21. Похороны
Прогнозы Лидии Ивановны не оправдались. Свекровь прожила ровно месяц. Лидия Ивановна ставила уколы, научила Катерину делать ей массаж, начали потихоньку поднимать её и усаживать в кровати, подоткнув сзади и сбоку подушки. Зоя Петровна пыталась что-то говорить, взгляд её был осознанный. Глядя на сноху, внуков, сына, у неё текли слёзы по щекам.
Светланка говорила:
-Мама, я не хочу с бабой Зоей спать в одной комнате. Я её боюсь.
-Тише, тише,- успокаивала Катерина дочку, - не говори так громко, она всё слышит и понимает, ещё обидится.
-Пусть обижается. Она всё лежит и лежит, тётя Клава говорила, что нам с ней веселее будет, а какое веселье? Она даже в туалет сама ходить не может, ты вон убираешь, как за Серёжей маленьким убирала.
-Светланка, баба Зоя больная, но она скоро выздоровеет, встанет на ноги и будет с вами играть, сказки вам читать. Потерпи немного, вон смотри как Лидия Ивановна уколы ей ставит, ты тоже будешь врачом, учись ухаживать за больными.
-Нет, мамочка, я никогда не буду врачом, я буду учителем. Нас в детском саду водили в школу, я видела как Мария Сергеевна учила ребятишек, Димку нашего учила.
-Ну ладно, учительница милая моя, ты должна быть умной и не обижать старых и больных людей. Договорились?
-Договорились!- воскликнула Светланка. - Но спать я всё равно буду в вашей комнате. Договорились?
-Договорились!- засмеялась Катерина.
Через несколько дней Катерина прибежала утром с фермы, разбудила, собрала и увела в детский сад детей. Как всегда, прежде чем идти в сарайку управляться, подошла к свекрови, она крепко спала.
« Выздоравливает видно, даже с храпом сегодня спит»,- подумала Катерина и не стала будить.
Пошла управляться, а там новость - свекровкина свинья опоросилась. Катерина уже наученная горьким опытом, быть «повивальной бабкой» у свиньи, тихонько прикрыла двери и решила сначала подоить Пеструшку, накормить овец, кур, двух своих маленьких поросят, потом спокойно заняться свиньёй. Время летело незаметно, пока вынесла всем пойло, почистила, засыпала пол опилом и трухой, надавала всем сена, потом только пошла в дом.
Свекровь всё ещё спала.
«Что-то долго она сегодня спит,- подумала Катерина, - всё равно надо будить её, обихаживать и кормить. Лидия Ивановна пока прекратила внутривенное вливание, сказала, что прокололи уже три курса лечения и сейчас пусть организм сам борется с болезнью. Главное - надо потихоньку её поднимать и начинать поворачивать с боку на бок, чтобы не было пролежней и отёка лёгких».
Катерина подошла к свекрови и задела её, свекровь продолжала храпеть. Обычно она открывала глаза и непонятно было, спит она или в постоянной полудрёме. Что-то странное показалось Катерине в том, что больная никак не реагирует. Катерина решила сбегать к Лидии Ивановне. Оказалось, фельдшер ушла на вызов, посидела, подождала минут пятнадцать и вместе с Лидией Ивановной они побежали домой.
Лидия Ивановна взяла Зою Петровну за запястье, послушала пульс, подняла веки, зрачок был, как стеклянный и смотрел в одну точку.
-Катюша, пойди за Петром и Клавой, - сказала, вздохнув, Лидия Ивановна.
-А что, Лидия Ивановна она так долго спит? Даже с храпом, как здоровый мужик.
-Да пусть поспит. Иди, мне нужно посоветоваться с ними, что делать дальше, - уже прикрикнула на неё Лидия Ивановна.
Катерина побежала на разнарядку, там должны быть Клавдия и Пётр, если ещё не уехал по путёвке.
На разнарядку Катерина никогда не ходила и они удивились её приходу.
-Мама?- сразу воскликнула Клавдия.
-Да, Лидия Ивановна у нас, она сказала за вами сходить, - сказала Катерина.
Клавдия запричитала:
-Ой мама умерла, это точно. Сердце чувствует. Просто так Лидия Ивановна бы за нами не послала.
Нестеров отпустил их обоих. Катерина дорогой объяснила, что Зоя Петровна спокойно спит, не знаю зачем она за вами послала.
