На вопрос, почему русские либералы (притом все русские либералы, либералы любых политических партий и всевозможных общественных течений) непременно оппозиционеры, ответить весьма просто. Стоит только повнимательнее приглядеться к генезису русских оппозиционеров.
В Российской империи оппозиционером был тот, кому не давали вольготно, то есть незаконно спекулировать на всем теле Руси-матушки.
После гражданской войны в советское время (сразу за 1937 годом) оппозиционером становился тот, кого в 1937 году лишили в стране (или в губернии, или в волости, или в деревне) политической и экономической власти. Но этот оппозиционер был духом тих, ртом не криклив, в общем, домашний, кухонный.
В 1960-1970-х годах наш кухонный оппозиционер рот свой несколько раскрыл, что-то громко зевнул и немного погулял по площадям. Это было со стороны похоже на утреннюю прогулку ленивого дачника. Так сказать, – утренний моцион.
С 1991 года по 1999 год все оппозиционеры (те, разумеется, кто поумнее, побогаче и, самое главное, пошустрее) мгновенно из России эмигрировали.
Оставшиеся в России не очень шустрые оппозиционеры с нулевых, простите, с ПЕРВЫХ годов ХХI века предприняли попытку прорваться (вернуться) во власть при помощи площадной словесной дребедени и идеологической шелухи, уповая на всеобщие выборы. Но…
Но вот уже лет кряду пятнадцать сделать это (то есть через выборы пройти в члены Думы) им, оппозиционерам, никак не удается.
А каждому школьнику начальных классов сейчас известно (то, что это известно любому опытному политику, даже не обсуждается), тот, кто не у власти два выборных срока подряд, тот – политический труп.
Нынешние оппозиционеры – они оппозиционеры потому, во-первых, что у них слишком длинный по времени и до сих пор не законченный период полового оппозиционного взросления. А, во-вторых, потому, что другого идеологического выхода у нашего политического оппозиционера просто нет: в России он (и давно) никто, а на Западе его никто (и давно) с распростертыми объятиями не ждет.
Ибо сегодня каждому думающему на Земле ясно: политическому на Руси оппозиционеру как носителю какой-то мысли предложить нечего, а на Западе, он, наш оппозиционер, ни как пропагандист, ни как агитатор никому не нужен, своих на западе таких говорунов девать некуда.
Стало быть, нашему политическому оппоненту ничего и не остается как на ступенях каждой и любой православной церкви России просто и привычно оппонировать в свою личную выгоду, оппонировать перед всеми и по всякому поводу.
Мне искренне жаль нашего оппозиционера: уехать ему из Руси на Запад – значит потерять последний доход. Более того, ему в России афишировать свою оппозиционность, афишировать оппозиционность к властям, афишировать оппозиционность ко всему русскому, с каждым днем становится всё труднее и труднее, всё безденежнее и безденежнее.
Притом нельзя не учесть: на каком высоком градусе психического волнения должна постоянно находиться душа самих наших повзрослевших политических оппозиционеров, ибо им с колыбели, с первых памперсов, по их вине пришедших в негодность, было отчетливо ясно, что во всем априори виновата Россия, а Запад априори не виновен ни в чем.
Боже, как горька участь оппозиционера, видящего во всех своих бедах и неудачах виновным кого угодно – Тебя, Боже, природу, Россию, сопредельные с родиной страны.
Но (заметь, Боже), только, – априори, – не себя!