Первая жена королю Ингеру наследника не родила. Впрочем, дело свое женское она знала четко: на свет с завидным постоянством появлялись дети. Все – девочки. Когда родилась третья дочь, король, добротой вовсе не отличавшийся (недаром в народной молве довелось ему стать «Свирепым»), отлучил жену от себя. Лишь через пару лет Ингер Свирепый навестил королеву, прозябавшую в глуши, в замке Лагнер, затерянном в далеких и никому не интересных предгорьях. Рожденная девять месяцев спустя четвертая дочь стала для королевы приговором.
К тому времени король Ингер обратил свой взор на другую. Веледа, дочь воеводы, была чудо как хороша. Высокая, ладная, с ореховыми глазами и на удивление темными волосами. Северный край дарил миру людей златовласых и откровенно белобрысых, огненно рыжих и с волосами мышиного цвета. Темноволосых здесь было немного, черноволосых так и вовсе единицы, почти все - пришлые. Дочь воеводы мастью пошла в мать, пленницу с южных дарийских берегов, которую воевода не побоялся взять в жены. Бытовало среди местных поверье, будто черноволосые женщины тянут из мужей их силу, а потому жениться на таких – себе на погибель. Воевода женился и по сей день жил с женой в мире и согласии, наплодив почти десяток сыновей, рослых как дубы, с волосами и глазами цвета спелого каштана, да двух дочерей. Веледа из девочек была старшей.
Король присматривался к Веледе. На глазах у Ингера она из девочки стремительно превращалась в юную женщину. Красота Веледы была такова, что при взгляде на нее замирало сердце. К тому же Ингер, поглядывая на своих собственных дочерей, не мог забыть о старом и непререкаемом обычае, гласившем, что женщина править не может ни при каких обстоятельствах. Король решился.
Королева Ермина, как стало известно от прибывшего из Лагнера запыхавшегося гонца, внезапно занедужила желудком и после немногих дней болезни скончалась.
Король отбыл положенное время в трауре, а после объявил о скором бракосочетании.
Свадьба Ингера и Веледы долго жила в балладах трубадуров и байках сказителей. Вино и пиво на ней лились рекой, на вертела не успевали насаживать все новые и новые туши овец и телят. Столица гуляла. Праздничный пир продолжался неделю.
Ингер был старше своей юной супруги на двадцать лет. Сватаясь к Веледе, он понимал, что отказа не будет (кто в здравом уме посмеет отказать королю?!). Но Ингера беспокоило, что сам он годами немногим младше отца Веледы. Откуда взялись сомнения, король не понимал.
Веледа сумела сомнения развеять. Она шла под венец по собственной воле, а не по принуждению. И оказалась, несмотря на юность, куда больше женщиной, чем Ингер мог предположить. То, что для первой жены Ингера было неприятной обязанностью, Веледа воспринимала иначе. Вскоре король оказался полностью во власти красавицы-жены.
Когда у короля Ингера и королевы Веледы родился первенец, наследник, радости не было предела. Вновь гудели трубы. На площадях милостью короля разбрасывали монеты. Накрывали столы, выкатывали из погребов бочки. Столица гуляла.
Второй родилась девочка, Янна. Волосы у малышки были чуть светлее материнских, а глаза отцовские, голубые.
В эти годы Ингер уезжал из столицы редко и только по самой острой необходимости. Веледа стала для короля смыслом жизни, разлучаться с супругой он не желал. Казалось, время дальних набегов и стычек с врагами прошло.
Третьего ребенка Веледа носила куда тяжелее двух предыдущих. Обеспокоенный Ингер собрал в замке самых сведущих повитух, но помочь жене не сумел. Веледа умерла в родах, разрешившись перед тем мертвым младенцем. Мальчиком. Спустя неделю от морового поветрия, пришедшего с юга, умер и старший сын короля.
После смерти жены и детей Ингер две недели молчал. А затем словно сошел с ума. Повитухи, которые не смогли помочь Веледе, были изгнаны прочь. Парочку самых дерзких, рискнувших доказывать, что они-де все делали правильно, по приказу короля бросили на растерзание собакам. Спустя еще месяц Ингер, собрав войско, ушел в долгий кровавый поход.