Как только зашли в дом, Лидия Ивановна сразу сказала:
-Вот так ребята, нет у вас больше матери.
-А вон она, - сказал Пётр, - спит же.
- Смотри, как она спит. - Лидия Васильевна подняла веко.
Пётр всё понял, снял шапку, Клавдия плакала навзрыд, ругая всех её подруг, с кем она пила. «Не берегла ты себя, не думала о нас, о детях».
Катерина удивилась, что Клавдия рыдала и причитала, как старухи на похоронах. «Обряд что ли у них такой? Положено что ли так?»
Лидия Ивановна спросила, повезут ли они её в морг на вскрытие.
-Да зачем её ещё после смерти резать? Пусть как есть лежит. Не дам над ней издеваться, - плакала Клава.
-Ну что ж, нет так нет. Я выпишу вам справку о смерти. Получайте в сельсовете свидетельство, вызывайте Нину, готовьтесь к похоронам. Клава, попроси тётю Марусю помыть покойную. Пётр. иди к Нестерову, проси бригаду рыть могилу и сколотить гроб, Катерина, иди за Анисьей: пусть старухам скажет, идут помогут вам, - распорядилась Лидия Ивановна тем обычным ровным голосом, каким разговаривает со всеми больными.
«Для неё смерть наверное такое же обычное явление, как вылечить ангину или принять ребёнка», - думала Катерина.
Невдомёк ей было, что Лидия Ивановна, проработавшая фельдшером в Колесовой всю свою жизнь, переживала каждую смерть, корила себя: «Может что недосмотрела? Может не так лечить надо было? Может мало внимания уделила?»
В такие дни, по ночам, муж отпаивал ей валерьянкой. А родственников умерших она жалела, она не могла оставить их один на один с покойным, она давала чёткие распоряжения, так как знала, что обычно родственники в таких случаях до того растерянные, что не знают, за что схватиться и порой в первую очередь делают не то, что надо бы делать.
Свекровь схоронили. Катерина с Петром остались жить в доме. Нина приехала на похороны с новым мужем, Николаем. Парень всем понравился, ростом невысок, красотой не отличался, но уступчивый и ровный характером, Нина крутила им, как хотела. Жалела, что не успела при жизни матери показать зятя. Клава на могиле плакала и приговаривала:
-Вот сейчас бы с зятем познакомилась, скоро и у младшенькой дочки бы внуки пошли, было бы куда из города-то внуков отправить, мама бы хоть водилась.
«Ну даёт, - про себя думала Катерина, - как Клава интересно перестроилась. Какая у них мама хорошая стала, и с зятем-то она не познакомилась, какое горе для зятя! Да она одного зятя не признавала и сноху заедала! А Нинка первого мужа даже познакомить с матерью не привезла. С Нинкиными ребятишками она не поводилась! Ах какое горе! Да мы рядом жили, не больно-то разбежалась».
Как то раз пригласили на свадьбу к Семёну Колядину Катерину с Петей и мать с Михаилом Степановичем. Свекровь сказала, что они с детьми не останутся, сами пойдут на свадьбу. Ну сами так сами, их право. Как Зоя Петровна обычно щеголяла тем, что она своих детей вырастила, а вы своих сами растите!
В день свадьбы Семёна Петра нет и нет с работы, где он? Побежала до матери узнать - сидят все трое, пируют. Катерина заругалась, что их на свадьбу не отпустили и сами не пошли, а Петю напоили. Михаил Степанович ответил, что на деньги, которые они отнесут на свадьбу, им на три дня хватит пировать. Так обидно было. Где-то вдалеке играла гармошка, её знакомые девчонки пели частушки, отплясывали. Катерина прислушивалась, стараясь узнать знакомые голоса. Вот кто-то из парней озорно присвистнул и гармошка заиграла ещё веселее. Катерине так хотелось попасть туда и тоже поплясать, шутить, прятать невесту, а назавтра снаряженными ходить по деревне, всех подряд угощая брагой и самогоном, приглашая вместе со свадебной гурьбой сплясать и спеть.
Ей было стыдно назавтра перед дядей Пашей, отцом Семёна и перед тётей Лизой, если спросят, почему не пришли на свадьбу.
