб.
А ведь будь он с зубами - каждый первый был бы укушен,
Кто нагадить зашёл - хоть умён, хоть безбожно глуп.
Не потерпит живое, чтоб гадили в самое сердце!
Не потерпит живое, чтобы клали на душу кизяк!
Только раб... да сортир... безразлично хлопают дверцей,
Если кто-то придёт испражниться... ничтожный пустяк!