Янна не помнила отца улыбающимся. Король всегда был сумрачен и грозен. Оттого счастливое лицо Ингера на маленьком портрете стало для Янны откровением. Портрет Янна случайно увидела в опочивальне отца, куда вход ей, как и другим, был строжайше запрещен. Но в тот день девочка играла с прочей детворой и, прячась, заплутала в переходах старого замка. Решив, что за плотной дверью людская, Янна заскочила внутрь.
То, что комната не была людской, ей стало понятно сразу же. У окна, глядя куда-то вдаль, стоял отец. Он не видел и слышал появление Янны. У девочки от ужаса волосы встали дыбом. Ингер был крут на расправу. Повернувшись на цыпочках, Янна двинулась к двери. Но внимание ее привлек висевший на стене холст. На холсте мужчина, ее отец, стоял, возвышаясь над сидевшей женщиной. Женщина держала на руках упитанного малыша. И все они, даже малыш, улыбались.
Янна оцепенела, не в силах отвести взгляд. Ей никогда в жизни не доводилось видеть такого чуда. Висевшие в парадной зале портреты королей были строги. На всех – лица в профиль, богатая одежда. Портрета ни одной королевы среди них не было. Да и кому придет в голову повесить на стену изображение женщины! Гобелены, которыми украшали стены замка, изображали сцены охоты или усекновение разных чудищ. А здесь… Да как это вообще возможно?! И кто мог такое нарисовать?
В этот момент Ингер, зябко поведя плечами, отступил от окна и развернулся. Увидев дочь, король нахмурился. Заметив, куда Янна смотрит, нахмурился еще больше.
- Простите, ваше величество, - произнесла Янна, склоняясь перед отцом. – Я не хотела вас потревожить.
Ингер молчал. Он смотрел на Янну. Девочка, плоть от плоти его, унаследовала материнские черты лица. Характер же, как понимал Ингер, у Янны не материнский. Ласковой и покладистой дочь не была.
Из дочерей, рожденных ему Ерминой, две дожили до замужества. Об обеих Ингер, одобрив браки, ничего больше не слышал. Да и не интересовался, если честно. Про Янну ему слышать доводилось часто. Девчонку воспитывал тесть Ингера, воевода, вместе со своей женой-дарийкой. Годы воеводу не брали. Седой, как лунь, старый черт был куда как крепок и уже пережил двоих своих сыновой, погибших в дальних странах. Его стараниями Янна скакала на лошади не хуже любого мужчины. Стреляла из лука. Умело владела мечом. Для своих тринадцати лет она была на удивление высокой и физически крепкой. Подумав, что столь же крепкими могли бы быть и его сыновья, Ингер вздохнул.
Он не женился вновь. Память о Веледе нельзя было стереть, и никакая другая женщина заменить ее не могла. По потребностям телесным взял наложницу. Та родила Ингеру уже троих детей. Тоже девочек.
Воевода развивал Янну физически, а вот его жена-дарийка учила девочку иному. Вышивать, вязать. Не так давно Ингер с удивлением обнаружил, что дочь умеет читать и писать, причем делает это очень даже неплохо. Теща Ингера постаралась научить внучку всему, что знала сама, а знала она немало.
Ингер молчал и смотрел на дочь. Скоро придет время ее замужества. Претенденты на руку Янны имелись. И вместо сурового выговора сорвался с губ Ингера вопрос.
- Дочь моя, я хочу спросить. Будь воля твоя, кого бы ты выбрала себе в супруги?
Янна вскинула на отца ясные очи. В голубизне их блеснула сталь.
- Отец, вы спросили меня. И я отвечу по совести. Филипп. Вот был бы мой выбор.
Ингер подумал было, что ослышался. Но нет, слух не обманул короля. Вместо имен принцев и князей из соседних краев дочь Ингера выбрала наследника королевства дальнего.
- Отчего же его? – король всерьез озадачился выбором дочери и решил уточнить.
- Ваше величество, причин тому много, я не могу описать их все. Но мне все же хотелось бы стать для Филиппа той, кем для вас стала моя мать.
Король, все еще пребывая в крайне озадаченном состоянии, правой рукой поскреб затылок и посмотрел на дочь.
- Что же, спасибо за честность. Ступай. И помни, что сюда тебе хода нет, - сказал Ингер.
Проводив дочь, он выглянул из опочивальни. Стражники стояли у дверей, как им и положено. Как же сюда прошмыгнула эта юная куница?
- Воеводу ко мне. Немедленно, - рыкнул Ингер.
