Стамбул. Ну, на его месте стоял Константинополь, бывшая столица Византийской Империи, а сейчас это самый большой город Турции. Минареты, домишки, людишки, машинки – всё, как песчинки, с борта нашего танкера, всё воспринималось, как детская игра!.. Мост, через пролив, тогда только начинали строить, - его ещё не было видно: стояли только основные опоры...
Босфор особенное место, для моряков. Проходя его в одну сторону, они мысленно прощались с Родиной… - когда возвращались, они знали, что до Союза ещё день с небольшим… Отсюда и вплавь можно добраться, если что!..
Мраморное море мы "разрезали пополам", в течение одного дня. Был виден и левый и правый гористый берег. Затем - пролив Дарданеллы... Он оставил более скромное впечатление…
Шло время. Мы вживались в морскую жизнь. А в чём она состояла? Работа, каждодневная работа, без выходных и праздников. У моряков эти дни плюсуются к отпуску, поэтому набегает достаточно времени, чтобы хорошо отдохнуть в кругу своих близких. Но в охотку идёт неделька - другая, а потом – тоска, тоска по морю. Такова сущность моряка... Море – это призвание! Оно постоянно зовёт. Сколько лет прошло, когда я был в последнем рейсе? Трудно вспомнить, но иногда снится море - просыпаюсь в слезах, как будто письма первой любви перечитывал. Что это? Трудно сказать... Вот и для моряка, пришедшего в отпуск, - неделя, ну, две… Потом переберёт быстро всё то, что могут принести ему земные "прелести", а душа на волю рвётся, на синий простор!
Эгейское море, в которое мы вышли из пролива, было тихо, как пруд после грозы. Никогда не думал, что Греция – это просто красивые высокие горы, на которых, то здесь, то там - рассыпаны бисером города, селения, монастыри, отдельные строения, а верхушки гор прячутся в белых облаках…
Сегодня у меня наряд на камбуз – чистить картошку. Это вам не кастрюлька какая-нибудь, это два мешка с верхом! Часа три вкалывать придётся. Хорошо ещё, если напарника дадут: какая-никакая, а помощь и поболтать можно. А иногда и сам шеф-повар соблаговолит, - поможет. Так за разговорами и анекдотами и управляемся ко времени.
Шеф-повар – сильно сказано про девушку, которой только двадцать исполнилось. Окончив сочинский техникум, сразу в такую даль! Но это можно говорить о ком угодно, но только не о нашей Тоньке. Она знает себе цену! У такой не забалуешь... Как она справлялась с таким хозяйством, я и сейчас представить не могу. Жизнь женского персонала на пароходе заслуживает отдельного разговора.
Сорок человек - экипаж судна, из них две женщины: повар на камбузе и официантка в кают-компании. Некоторые экипажи имеют большее количество женского персонала, но больше пяти - редко, когда бывает… Кому принадлежат их сердца, а скорее всего тела… - оставалось загадкой до конца рейса, хотя слухи заполняли пароход с первого дня плавания. Слухи - слухами, а жизнь - есть жизнь, и тягу к противоположному полу никто не отменял. А тут дополнительно к экипажу больше десятка молодых крепких парней-практикантов добавилось, которые готовы разорвать бедную Тоньку на куски и разнести по каютам…
Тем временем, мы успели обогнуть Грецию, повернуть направо и взять курс на Гибралтар. Слева по борту тянулся скучный Африканский берег, на котором высились остроконечные горы. А в море, близ берега, изредка появлялись водяные смерчи, - на таком большом расстоянии они не представляли для нас никакой опасности. Эти водяные столбы появлялись и пропадали, напоминая собой заигравшихся котят, которым всегда хочется порезвиться на просторе, а мама кошка загоняет их обратно в дом...
Гибралтарский пролив - это узкое «горлышко», соединяющее Атлантику со Средиземным морем. Слева – Африка, справа - Европа, но главный форпост - это сам Гибралтар. Огромная скала или даже гора, где находится военная база Великобритании и, конечно, сам порт. Он стоит на богатом торговом пути. В него не преминут зайти мало-мальски уважающие себя капитаны. Там они пополняют запасы провизии и питьевой воды для своих судов. Для наших моряков - хорошая возможность прилично отовариться, ради чего они и отправляются в дальнее плавание.