«Да, подвидные же Воронины, не зря ещё Елизавета Павловна говорила мне когда-то давно об этом. Ну прямо все стали такой близкой роднёй! Елизавета Павловна говорила, что её Самсон такой же. И правда, не больно то с сестрой роднился, а тут прощается, как горем убитый. А может и правда живут по пословице: «О мертвом или ничего или хорошо». Но уж лучше бы ничего.»
На сороковины Нина приехала вместе с Колей. Катерина сказала, чтобы забирали всё, что им нужно, дом тоже пусть остаётся кому нужно, а им скоро квартиру совхозную дадут. Клавдия на правах старшей всё разделила сама - ей остаётся корова. Скотину материну продаём и деньги отдаём Нине - пусть жизнь самостоятельную начинает. А дом они оставляют Петру, всё таки единственный сын. Три дня Коля с Петром колотили ящики, чтобы упаковать багаж - телевизор, который свекровь купила за две недели до болезни, швейную машинку, половики, посуду всю переложили старыми газетами. Весь багаж погрузили на тракторную тележку и увезли на вокзал, где в багажном вагоне отправили в Красногорск.
По деревне ещё долго ходили слухи, что Клавдия просто так брату бы дом не отдала, что у Зои Петровны были деньги на книжке и все она подписала на старшую дочь. Тётка Марья всем рассказывала, что лично ей она сберегательную книжку показывала, что Зойка хитрая была, выпить-то любила, а на свои не пила, бегала каждый месяц в сберкассу деньги на книжку клала.
-Бог с ними, не мои же деньги она отдала Клавдии. Сама всё экономила, всю жизнь в рваной фуфайке проходила, а деньги лежали. Вон телевизор купила с большими уговорами. Как-то пришла к нам, посмотрела кино и задремала. Петя её разбудил, спрашивает: «Ты домой-то не собираешься?» Она какая-то грустная была в этот вечер, сказала: «Вот не пошла бы, осталась бы у вас». Петя ей ответил, ну давай, мол с нами по съёмным квартирам шатайся, а свой большой дом Михаилу отдай. Она что-то недовольна им была последнее время. Он всё пил, и её заставлял. Представляешь, он её даже ревновал, говорил, если ты не пьёшь со мной, значит я усну, а ты к соседу убежишь. Петя говорил - гони его к чёрту, прожила всю жизнь одна, не стоит начинать. Купи себе телевизор и смотри лёжа на кровати, отдыхай, заслужила. Она видимо болела последнее время, её Клава и Лидия Ивановна ругали, что она с ним пьёт, - говорила она Маше, которая рассказывала ей про сплетни Марьи.
-Так ты же два месяца её скотину кормила, поросят от её свиньи приняла, сохранила всех, а деньги все Нинке.
-Нет, они мне одного поросёнка оставили за работу. И Клаве одного.
-Тебе ладно, ты сколько своих денег скормила на их скотину, каждый день надо хлеба купить, да комбикорм свой, я ведь знаю что дояркам немного комбикорма давали осенью, а Клаве за что поросёнка?- не унималась Маша.
-Да ладно, Маша, бог с ними. Мне только одно обидно, мы когда к свекрови перешли, мне не хватило шторок на двери. У Веры Павловны в доме было двое дверей. А у свекрови трое дверей, вот я на третьи двери её шторы повесила. Когда Нина собирала багаж, уже на третий день, пришла Клава, сняла материны шторы у меня с дверей и отдала Нине, видно ещё у Клавы это обсудили и решили. Представляешь, я сейчас без штор осталась. Я бы лучше эти шторы себе оставила, а Нине дала деньги на новые. В Красногорске магазин «Ткани» огромный, можно купить, а у нас в деревне ничего не купишь, всё надо то старьёвщиков ждать, то куда-то в город ехать. Представляешь, мне не шторы жалко было, я чувствовала, как будто об меня ноги вытерли.
-Ну вот видишь, а ты за них заступаешься. Помнишь я тебе говорила, что Клавка не позволит, чтобы ты лучше её жила. А тут дом тебе достался! Да если бы мать у них умерла до того, как вы в него переехали, дом бы Петьке не достался, хоть и единственный сын, как она говорит. Сейчас вас выгонять ей просто от людей стыдно.
-А вот лучше бы выгнала. Мы же на очереди одни из первых, как раз к осени двухквартирники достроят и нам бы дали. А так Петя не пойдёт на квартиру. Выгнала бы, деваться некуда, ушёл бы.
