А. М.
Архаизмы в строке – значит, голоса нет своего,
мысли тоже б/у – посочувствовать впору калеке:
нафталином несёт от безликих конструкций его,
от рифмёшек затёртых шарахались уж в прошлом веке.
И ущербность свою не понять не обретшему речь,
его тянет излиться, как тянет на сладкое мушку,
(но когда из трубы проржавевшей является течь,
надо тут же латать или ставить скорее заглушку!)
Нет, не слышит, курилка, в какое он время живёт,
видно, было тяжёлым и невразумительным детство;
он свои архаизмы, как жвачку корова, жуёт
и я жду, обмирая, что вот замычит наконец-то.
Но и это ему не всегда удаётся, увы,
хоть в тусовках замечен довольно и модных, и шалых:
он любитель большой, слышал я, пахлавы и халвы,
почему ж угощает кислятиной слов обветшалых?
Закодирован он от своей алкогольной беды,
и компании нашей хмельной он опасен, как дёготь,
оставляют и слизни следы наподобье слюды,
но не тянет никак к той слюде прикоснуться, потрогать.
Наподобье слюды, я сказал? а вернее – слюны,
что-то стало со слухом, как будто мешают бируши,
нам, с утратою прежней великой Советской страны,
столько разной лапши понавешали власти на уши.
Вот и наш стихотворец, и Бог ему в этом судья,
тянет, тянет нуду, притворяясь борцом за идею,
часто в текстах его поселяется галиматья,
вот и славно, к другим не полезет, дурнушка, надеюсь.
Я когда-то пытался привить ему внятную речь,
время – вечный новатор, и в нём ты никак не последний,
но не слышит он времени; тут – хоть перечь, не перечь, –
архаизмы и штампы – вот строй поэтических бредней.
Эх, хотя б он один мне мозолил глаза, так ведь нет,
тьма союзов писательских воду поэзии мутит
и издавший за собственный счёт пару книжек «поэт»,
хоть поэт он в кавычках, поэтов взаправдашних учит…