Услышав удаляющийся топот ног, удовлетворенно хмыкнул и захлопнул дверь.
Янна вышла замуж спустя три года. Все это время утрясались формальности, готовилось приданое. Путешествие принцессы по пути к суженому заняло без малого месяц.
Домой Янна вернулась лишь однажды. К тому времени замужеству ее было уже десять лет. В браке у Янны родились пять сыновей и дочь. Двое детей умерли в младенчестве, но остальные подрастали и крепли. Супруг Янны, Филипп, вот уже шесть лет правил огромной страной. Она же стала этой страны королевой.
Когда Янна с одним из своих сыновей и свитой прибыла во дворец, Ингера скрутил очередной приступ. Лишь на следующий день Янна смогла увидеть отца. Хоть и страдал он болезнью королей (1), Ингера это вряд ли радовало. Придворный цирюльник тишком шепнул Янне, что эту зиму король переживет едва ли.
И все же за столом в парадной зале король бодрился. Взгляд его то и дело возвращался к дочери и внуку, которого он раньше никогда не видел. На лице мальчика, темноволосого и довольно смуглого, выделялись все те же ясные голубые глаза. Глаза его матери и деда.
Янна же пару раз столкнулась взглядом с наложницей отца, так и не ставшей его женой. Во взгляде женщины полыхала столь явно выраженная ненависть, что оба раза королева спешно отводила глаза. Украдкой Янна шепнула своим дамам, повелев следить за ребенком и кормить его отдельно. Кто знает, что может выкинуть эта женщина. Имени отцовской наложницы Янна не могла вспомнить.
Вечером Янна была удостоена аудиенции. Старый король готовился отходить ко сну. Жестом Ингер отослал всех прочь, пожелав остаться с дочерью наедине.
Когда хлопнула дверь, старый Ингер внимательно посмотрел на Янну.
- Добилась ли ты, чего хотела, дочь моя? – спросил он.
- Да, отец, - ответила Янна.
- Я рад за тебя. Мне не довелось вырастить наследника, у меня только дочери. А женщины не могут править, таков порядок. Если бы я мог его изменить, ты была бы моей наследницей.
- Не нужно, отец, - остановила Ингера Янна. – Мне довольно того, что я имею. А порой этого даже с избытком. Поверьте, супруг мой прислушивается к словам моим. Так что и сейчас мне в какой-то мере доводится править.
- Почему ты выбрала этого супруга, Янна? Никогда я не мог понять того.
- Отец, я ведь знала, кого мне могут предложить. А здешние принцы и князья – не та партия, о которой стоило мечтать. Вот я и стала мечтать о самом лучшем, хоть и не близком.
- Ты видела его? Филиппа? Когда? Каким образом? – спросил Ингер с удивлением.
- Нет, отец. Но я о нем слышала. И решила рискнуть.
- Да уж, много нам тогда с воеводой и помощниками пришлось передумать. А переговоры чего стоили! Но, черт меня подери, женщина, которая умеет думать! И способна пойти на риск, - сказал это, Ингер довольно покачал головой и внезапно улыбнулся.
При виде этой улыбки у Янны слезы хлынули из глаз. Она припала к коленям старого короля и повторяла:
- Отец мой! Отец!
- Ну, довольно! – остановил дочь Ингер. – Ты плоть от плоти моей. Не забывай о том, что я прозван Свирепым.
Янна улыбнулась сквозь слезы.
Спустя две недели королева Янна с сыном и свитой убыла в обратный неблизкий путь. Вскоре после этого по приказу короля его наложницу отослали прочь, в тот самый, пользующийся дурной славой замок Лагнер. Король Ингер, не смотря на все наговоры, пережил зиму, выдавшуюся для края невероятно суровой. Умер он солнечным майским утром, в кресле у раскрытого настежь окна, откуда видны были замковые стены, деревья, покрывшиеся зеленым пушком и дорога на юго-запад, куда уехала его дочь.
После смерти короля, не оставившего наследника, в стране началась долгая борьба за трон. Борьба эта разорила прежде богатый край, но победителя в ней не оказалось. Через десять лет без какого-либо сопротивления со стороны знати и народа трон Ингера Свирепого по праву крови занял его внук Филипп, единственный из детей Янны, кто знал Ингера, видел его и был представлен королю.
(1) - «Болезнь королей» - одно из названий подагры