Незаметно проскочили «бананово-лимонный» Сингапур... Издали смогли полюбоваться его силуэтом, но и этого было достаточно, чтобы где-то внутри себя отметить: "Вот… какой ты? И всё-таки я тебя видел!"
Потянули вверх к Вьетнаму, где по-прежнему шла война. Бессмысленной рекой лилась кровь. Слушать об этих событиях по радио, видеть что-то по телевизору, читать в газетах - это одно, но ощущать, что здесь по левому борту, всего-то в нескольких километрах от тебя, люди убивают друг друга; а ты в это время спокойно рассиживаешь на палубе, допивая свой обеденный компот и ничего не можешь сделать - это другое...
Конечно, как и полагалось в таких случаях, нас облетел американский самолёт-разведчик. Скорее всего для устрашения и слегка попугать русских. Он в этом вполне преуспел: было очень неприятно смотреть, как самолёт делает очередной заход над нашими головами. С каждым разом, прижимаясь к воде, всё ниже и ниже, как будто готовый сбить мачту или трубу, в крайнем случае. Я могу представить, как раздражала лётчика красная полоса на нашей трубе. Он заходил на бреющем полёте так низко, что можно было рассмотреть пилота в кабине. Капитан, не моргнув глазом, прокладывал намеченный заранее курс, как будто и нет самолёта вовсе, а это так, - надоедливая муха перед носом кружит. Ничего не добившись, тот улетел...
Тихий океан действительно был тихим. Такое впечатление, что вода стоит, как в пруду перед хорошей рыбалкой. И по этой нетронутой глади плыли достаточно большие нефтяные пятна, - результат человеческой деятельности. Это было 40 лет назад, а что же там творится сейчас? Да ещё после "Фукусим" всяких.
В Токийский залив входили вечером. Весь левый берег светился огнями: там давно уже Токио сросся с Иокогамой и Кавасаки, образуя единый конгломерат. Мы шли в Чибо, - нефтяные ворота столицы. Выполняли свою задачу: привезти японцам для их огромных танкеров высококачественный мазут. Пожалуйста получите!..
Утро встретило нас тяжёлым смогом. Я впервые видел такое. А скорее всего, ничего не видел, потому что в десяти метрах можно было не узнать знакомого человека. Вот такая она, приходящая тогда к нам во снах - эта хвалёная «заграница».
Конечно, мы сходили на берег. Пили кока-колу с орешками. Ругались с прижимистыми японцами, которые совершенно не хотели торговаться. Купить джинсы не удавалось - в продаже были только потёртые. Такова философия японцев - любая вещь должна носить на себе печать времени. Как вы понимаете, сейчас весь мир принял эту "философию", и мы видим много молодых девушек, …да и не очень молодых, идущих в потёртых джинсах, так ещё и порванных. А в те времена для нас было совсем неприемлемо везти домой облезлый, поношенный товар. Родные не поймут, и покупателя на такой на него не сыщешь. Я приобрёл нейлоновую куртку, которая потом исправно служила мне, спасая от ветра и дождя.
Обратный путь, как это часто бывает, кажется более коротким. Всё казалось проще и не так страшно, как вначале. Мы уже привыкли ко многому. Уже не так легко нас стало чем-то удивить. Действительно, мы становились закалёнными моряками. Приключений хватало. Скучать не было времени.
На судне произошёл подсол пресной воды. Каким образом это случилось, я не могу сказать. Но чистой питьевой воды у нас не стало в одночасье!.. Как быть, что делать? Пить подсоленную? Советские моряки и не то смогут.
Суп, который готовила Тонька, ничем не отличался от всех предыдущих и солить не надо, он и так солёный. Второе – тоже есть можно. Вот одна проблема, как чай пить?.. Вот с этим беда, - он же теперь солёный и в глотку не лезет. Но где наша не пропадала?! Всё-таки вышли из положения: стали класть по пять ложек сахарного песка. Вы уже почувствовали этот вкус… Мне даже писать дальше расхотелось, но попробую продолжить: ты его туда - а он обратно, организм ведь не обманешь! Вот уже Индию прошли незаметно, - через несколько дней Персидский залив...
Сейчас, наверное, нет мало-мальски уважающего себя человека, который не был в Арабских Эмиратах. А тогда, в районе Персидского залива могли оказаться только работники, помогающие развивать Иракскую промышленность, дипломаты, разведчики и, конечно, моряки, которые были везде. Мало того, что наши танкеры постоянно «паслись» в Ираке, Кувейте, Иране, - так ещё и наши моряки работали непосредственно на Иракских судах, помогая коллегам осваивать технику. Вот и мы пришвартовались к нефтеналивному пирсу Кувейта. Наш танкер, на этот раз, был зафрахтован испанской фирмой. Берём груз и доставляем его в Испанию, - город Ла-Корунью.
Итак, жара! На берегу один песок. Он здесь везде, куда ни посмотри… Правда, ещё нефтяные вышки, блёкло-бирюзовый, с очень тёплой водой, залив и арабы...
Причал весь в «памятных» надписях. Мы тоже отметились: «Саша и Лёва = Ростов-на-Дону», - лучшего придумать не могли. В машинном отделении +45, дышишь, только уткнувшись головой в вентилятор. На голове платок, повязанный, как у пиратов, весь пропитанный потом... Его постоянно выжимаешь, при этом смачивая холодной водой, но она за минуту испаряется, так и не успев охладить разгорячённую голову. Купаться бесполезно. Вода противно тёплая, а соль жжёт тело. Остаётся терпеть и ждать, когда мы снимемся и пойдём на юг в спасительные прохладные широты.
Тут ещё по пароходству прошёл указ: «В Персидском заливе покраску борта судна не производить.» Указ был издан после трагического случая, который произошёл в Иракском порту: матрос красил борт, находясь на подвеске в метре от воды, при этом свесив ногу и, болтая ею в воде... Незаметно подплыла акула и отхватила ему ступню… Так и хочется сказать: меньше болтайте ногами, во время выполнения работ на корпусе судна. Это не смешно, потому что таких случаев было предостаточно!.. Но было такое время, когда граждане узнавали новости по «Голосу Америки», хотя события могли происходить на соседнем пароходе…
Ура! Наконец, мы выбрались из этой «жаровни»! Наш курс лежит опять на юг. Пускай лучше штормит, чем жариться в аду. Но, не тут-то было… Вся наша жизнь состоит из определённых испытаний: одно сменяется другим, с той лишь разницей, что последующее может быть чуть легче предыдущего… Блажен тот, кто мечтает о таком времени, когда он будет сидеть в шезлонге на берегу синего моря, попыхивая трубкой, набитой дорогим голландским табаком и поглаживая сеттера, лижущего ему руку!..
Можете не мечтать, такого не будет никогда. Обязательно найдется малярийный комар, который испортит эту идиллию. Так было и в нашем случае… Только мы начали вдыхать свежий, сухой воздух, приходящий с Африканского континента, только почувствовали свободную ширь океана, как наступило то памятное утро…
- Старшему повару немедленно прибыть на камбуз, как молния сверху ударила голосом старшего помощника, корабельная трансляция. Я повторяю: старшему повару, Антонине Зориной, немедленно занять своё рабочее место! В случае невыполнения приказа, судно будет положено на обратный курс...
Ну всё - «шарик» лопнул... Дулся, дулся и лопнул. Приключение Тоньки на борту «Отто Гротеволя» смотрели все: кто слушал, кто подсматривал краем глаза, а некоторые принимали непосредственное участие. Я в стороне… Почему?.. Да чего зря душу рвать?!.
Над судном повисло молчание. Все напряглись в ожидании чего-то нехорошего… По трансляции было ещё объявлено, что всей команде и практикантам, свободным от вахты, прибыть в кают-компанию немедленно!
У всех настороженный вид. Было очевидно, что наша Тоня пропала. Только вот, где её искать?.. И… что делать?..
- Товарищи моряки! - обратился к присутствующим капитан. - Нам нужно искать Тоню, - вот уже целый час она не выходит на связь… Приказываю: разбиться на поисковые группы по пять человек и прочесать всё судно: все трюмы, ёмкости, залезть в каждую щёлочку, но надо точно убедиться, что её на борту нет, и только в том случае я буду принимать другое решение. На всё про всё – полчаса, не больше...