- Слушай, а может Клавка как наша тётка Марья? Она ведь стала передовицей оттого, что сначала хотела тебе досадить, загонять тебя как следует, а потом от тебя отстать не охота стало, самолюбие! Я думаю и Клавка согласна старинный дом родительский отдать брату, лишь бы вы в квартиру не ушли жить. Квартиры вон какие хорошие, кирпичные, современные, как городские. Говорят, даже туалет дома будет и ванная. Я слышала, что Клавка тоже на очереди стоит, они же в доме бабушки живут - по закону-то у них жилья нет.
-Кто его знает, Маша. Мне лишь бы сейчас Петя не пил. Ты же знаешь, что я его только отсюда и вытаскивала от этих пьянок.
- А вот здесь я сомневаюсь, Катюша, «свинья грязи найдёт», - сказала Маша и покачала в такт своим словам головой.
****
Катерине хотелось верить только в хорошее, она надеялась, ждала трезвой счастливой жизни. Но, к сожалению, Маша оказалась права.
Петра хватило только месяца на два. А потом началась посевная, потом вспашка огородов частникам, сенокос, сдача картошки в заготпункт, привоз копён от ближних покосов к домам, потом волокуши с дальних покосов, потом дрова….. И всем надо, все хозяйственные, все гостеприимные, у всех одна забота - свою работу сделать и угостить тракториста! А что там его жена, что там дети!
Катерина бегала искала Петра, устраивала скандалы, как только он задерживался с работы. Раньше у матери чаще всего можно было найти, а сейчас вообще не известно где.
Как-то раз видит, трактор несётся, видно пьяный, преградила дорогу, развела в сторону руки. До того злая была, что рассудок потеряла - а вдруг бы во время не затормозил и под колёса попала? Но как это ни странно, в пьяном состоянии, затормозил он в последнюю секунду.
-А ну вылазь из трактора,- закричала Катерина.
Сидящий с ним дружок, по прозвищу Пузан, выскочил первый, думая что за ним вылезет Пётр, но Пётр вылезать из трактора не торопился. Вся Катеринина злость вылилась на Пузана:
-Что вы пьяные ездите, совести у вас нет, алкаши вы проклятые!
-А ты кто? Армейская подстилка!- пьяно выругался Пузан.
-Я? – у Катерины перехватило дыхание. - Я подстилка? Петя, ну скажи ему, какая я подстилка, - закричала она на Петра. Но тот газанул и трактор сорвался с места, оставив Пузана с Катериной разбираться друг с другом.
На завтра Катерина плакала, ругала Петра:
-Совести у тебя нет. Это я то армейская подстилка? Почему ты не заступился за меня? Почему ты не сказал Пузану, что я тебе честная досталась, что ты у меня первый? Я нигде с тобой в Армии не была.
-Да чё ты его слушаешь?- оправдывался Пётр.
-Как это «слушаешь»? Я не знаю что обо мне вообще за моей спиной говорят. Ну что ты за мужик? Пушкин на дуэли дрался с Дантесом за свою любимую, а ты как последний трус сбежал, – плакала Катерина.
-Да я ничего не помню, выдумываешь всё.
-Я выдумываю? С чего бы я про себя стала выдумывать? Это про меня твои дружки пьяницы выдумывают. Ты бы вылез, врезал одному как следует, чтобы твою жену не оскорбляли.
-Ой какая боевая, словечки то какие, «врезал»…. - Пётр стал обнимать Катерину.
-Я сказала не подходи ко мне. Ты как не понимаешь, что меня оскорбили?
-Да пошла ты!- сказал сквозь зубы Пётр и ушёл, хлопнув дверью.
«Ну вот, вечером пьяный придёт. Я же его обидела, сколько неприятных слов ему наговорила! Хорошо он пристроился, напакостит пьяный, а назавтра делает вид, что не помнит. А я-то, дурочка, всегда за него заступаюсь. Вон с соседями Тренихиными испортила отношения из-за него».
***
Валя Тимофеева, заведующая клубом, пригласила в художественную самодеятельность. Готовились к празднованию Дня сельского хозяйства. Катерина раньше в школе всегда принимала участие в самодеятельности, петь любила и говорят неплохо пела, даже спектакли разыгрывали. Как-то Катерину играла в «Грозе» Островского. Вот после этого так и стали её называть, а до этого все Катя звали.
