7
Долго размышляла бабушка, как ей глубже разузнать, что происходит на душе у Нади. Без этого как можно помочь человеку? А помощь требовалась, это бабушка и видела и чувствовала. И намыслила она такую тактику-стратегию. Почаще вовлекать Надю в дела, в которых они только вдвоём, и заводить разговоры вроде посторонние, но в них могут проскочить слово, мысль на нужную тему. И дела должны быть обычные, привычные. Вот для начала, к примеру, надо позвать её на кухню приготовить для всех интересное блюдо, да такое, чтобы вместе пробыть час-другой. Решила: попрошу её вечером, когда будет свободное время, помочь мне приготовить для семьи фаршированный перец. Вот уж не скоро уйдёшь с кухни. И дополнительный повод — Надя это блюдо ещё не готовила.
Припасла бабушка всё, что потребуется для работы, и зазвала Надю в "горячий цех". За дело принялись вместе, но вскоре бабушка присела у стола и, оставив внучке всё делать самой, занимала её всякими разговорами. Как в школе училась, в пединститут поступала, как дружили с дедушкой, влюбились, как дочку, то есть Тамару, воспитывали. Многих других тем касалась, расспрашивала Надю про учёбу, университетских подруг, друзей и т. п. Всё пыталась вовлечь в наговор и Надю, но та отделывалась отдельными короткими фразами, будто её, кроме фаршированного перца, ничто не интересует.
Наконец, перец готов. Видно: Надя подустала. Тогда бабушка усадила её к столу, а сама поднесла готовое блюдо для дегустации. Отведали. Бабушка:
— Да это же замечательное блюдо! Ему место на праздничном столе для дорогих гостей. Тебе не жалко?
— Да нет, если гости дорогие.
— А кто такие, по-твоему, дорогие гости?
— Не знаю. Я имела в виду тех, кому рады.
— Не обязательно из нашей семьи?
— Не обязательно.
— Тогда кто?
— Не знаю.
И весь разговор. От вечерней суеты осталась одна польза —вкуснющий перец. Но бабаушка на слишком многое и не рассчитывала. Получился хороший пример взаимодействия с внучкой. Значит, подумала бабушка, подобные взаимодействия надо повторять.
И случай предоставила сама Надя. Она пожаловалась, что её обувь уже поизносилась, и хорошо бы купить новую. Говорит:
— Я посмотрела, у Нины ещё вполне хорошая, а покупали нам с ней одновременно. Неловко как-то, мне — новую, а ей — нет.
— Тоже нашла печаль. Купим и ей новую, а её обувка ещё семье послужит. Благо, у всех ноги одного размера. Только тебе купим вначале. Вместе поедем и подберём, что тебе понравится. У меня есть кое-какие деньги — всю семью обуть можно. Так что для обеих хватит, ещё и останутся.
Вот, подумала бабушка, ещё одна возможность взаимодействовать. Осталось выбрать подходящее время. Выходной устроил обеих. Когда оказались в магазине, Надя смущалась от того, что симпатичная ей обувь стоила дорого, а та, что подешевле, не радовала глаз. Бабушка скоро это поняла и предложила: выбирай так, как будто эта обувь не для тебя, а для Нины, и платить за неё будет она сама. От тебя требуется помочь выбрать подходящую.
Мерили долго. Надя всё избегала высоких каблуков, хотя такая обувь шла к неё ногам и фигуре. Бабушка:
— Что ты себя всё время принижаешь?
— Да нет же. Просто не хочу быть выше тех, кто рядом.
— А кто это рядом боится быть не длиннее тебя?
— Никто. Это я просто так сказала. Сама не хочу высокий каблук.
— Будь по-твоему. Выбрала? Иду оплачивать.
Бабушка записала в памяти разговор про каблуки. Пришли домой, и она, увидев Нину, сказала ей: "В следующий выходной идём покупать тебе новую обувь, а твою я присвою. Моя уже отслужила своё. Сама выберешь, что понравится. Вот Надя уже выбрала." С этими словами бабушка раскрыла коробку и показала Нине покупку. Нина внимательно рассмотрела обувь и похвалила выбор Нади. А бабушка молча переживала разочарование — ни фаршированный перец, ни покупка обуви не продвинули её в стремлении хоть что-нибудь узнать о надином кавалере. Что он существует, бабушка ни на минуту не сомневалась. Обе её внучки не просто симпатичные девушки, а красивые. О разумности и говорить нечего. Значит, хорошие парни таких девушек обязательно заметят и "приударят" за ними.
Свои же разведывательные приёмчики бабушка решила приостановить, потому что уже не видела путей, ведущих к успеху. Опускаться до подслушивания и подглядывания ей не позволяла учительская нравственность. Можно, конечно, поднадавить на Нину, но ведь она о многом рассказывает, а об этом — ни слова. Значит, или она не знает ничего, либо не считает возможным говорить про это.