Отпущенный час пробежал, как минута. Никто никого не нашёл. Это было ясно сразу, а некоторые члены экипажа хорошо знали, что её нет на борту, - на корме были найдены её пляжные тапочки и халат… Где их хозяйка, никто не знал, хотя кто-то догадывался, но пока в это не верил...
Кают-компания была переполнена. Все в напряжении ждали дальнейших указаний.
- Наши поиски были тщетны, - начал капитан, не таким уверенным голосом, как было вначале. – Но, не будем отчаиваться... надежда умирает последней. Давайте попробуем выяснить, кто мог видеть Антонину последним… Я знаю, что многие с ней встречались в полночь и чуть позже, но это время для нас, к сожалению, не приемлемо и сами понимаете почему… На моих часах уже восемь утра…
- Я видел позже… - взял слово старший матрос. – Было пять утра. Я хорошо это помню, потому что, сдав вахту, спускался вниз к себе в каюту. Навстречу мне поднималась Тоня, в халате и пляжных тапочках, как ходят в бассейн на верхнюю палубу. Я не придал этому никакого значения... Поздоровался и пожелал хорошей воды… Это только потом, уже в каюте, я вспомнил, что бассейн был пуст… - так как сам спускал его, думая наполнить сегодня свежей водой… Но сон сморил и я заснул, забыв обо всём…
- И так, всё ясно. Я объявляю тревогу: «человек за бортом». Через несколько минут судно будет положено на обратный курс. Мы возвращаемся. Со времени исчезновения Антонины прошло три с половиной часа, следовательно, через три часа мы подойдем к месту её падения… Всем разбиться на «смотровые» группы и, примерно через час занять свои места наблюдения от кормы до бака. Командиром поисковых групп назначаю боцмана. Все по местам!
Вслушиваясь в слова капитана, я чувствовал, как мурашки бегут по телу. Не каждый мог похвастать таким началом морской карьеры. Многие ходят на судах полжизни, а кроме, как обезьян в Гаванском зоопарке, ничего не видели. А тут без году неделю в море и сразу такие приключение…
Эх, Тонька, Тонька, что же ты наделала, сколько из-за тебя переживаний, сколько хлопот, а если говорить о бизнесе, то каждый час задержки груза в пути, бил по карману перевозчика. В данном случае - Новороссийское пароходство. Но мы были русскими моряками, воспитанными на патриотизме, любви к своей Родине и людям. Я не знаю, как бы поступил современный хозяин судна, если бы ему позвонил капитан, с просьбой - задержать танкер на 8 часов из-за какой-то там поварихи...
Итак, мы возвращаемся. Представьте, - вам нужно повернуть налево, через одну разделительную полосу, чтобы подъехать к своему любимому магазину!.. - не каждый справится с этим манёвром, чтобы потом не дать задний ход… - а дуга, которую описывает танкер при повороте, составляет больше полутора мили. Так надо развернуться, а потом ещё идти три с половиной часа… и попасть именно в ту точку, где находилась Тоня! - и то, если она ещё жива. Так её надо найти и не промахнуться, а то результаты поиска будут сведены к нулю…
Мне трудно сейчас представить, что нами руководило?.. Почему все так верили в успех, но мы верили, и вера спасла нас! Спустя три часа, когда, казалось, что поиски не приносят результата и надо возвращаться... Тем более, что все уже пропустили её: стоящие на баке и на капитанском мостике, и стоящие по бортам - все... Я, в это время, находился в кормовой команде, - мы тоже ничего не заметили… Третий механик выполз из машинного отделения отдохнуть и выкурить положенную ему сигаретку: - Так вон же она! - воскликнул он, чуть не проглотив своё курево, указывая рукой в море за кормой. Идиоты! Вы что, все ослепли? Вон же она! Тонька наша!.. Держится ещё...
Он продолжал трясти рукой, как будто хотел зацепить её пальцами. Мы остолбенели. Шли драгоценные секунды… Наконец кто-то позвонил на мостик. Те – стоп машине! Стоп-то - стоп, но по инерции танкер ещё идет мили две!.. Начали поворачивать. В волнах её было уже не видно… Наши нервы были на пределе!
Я не знаю, какой манёвр сделал капитан, но минут через пятнадцать мы всё же подошли к ней. Она, вытянувшись на спине, совершенно голая, ещё держалась на воде… Начали спускать бот... Как часто бывает в таких случаях, - заело трос: бот перекосило, и он стал заваливаться на бок… Кто-то бросил спасательный круг, кто-то первый прыгнул в воду и поплыл к цели… Был бы на моём месте Пуаро, он быстро расставил бы всё по местам, чётко определив: кто и к чему причастен.
Затем в воду прыгнул ещё кто-то… Но это было лишним, так как первый, - а им оказался старший электрик, - ещё та тёмная лошадка, уже подплыл к ней со спасательным кругом. Он что-то быстро говорил ей… Слышала ли она его?.. Это вопрос? Взгляд у неё был полностью отрешённым… вся бледная, похожая на утопленницу.
Практикантов попросили удалиться с палубы, тогда ещё существовали нравственные устои мы покинули палубу, тем более, что смотреть на полумёртвую, хоть и обнажённую женщину, нас мало радовало...
Тоня была жива, и это было главное. В воде она провела около семи часов - и выжила!.. Судьба?!.. После этого случая, её поместили в лазарет, представляющий собой отдельную каюту, с одной койкой и стулом, но недалеко от каюты капитана и старпома. Каждый день выставлялась охрана из числа особо верных курсантов, в их ряды я не входил... Слухов было много и совершенно различных, одни полностью опровергали другие… - поэтому верить им не было никакого смысла… Но одна фраза, сказанная однажды Тоней, врезалась мне в память: "Я знала, - они за мной вернутся!" Кто эти они, я и по сей день не знаю.
Многие из нас знают, что такое синдром высоты: подходишь к краю своего балкона, и тебя неудержимо тянет вниз... Я очень любил смотреть на воду за бортом… Помню, как она постоянно влекла к себе, - но разум вовремя останавливал!.. Я уже не говорю о кильватерной дорожке, которую оставляют за собой гребные винты, - особенно захватывающе это смотрится в лунную ночь… Это потрясающее зрелище! Стоишь на корме, схватившись двумя руками за поручни, и чувствуешь, как от тебя убегает целый океан, и ты не в силах остановить его! Задаю себе вопрос: как это хрупкое, неразумное создание могло броситься туда, в эту клокочущую бездну! О чём думала она, решаясь на такое!?.. Что руководило ею?.. Отчаяние… А, может быть – безумие?.. Эта тайна осталась неразгаданной, навсегда… Только одни домыслы и версии, одна непостижимей другой.
Как-то незаметно обогнули Африку. Прошли экватор. Жизнь монотонно текла своим чередом. Тоню я почти не видел… Я не ходил к ней, как делали многие другие, раздираемые чувством любопытства: хоть что-нибудь узнать...
Мне врезалась в память одна незабываемая картина. Стояла лунная ночь. Наш танкер остановился напротив Гибралтарского пролива. Мы шли дальше, на север Испании, и поэтому решили передать Тоню на сухогруз, который направлялся уже на Родину, в Новороссийск, - так требовало Пароходство. Спустили всё тот же бот, на него сошли она и трое матросов, с боцманом во главе. Они отчалили от борта. На фоне полной луны сухогруз смотрелся силуэтом, с мерцающими огнями на борту. Он казался мне таким чужим… а наш бот скользил по волнам, с каждой секундой всё более растворяясь в пространстве, как будто исчезая в четвёртом измерении. Я тогда не мог знать, что наблюдаю пророческую картину…
Ребята рассказывали, что после рейса видели Тоню, работавшую официанткой в одном из портовых кафе, в Новороссийске… Виза закрыта навсегда. Лучшее, что ей могли предложить - работа в общепите. Для того времени, это была большая потеря. Но она приняла это, как должное, нисколько не смущаясь своим новым положением, она радостно встретила старых знакомых, с улыбкой вспоминая прошлое.
Кто бы мог подумать, что ровно через пять лет Тоня погибнет на обычном перекрестке Новороссийска, переходя улицу…
Прошли годы. Многое было в жизни: и плохого, и хорошего, интересного и не очень, но тот первый рейс на всю жизнь отпечатался в моей памяти - своей необычностью и, конечно, тем, что он был первым! А я по-прежнему продолжаю плакать в своих снах, когда вижу море...
2013; 2018 гг.+к