Волны... А что – волны?.. Волны везде разные. Океанские в корне отличаются от морских, - коротких и крутых. В океане они напоминают пологие барханы: их синусоида растянута, и поэтому многих начинает мучить морская болезнь… Мне кажется, что это чем-то напоминает женский токсикоз… - ну, а если красочно, то это, когда проклинаешь всё и вся. Из тебя вырываются клятвы в том, что это твой последний рейс, и чтобы хоть кто-нибудь, когда-нибудь тебя попросит уйти в плавание?! Да не в жизни!.. Да пусть у меня отсохнет язык!.. и т.д. и т.п… А тебя продолжает тошнить. Сильно болит живот. Ты ничего не видишь и не слышишь, и не нужны тебе красоты Атлантики; ну, а еда - это вообще отвращение!.. Есть люди, которые совершенно не переносят качку, но даже бывалые моряки, выходя в океан, хотя бы день, но чувствуют себя плохо… Я, как правило, мучился дня два…
Хорошо помню, как, не глядя в иллюминатор, мы определили, что вышли в океан. Играли в настольный теннис... Шарик летит на тебя, тебе кажется, что ты легко справишься с ним… - и вдруг оказываешься в другом углу площадки… а шарик преспокойно опускается на твою половину стола… Движение волны на него не действует, - он же в воздухе!.. Это, если его на стол положить, тогда он по нему кататься начнёт и соскочит на палубу сразу, - а так он герой, он в воздухе парит! - а ты, как банный лист к переборке прилеплен.
Но что нам Атлантика, что качка, по сравнению с той радостью, коротая переполняет тебя, готовая вырваться наружу: ровно через сутки мы окажемся на Канарах и не где-нибудь, а в самом Лас-Пальмасе, - городе мечты и райских наслаждений! Это первая чужая земля, на которую ступит моя нога! Сегодня нам, современным жителям Земли, живущим в 21 веке, трудно осознать эту радость… - ведь мало-мальски уважающий себя клерк, давно уже постоял на берегу Темзы, полюбовался Парижем и сорвал красные тюльпаны на полях Голландии...
Я проснулся от тишины… Да, от тишины: пароход отключил машину и стал на рейде Лас-Пальмаса. Было раннее утро. Ещё темно. Я прильнул к иллюминатору и кроме, мерцающих в дали огней, ничего не было видно. Это и есть Канары? Место, где можно походить ногами по твёрдой земле! Это ещё не главное, - главное заключалось в том, что я встречу других людей, до этого мною невиданных. Можно будет купить шмотки! Потом в Союзе продать, потому что месячной зарплаты служащего как раз хватало только на одни джинсы, купленные у фарцовщиков, а тебе дополнительный заработок!
С восходом солнца появились первые люди: - рыбаки, на своих лодчонках. Они предлагали рыбу и что-то ещё. Я не знал языка, не знал, как себя вести. За нами постоянно следили, буквально за каждым шагом и, что не так, тут же докладывали помполиту, который вносил твоё имя в чёрный список. Лишиться визы на следующий рейс, - было пару пустяков. Наконец, к борту подошёл катер, с шипшандером на борту. Он будет вести переговоры о доставке на судно питьевой воды, продуктов... Он же привозит заказанную валюту и заключает различные сделки…
Увольнение на берег – это ритуал. Один из самых приятных моментов в морском путешествии. Действо начинается с посещения старпома, который выдаёт заказанную тобой валюту и желает приятно провести время на берегу, при этом напоминая все основные «заповеди» поведения советского моряка в иностранном порту. Самое главное: это перемещаться группами по три человека и не терять из виду своих товарищей, чтобы не заблудиться во враждебном для нас мире. Также: не поддаваться на провокации, не вступать в длинные разговоры с местными жителями, не пить спиртное и не общаться с женщинами?!.
По-другому можно было бы это всё изложить так: «Ноги в руки - по магазинам и на борт!» Так этого мало. Как правило, в группу, третьим входил стукач, который зорко следил за своими подопечными, а те, терзаясь неизвестностью, часто подозревали друг друга… И нередко, на следующий день, слова, сказанные тобой вчера в увольнении, становились главным козырем в устах помполита, чтобы пригрозить тебе закрытием визы. Ну ладно, хватит о плохом! Пора на берег. Мы спускаемся на катер, который пришёл специально за нами, а через десять минут причаливаем к пирсу, непосредственно в самом центре Лас-Пальмаса.