Катерина подумала: « И действительно, я как отшельник живу - дом, работа, скотина, дети. В праздники начали иногда собираться с Клавой, но как мать умерла, Клава соблюдала траур. А Петя пьёт, ему хорошо и весело, он своё удовольствие справляет. Пойду наверное я в самодеятельность.» И пошла.
Валя согласилась перенести репетицию на то время, когда Катерине удобно. И вот он праздник, Катерина в этот день работала в первую смену. Вечером поскорее управилась дома, забрала из садика детей и взяла их с собой в клуб. В последний раз прорепетировали на сцене. Катерина была ведущей в литературно-музыкальной композиции «Хвала рукам, что пахнут хлебом» и исполняла дуэтом песни с Валей и Верой Артамоновой, сестрой Андрея, Клавиного мужа. Серёжа, Светланка, дети Вали и Веры, Юра Тамары Ермаковой крутились здесь же, на сцене.
В это время к клубу подъехал трактор. «Ну точно, Петя!» - сердце Катерины кольнуло: «Что он опять учудит?»
А он ворвался в клуб, увидел Катерину на сцене и заорал:
-Ты что, девочка молоденькая здесь песенки петь? А ну быстро домой! Суп иди вари!
-Ты что, я же жаркое сварила с мясом в русское печи.
-Нужно мне твоё жаркое! Суп хочу! А ну, кому сказал!- глаза Петра налились от злости кровью.
-Петька, ты ошалел что ли?- заругалась на него Вера, - ишь командир какой! Она ведь не пьянствует здесь, как ты, а хорошим делом занимается, дети тоже при ней. Что тебе ещё надо?
-Уйди, несчастная,- заорал Пётр, - в своей семье разбирайся, мы уж как-нибудь сами разберёмся. Я сказал домой!
Видя, что Катерина не собирается уходить и у неё есть защитники, он пошёл к выходу, бросив через плечо:
-Если не выйдешь, я на столбе у клуба повешусь.
Катерина испугалась, попросила Веру присмотреть за детьми и если что, увести их к Клаве, Вале отдала слова ведущей, а сама накинула пальтишко и выскочила за двери. В это время трактор газанул и на огромной скорости рванул с места.
« Он ведь не видел, что я вышла на крыльцо. Вдруг что с собой сделает? Он же сказал, если не выйду, на столбе повесится.» Она до того ярко увидела его повешенным на столбе, что потом, много-много лет спустя, проходя мимо этого столба, вспоминала этот случай и видела его висящим на столбе. Разумом думала - как бы он туда залез и смешно становилось, а сквозь какую - то пелену виделась именно эта картинка. Сейчас бы сказали «психологическое воздействие», а тогда кто понимал, какой шок она перенесла в этот день.
Катерина побежала за трактором, он уже стоял около Володи Лабазина. Подбежала, в тракторе Петра нет, заглянула в ворота, в ограде они с Володей о чём-то разговаривали.
-А, пришла, ну приди только домой, пришибу, - закричал Пётр.
Катерина выскочила из ворот и побежала, Пётр залез в трактор и стал заводить. Куда деваться Катерине? Сейчас догонит! Она завернула за угол - фельдшерский пункт! Забежала в ограду - куда спрятаться? Ей казалось, что он гонится за ней прямо на тракторе. Вокруг ни души, заступиться некому - убьёт! Смотрит - калитка в дровянике открыта, заскочила - куда спрятаться? Смотрит - поленница наложена не под самую крышу - чтобы дрова быстрее высыхали, проветривались. Залезла на поленницу и затаилась. Промчался трактор…., вот кто-то прошёл, разговаривая между собой… вот ещё кто-то идёт… смеются….
«Наверное уже про меня услыхали, так смеются», - думает Катерина. Катерина замёрзла на поленнице в своём тоненьком осеннем пальтишке, но как вылезать отсюда? Этот сарай - её спасение. Вот услышала голоса на дороге. К вечеру стало холодать, эхом отдавались голоса. Катерина узнала голос Клавдии и Светланки, та как всегда щебетала громко и без устали. Катерина тихонько слезла с поленницы, ноги её затекли, озноб бил, зуб на зуб не сходился. Катерина догнала Клавдию с детьми.
