НА СНИМКЕ: Монастырь в Пскове. Фото Г. Гейвина.
Любочка познакомилась с Жоржем Гейвином, поехав в Псков на экскурсию в семидесятые годы.
Она пишет об этом в своём эссе «Париж »:
«Встреча со знакомым до боли в душе Парижем не разочаровала.
Там не ходишь, а паришь. Невольный каламбур (Париж – паришь).
Трудно словами передать чувства, когда идёшь по мостовой и между домами, несущими в себе память и труд тех, кто жил много веков назад. И ещё нам повезло, что у нас был свой, персональный гид – Георгий (Жорж) Гейвин – соученик Клары, жены моего брата.
Однажды, в начале семидесятых годов прошлого века, ещё в нашей «прошлой (советской)» жизни, я была на экскурсии по городу и по монастырям в Пскове.
Экскурсовод, наверняка партийная дама, как по писанному рассказывала о (конечно!) «вредном влиянии церкви».
И о паразитизме монахов, живущих на «народные средства», и всякую прочую официальную чушь, от которой у меня вяли уши и сводило скулы.
На каком-то этапе она нас, к счастью, покинула, и её заменил молодой человек, длинный и нескладный, который, как только открыл рот, так сразу и до конца завладел нашим вниманием.
Это было нормальное человеческое, очень доброжелательное и эрудированное освещение истории псковской земли и её монастырей.
Он лично был знаком и с настоятелями, и с монахами, и подробно рассказал, какую громадную работу по восстановлению и сохранению монастырей и церквей они ведут. И какие они вообще. И познакомил нас с некоторыми древними старцами.
В общем, я была настолько очарована, что решила сказать ему об этом и подарить что-нибудь в знак благодарности.
С собой у меня был только буклет о новосибирском Академгородке, самый первый, который снимал Рашид Ахмеров, а печатали его (кстати!) в Париже.
Вот тут-то и выяснилось, что он тоже оттуда. И учился в НГУ, на истфаке, в одной группе с Кларой.
Нам надо было ехать дальше. Его «часть» закончилась. А мы всё не могли оторваться друг от друга, и нас, буквально, растаскивали».
Продолжение следует: