Дусин дневник. 17

Дульсинея Из Теребиловки
- Хотите, я расскажу Вам историю моего платья? Деревенскую, между прочим.

- Очень хочу, - ответил Самуил Яковлич, усаживаясь удобней в кресло такси, блаженно улыбаясь.

- И расскажу я ее моим родным языком, таким родным, что мне сейчас даже плакать захотелось от встречи с ним, как я по нему соскучилась… История моя называется…, -  я умолкла, придумывая название…

***

«Париж для двоих».

Был у меня любимый. И звали его Фрол. Как-то приходит он ко мне и говорит:

- Дусенька, сказывают, в район областной театр приезжает. Слыхала?

- Ну да. Интересно, в честь чего…

- К Дню советской молодёжи шефы в районном  клубе концерт благословили, а после него будет спектакль.

- А как называется?

- «Париж для двоих». Пойдем?

«Мне же нужно красивой быть! Ну, или хотя бы не такой «красивой», как в поле или в стайке у Зорьки…», - подумала я, но уверенно ответила:

- Да!

Примчалась я к Стешке, своей подружке:

- Слышь, меня Фрол в областной театр позвал. «Париж для двоих» называется. А в чём мне идти?  В фуфайке да в галошах? Мужикам хорошо: надел костюм, в каком - и на свадьбы, и на похороны, накинул на шею галстук, век назад узлом вязаный, и - готов! 

Стешка выставилась на меня от неожиданности: хоть район - и не другое царство, но из области у нас сроду театров не бывало. По крайней мере, при нашей со Стешей жизни…

А сама я чуть не реву…

- Не реветь! – скомандовала Стешка, - щас в «Крестьянках» пошаримся, может, и найдём чего, - и полезла на полку в сенях, где хранился у нее всякий хлам, за стопкой популярного тогда журнала.

Она работала в деревенской библиотеке, так что времени у неё была уйма, чтобы излазить вдоль и поперёк все журналы в библиотеке. А заодно и выбрать  те, что можно домой притащить...

Долго рылись мы в тех журналах, и вдруг Стешка, ткнув пальцем в небо, заявляет:

- Я знаю! Ты же идешь на спектакль про Францию?

- Ну.

- Вот и надо тебе в ихнем платье пойти. Ну, или похожем каком.

- Это каком-таком «ихнем»?

 - Они называют его маленьким чёрным платьем, - и Стешка принялась нетерпеливо искать ей одной ведомую картинку. – Вооот! Нашла! – обрадовалась она, тыча пальцем в красивую женщину с точёной фигуркой в красивом черном платье, похожую на хрупкий цветок в вазе.

Маленькое чёрное платье – это, оказывается, так длинно называют все модники планеты короткое, по колено, узкое платье обязательно чёрного цвета. Мы прочитали, что оно во все времена модно и на все случаи пойдёт. «Вот, - думаю, - мне такое и сгодится: хоть Зорьку доить, хоть - в театр с Фролом…»,  - обрадовалась я найденному Стешей  решению и улыбнулась своей шутке про Зорьку. Но где взять наряд хоть немного похожий на этот?  У меня задрожали губы…

- Не реветь! Щас выкройку найду, – снова скомандовала Стешка.

- Где?

- Дак в журнале, «гдее»… - передразнила она меня.

- Как это?

- Ну, ты темнота! Щас почти что  во всех журналах  так стали делать… - важно заявила Стешка. «Во, дела!», - подумала я тогда.

… Всю ночь Стешка шила мне платье, хоть утром ей надо было на работу. И после утренней дойки доставила его мне. Хорошенькое такое! И буски принесла. Красненькие, как ягодки - одно загляденье! Протягивая их мне, она сказала:

- Вот,  примерь их и увидишь, как наряд взыграет…

Потом начала ладить мне на голове причёску, временами поглядывая на картинку. Ох, и поизгалялась она надо мной! Наверное, половину волос выдрала, змеюка... А когда закончила, пустила по шее соблазнительный завиток: макнув палец в вазу с ромашками, накрутила на него прядку и вытянула из неё палец.

Протягивая мне газовый платок, заимствованный у Варухи - главной модницы в нашей деревне, Стешка кивнула на журнал:

- Завяжи под подбородком, как на картинке!

И после моих манипуляций над платком, как главный спец по красоте, заявила:

- С таким «зеркалом» не только в район, а и в самый-распросамый Париж ехать не стыд, - и с важным видом поджала губки. Подумав, Стешка меня напутствовала:

- Смори, обнову-то не гваздай по стайкам у Зорьки, да в телеге у Фрола!

- Ладно!

Посмотрела я на своё отражение, и ахнула: неужели это я?.. Но тут меня снова, как студёной водой окатило: ночью шел дождь, ну просто лило с неба. И что я на ноги надену, когда грязи - по щиколотку? Галоши? Так Стешке и сказала.

- У меня резиновые сапожки есть, почти совсем новые.

- Ну, Стешенька, опять ты меня выручила, - чмокнула я её в щёчку. И Стешка аж засветилась вся…

Весь день я, как дура, проходила в платье и с «башней» на голове. Измучилась вся – волосы «устали», а в платье этом я боялась пошевелиться - ни загнуться, ни разогнуться: вот-вот треснет по швам, а тело, как не моё сделалось и затекло всё.
 
…Когда Фрол на телеге подъехал к дому, я ещё из окошка увидела: на том месте, куда я должна буду сесть, красовался тулуп. «Заботливый какой! - улыбнулась я про себя, - и мягче ехать будет, и соломины, куда не след, не прилипнут…». 

Сунула я ноги в сапожки, прихватила очень модную тогда болоньевую  сумку, бросив в неё туфли-лодочки и кошелёк – вдруг в районе чего путное купить повезёт - и выплыла во двор.

Фрол посмотрел на меня, проводил недолгим взглядом и дальше сидит, будто меня не знает.

«Ах, ты ж, - думаю, - глаза завесил…  не заметил какая я сегодня? Гляньте, какого барина из себя кривит… Ну, подожди у меня…». Только подумала, как Фрол встал с телеги и, подойдя к моим окнам, кличет:

- Дусенька!

- Что, мой сокол? – ответствовала я, сделав лицо, увиденное вчера в журнале.

- Дуся?! – резко обернулся Фрол на мой голос и застыл, как в «Ревизоре»… Придя в себя, обмяк, неспешно осмотрел меня с ног до головы.

Взгляд он остановил три раза. Первый, удивлённый,  задержался на причёске; вторым любовался моей фигурой; а третий, с едва заметной улыбкой, притормозил на сапожках. Для меня до сих пор загадка – поглянулись они ему тогда или рассмешили... Но спрашивать у него я не стала.

…На концерте я зевала, и весь спектакль проспала у Фрола на плече…

***

… Самуил Яковлич продолжал блаженно улыбаться и после небольшой паузы спросил:
-  Что ж Вы так, Дуся?

- Устала я тогда, ужас, как! Лучше бы весь день  навоз выгребала…

- А для чего Вы весь день мучились, наряд не снимали?

- Боялась прическу испортить, а Стеша на работе была.

- Приятная история. И забавная. Впору рассказ с нее написать.

- А и правда! Займусь как-нибудь, - это я пошутила, конечно, но именно тогда мне и пришла в голову мысль завести дневник…

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2018/11/01/1398