-Ну что он опять выкинул? – спросила Клавдия. - Верка говорит прямо в клубе командовал?
-Да, тётя Клава, он сказал, чтоб мама домой шла и суп ему варила, - вставила Светланка.
-Папа нехороший, он на маму ругался, - добавил Серёжа.
-Ну я ему, засранцу, устрою. Пошлите вместе к вам, - сказала Клавдия.
Трактор стоял под окошком, Пётр не раздеваясь, мирно спал на заправленной кровати.
Клава ушла, Катерина уложила детей спать, прикорнула с краюшку рядом с дочерью на маленькой кровати, слёзы текли, не останавливаясь. Попытка сдержать рыдания, чтобы не разбудить детей привела к тому, что разболелась голова. «Ну вот и праздник. Все веселятся там в клубе, а он сам пьяный спит и мне всё испортил. Ну что делать? Наговорил что ли кто-то на него?» Катерина опять всячески пыталась оправдать Петра - он хороший, это какая-то неведомая им сила царит над их домом.
Ведь раньше он хоть и пил, но домой шёл, спал, её не так грубо оскорблял и материл, а теперь как с ума сошёл.
Ей вспомнился случай: когда хоронили свекровь, мать Андрея развязала покойной руки перед тем, как спускали гроб в могилу и эти нитки взяла себе. Прошло недели две, к Катерине пришла Анна Прокопьевна и попросила нитки. Про неё в деревне ходили слухи, что она колдунья. Катерина в это время мыла пол на крыльце, сказала, что не видела никаких ниток. Анна Прокопьевна вышла за ворота. И тут на крыльцо вышел Пётр, спросил что это она приходила, не колдовать ли на него Катерина надумала.
-Да нет, она нитки попросила с рук покойной матери.
Пётр закричал на весь двор:
-Какие ей нитки, пошла она! Ходит тут, колдунья!
-Тише ты, вдруг не далеко ушла, услышит.
«Вот видимо и услышала и сделала нам, – думала Катерина, - он же взбесился, на него как наговорёно, а утром не помнит».
На завтра утром Катерина пошла управляться и увидела на коврике у крыльца что-то блеснуло, наклонилась - швейная иголка. «Ну вот, точно наговорила! Я слышала что на иголки часто наговаривают. Что делать с иголкой? Не знаю».
Катерине как кто-то подсказал, она вышла на улицу, дошла до перекрёстка, кинула иголку через левое плечо и сказала: «Откуда пришла, туда и уйди» и пошла, не оглядываясь, домой.
Может вправду наколдовали, может Катерина сама себе придумала, чтобы в своем сердце оправдать мужа, но после этого Пётр стал более спокойный. А может стал спокойнее оттого, что закончились осенние работы и ежедневные халтуры?
«Зимой халтур поменьше, значит и пьянок поменьше», - радовалась Катерина.
Знала, что придя домой пьяным, он обязательно будет просит выпить. Муж никогда не останавливался на достигнутом - если попало сто граммов, надо было пить и пить, пока не свалится замертво. Катерина начала приспосабливаться к его пьянкам. Долго нет с работы, значит где-то пьёт. Стукнули ворота - идёт домой. Она поняла, если её нет дома, просить выпить не у кого, посидит несколько минут пьяный и засыпает. Во времени не ориентируется, не понимает, должна Катерина в это время находится дома или нет. Опять же большим плюсом было то, что Пётр никогда не ревновал жену. Как-то разговорились со знакомой и Катерина ей об этом рассказала. Знакомая удивилась:
-А мой бы меня убил, если бы пришёл, а меня нет дома и я неизвестно где. Я даже в сарайку уйду управляться и задержусь, он уже орёт, что я там с любовником была.
А Катерина насчёт этого была спокойна. Как только стукнут ворота, Пётр идёт – зимой прячется в шкаф или под кровать, летом - выскочит в баню или в пригон. А Светланке наказывала:
-Отец спросит где я, скажи, что тебя ушла искать.
Девочка быстро сообразила и с удовольствием разыгрывала эту сцену. Она очень любила быть хозяйкой, ещё и вздохнёт по-взрослому и скажет:
- Ладно уж, пока мама за тобой ходит, давай я тебе супу налью.
И наливала, а отец, прямо через край тарелки пил этот суп и засыпал за столом. Катерина вылезала, уводила его от стола на кровать и снимала верхнюю одежду.