Итак, началось! Что? Гонка по магазинам. Нас было трое: кроме меня, механик и коллега-практикант. Механик, бывалый моряк, - ушлый в таких делах, чётко обрисовал нам поставленную задачу: - Впустую "асфальт мерить" не будем! Здесь всего одна торговая улица, которая упирается в рынок, - это то, что доктор прописал. Будете слушать меня - быстро отоваримся и будем свободны! Если захотите, можно будет просто так пошататься. Только какой в этом смысл, - с пустыми карманами...
Улица сразу начиналась с магазинов! - это громко сказано. Конечно, это были простые лавчонки. Многие, из которых работали конкретно на русских моряков. Почему моряков? Да всё просто - дипломаты здесь не ходят, новорусские ещё не родились, …воры в то время пользовались ненавязчивым советским сервисом, проматывая ворованные деньги на Черноморском побережье. Вот и остаются только моряки.
Русский магазин «Космос» - всё только для русских моряков! Магазин «Катюша» - лучшие товары! И перечислению нет конца, - глаза разбегаются. Хочется зайти и сюда, и туда… Хочется купить всё, но понимаешь, что на тот мизер, который наполняет твой карман, много не купишь.
- Слушай сюда: если вы не дураки, поступайте как я, - учил наставник. Приобретаем по два нейлоновых пальто, - они сейчас в ходу в Союзе, газовые платочки, джинсы, жвачку, ну… ещё кое-какую мелочь! У вас всё равно денег нет, но это хорошо продать можно! Ясно?..
Мы повиновались, ощущая себя первоклассниками, перед строгим учителем... Заходили в магазины: приценивались, торговались, - всё, как и полагается, в этом случае.
На судне, после пребывания на берегу, приятно пахло «заграницей». У всех в каютах были разложены купленные вещи. Все что-то мерили, иногда обменивались… Одними из главных приобретений были: джинсы, жвачка и сигареты. Куришь ты - не куришь, но привезти импортные сигареты в Союз, где люди жили ещё на «Приме» и "Беломоре", стоило того! Это престиж! На следующее утро наш танкер взял курс на юг Африки, к мысу «Доброй надежды». Впереди были: экватор, Южный крест, Кейптаун и штормовые широты.
С каждым днём становилось всё жарче и жарче. До экватора рукой подать. Начали поговаривать о дне Нептуна, о первом морском крещении, которое проходит каждый, кто впервые пересекает эту заветную линию.
И этот день настал. Солнце светит вертикально. В полдень ты перестаёшь отбрасывать тень - она под твоими ногами, ты ходишь по ней. Нас, практикантов-новичков, собрали у бассейна в одних плавках. Мы стояли и дрожали от страха, хотя было очень жарко. Вдруг откуда-то снизу, послышались нечеловеческие вопли и угрожающее гиканье. По трапу, ведущему к бассейну, поднимались странные существа… Это были люди, члены нашего экипажа, но так хорошо загримированные и измазанные каким-то серо-голубым веществом, что я до конца всей этой церемонии так и не смог разгадать, кто есть, кто?..
Теперь, спустя годы, я хорошо понял, кого мы тогда напоминали: обречённых на смерть индейцев, из фильма Гибсона "Апокалепсис". Их должны были принести в жертву "божеству"... - это и были мы, курсанты мореходного училища, волей судеб впервые оказавшиеся на экваторе... а эти, "измазанные" – были наши "палачи"... Они же - "жрецы", жаждущие крови новичков.
«Мучители» выстроились полукругом, таким образом, отсекая любые попытки побега с места «экзекуции». Один из них, пожалуй, в самом устрашающем гриме, подскакивал к нашей группе, выхватывал очередную жертву и уводил её на «растерзание». "Обречённого" бросали на палубу и чинили допрос. При этом несчастного мазали всем, чем придётся. Дубасили по бокам, а затем, после испития "чарки вина", подводили к Нептуну. Ну, а тот, сжалившись над жертвой, отпускал его. Но не тут-то было: измученную жертву хватали за ноги, за руки и, со всего размаха бросали в бассейн, - там была прохлада и конец мучений… Вот так мы и становились моряками!
