Мы условились одного автора называть первым, а другого – вторым. Он с удивлением смотрел на меня, когда я, показывая то на одну, то на другую работу, присваивала им номера, и то и дело утвердительно кивал головой.
После расчета на первый-второй «несосчитанными» остались три работы. Самуил Яковлич посмотрел на меня вопросительно, и я сказала:
- Я оставила их потому, что они отличаются от других. Их делал второй автор после того, когда в его жизни что-то произошло или с ним самим произошли какие-то перемены.
- Дуся, как Вы это делаете? Вы – ясновидящая?
- Да что Вы! Просто, у меня было очень много времени, чтобы их рассмотреть, когда я вытирала с них пыль. А я именно рассматривала, потому что мне это нравилось. И знаете, что интересно. Из раза в раз я замечала в них что-то новое. Меня это так захватило, что порой я не могла дождаться, когда снова увижу их.
- И что же Вы увидели, Дуся, на тех работах? – он кивнул на те три статуэтки.
- Главное – это то, что именно на них изображено. На одной - птица, взлетающая ввысь. На другой она преследует добычу. На третьей - роется в чём-то. Раньше работы у него были «светлые», простые – о детях, стариках, деревне, много цветов, пейзажи, предметы быта... Одним словом, то, что вызвало во мне какие-то чувства. А здесь, наоборот, ему захотелось передать чувства, стремления персонажа. Появилось движение, при чём – движение хищника, а в первых работах всё как будто застыло, не двигалось... Потому я и думаю, что эти работы были сделаны в какой-то отдельный период, позднее остальных, ведь считается, что художник проявляется в своих произведениях. Вспомните, и психологи определяют внутренние состояния детей по их рисункам.
- А почему он не мог сделать их раньше?
- Нет! Они были сделаны позже, потому что в линиях видно большее мастерство, а ещё… - я задумалась, как бы точнее и мягче это сказать…
- Не смущайтесь, Дуся, и не выбирайте выражений. Говорите, как есть, - заметил он мои «мысли».
- Так и быть. Такое ощущение, что он сам как-то огрубел, может, обозлился на кого-то или вообще на весь мир.
- Как Вы это поняли?
- Раньше линии были плавнее, мягче, здесь стали тонкими, острыми и слишком выраженными. А ещё ушло тепло из работ. Только не спрашивайте, как я это поняла. Я не знаю. Раньше я никогда не задумывалась о таких вещах, потому что никогда этого не видела, ведь - стыдно признаться, - я никогда не была ни на каких выставках. Но у вас я много времени провела с ними, и стала чувствовать их, что ли…
- Можно вопрос? – снова спросил Самуил Яковлич.
- Конечно!
- Вы что-то заканчивали, связанное с искусством?
Я покраснела, опустила глаза и замолчала…
- Я что-то не так сказал?
- Вы всё так сказали. Мне стыдно от того, что нет у меня никакого образования, кроме десяти классов средней школы.
- Но тогда как…
- Говорю же Вам – простое женское любопытство.
- Простым его трудно назвать. И не любопытство это, Дуся, а любознательность, жажда знаний и чувство прекрасного. А где Вы научились так складно излагать мысли?
- У нас в деревне была очень хорошая библиотека, я любила читать, и читала всё подряд. Тем более, что там у нас больше и заняться-то нечем в свободное время. Кто-то самогонку хлещет беспробудно, кто-то на завалинке другим кости моет, а я вот это занятие себе нашла. А когда уехала из деревни, девчонки на заводе научили меня играть в одну игру, развивающую речь, так из меня наши деревенские слова будто выветрило.
- Понятно…
Вдруг он, как будто что-то вспомнив, стал серьезным и о чём-то задумался. Затем посмотрел на меня и неторопливо сказал:
- Дуся, у меня есть новость и предложение обсудить её за чашечкой чего-нибудь. Заодно и этот наш сегодняшний разговор продолжить, если Вы не устали от него, ведь мне есть что сказать Вам об этом.
- Не устала! – обрадовалась я возможности еще пообщаться на интересную тему, а главное – хоть что-то узнать о том человеке.
- Ну, тогда давайте сходим куда-нибудь. У вас есть «парадная форма»?
- У меня есть маленькое черное платье… - улыбнулась я самым приятным, наверное, своим воспоминаниям.
- И чего мы ждём?! Наводим красоту, и – вперёд!!!
- Я согласная! – заявила я, как тогда, когда Маршак предложил мне работу. Он это тоже вспомнил, и мы засмеялись.
...«Удивительно, почему вечер пахнет по-другому», - подумала я, как только мы шагнули в теплоту летнего вечера, уже искрящуюся первыми звёздами…
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2018/10/03/1016