День сменялся ночью, а ночь – жарким днём. Шло время... «Большая медведица» постепенно сползала за корму, опуская свой "хвост" в воду. Пройдёт ещё немного времени, и она полностью пропадёт из видимости. В звёздном небе назревали большие перемены. Навстречу нам, прямо по курсу, выходил «Южный крест». Мы неуклонно двигались на юг. Как не хотелось зайти, но Кейптаун прошли мимо, всего у нас было в достатке и пресной воды в том числе. Мы не туристы, - нам работать надо.
Стоя на верхней палубе, в кромешной тьме, мы наблюдали только огни самого большого порта ЮАР. Переживаний не было, скорее настороженность, ведь уже утром мы обогнём мыс «Доброй надежды» и войдём в пугающие «ревущие широты», где всегда штормит, где всегда неспокойно. Но это будет завтра, а сейчас ночь… Небо совершенно чужое и непривычное, но манящее к себе, как и всё неизведанное… а назавтра - был шторм…
Это и не шторм… - скорей всего, здесь просто всегда так. С чем бы это сравнить? Ну, пожалуй, с пустыней… Барханы! Только не песок, но вода. Волны, высокие волны, одна за другой! Тучи, солнце, дождь, брызги!.. Танкер, огромная махина, больше двухсот метров в длину, то зарывается носом в воду, оголяя при этом полностью корму и гребные винты, которые «жуют воздух», то взлетает вверх, - а я, сидя в каюте на корме, могу дотронуться до воды рукой, зачерпнуть и умыться.
Все зелёные… - качка!.. Кают-компания пустая… есть никто не хочет. Многих тошнит… Вот они какие, эти сороковые широты. Ниже, на юг - только Антарктида и льды с пингвинами. Ощущение, будто ты кверху ногами, если представить себя в самом низу глобуса. Лишь бы только выдержать, не сорваться - дальше будет легче. Завтра - "рай" Индийского океана...
Индийский океан встретил нас тёплым ласковым солнцем, лазурным небом и летучими рыбками, - их столько! Как бабочек летом на лугу! Океан, как-бы извинялся за своих собратьев, которые изрядно потрепали нам бока. Мы шли вверх, пересекая его по диагонали, - от южной оконечности Африки прямиком к островам Индонезии, чтобы потом повернуть наверх, к Японии, к пункту нашего назначения.
Океан встретил нас штилем. Но что нам штиль, мы же не экспедиция Магеллана, зависящая от любого порыва ветра... Мы спокойно движемся по курсу, а по ночам ходим на бак любоваться на светящуюся воду. Поверьте, это захватывающее зрелище.
Живя в средней полосе России, я и представить себе не мог, что воздух может состоять из взвешенных капелек воды. Влажность... С этим явлением я встретился впервые здесь, в Индийском океане. Вода была везде: и в воздухе, и на палубе, которая постоянно была покрыта её тонким слоем; мокрая футболка постоянно прилипала к телу. Простыни в кровати и те, - были мокрыми. Дышать таким воздухом не было никакого желания. Кондиционер работал плохо. Но что там эти невзгоды, по сравнению с ощущением счастья бытия: ты молод, ты видишь то, что твои сверстники на картинках не видели, а посмотреть есть на что!
Вечером, после работы, мы собирались наверху у бассейна: покупаться и подышать свежим воздухом, каким бы он не был влажным. После машинного отделения, где средняя температура под сорок градусов, вечер, со своими 25, считался уже прохладным…
На закате небо походило на калейдоскоп. Перистые облака, разбросанные по небосклону, окрашивались во все цвета радуги. Это было до того захватывающим зрелищем, что я впервые произнёс слова, ставшие впоследствии определяющими в моей последующей жизни: «Ну почему я не художник?»
Я любил ходить на бак. Это нос судна. Стоять там, как ДиКаприо на Титанике, - только в то время он ещё не родился… Я и не знал, что через сорок лет он будет сниматься в фильме, изображая ту же радость жизни, что и я! Он это делал, стоя в Голливудской студии, на макете Титаника, а я - на настоящем танкере, посреди Индийского океана. Навстречу мне неслась вечность, и я это ощущал всем своим существом...
2013; 2018 гг.+к