Советский разведчик, 21-летний сержант Иван Бывших был назначен комендантом небольшого городка Хейероде в Тюрингии. 31 августа 1945 года он встретил здесь 20-летнюю девушку Элизабет Вальдхельм.
Однажды к коменданту пришла владелица кинотеатра: «Мы хотим возобновить работу, будем показывать немецкие фильмы». Предложение поставило его в тупик: что за фильмы, вдруг нацистские? Пошёл к замполиту. Тот решил проблему просто: «Сам смотри каждый и решай». Иван сидел один в кинозале и пересматривал картины.
Однажды привезли знаменитую «Девушку моей мечты» (любимый фильм Гитлера). Никакой политики в музыкальной ленте не было и в помине, но Ивана сильно смутило выступление красоток кабаре. Юный комендант впервые увидел обнажённые ножки, юбки выше головы - и фильм запретил. Хотя, если честно, он ему понравился. Жители городка тогда на него сильно обиделись. Но были проблемы посерьёзнее.
«Домой из плена начали возвращаться немецкие солдаты, - вспоминает Иван Николаевич. - Я пошёл к бургомистру, чтобы узнать, есть ли такие, кто не регистрируется.
Он сказал: «Есть один - Гюнтер Вальдхельм, вернулся полгода назад. Живёт на Вокзальной, 18».
Взял двух солдат с автоматами и отправился по адресу.
Открыла женщина, его мать, очень испугалась. Прошептала: «Гюнтера нет». Я вошёл в дом, там за столом сидели три молодые женщины, среди них - Лиза. И я сразу в неё влюбился - сразу! Слова не мог вымолвить, даже начал заикаться. Кое-как выговорил, чтобы Гюнтер завтра пришёл в комендатуру, и бегом на улицу.
Гюнтер пришёл - с вещами. Я выглянул в окно, его ждали мать и она, так меня поразившая, - его младшая сестра. Думали, что я бывшего солдата арестую. Но документы у него оказались в порядке, освободился из плена по болезни. Я строго сказал: «Идите к бургомистру, зарегистрируйтесь и живите спокойно».
На следующий день ко мне зашла их мать, поблагодарила и пригласила в гости. С этого момента все и закрутилось.»
Иван стал часто бывать в гостях у немецкой семьи. Скоро молодые не могли друг без друга ни минуты. Они ходили по городку, взявшись за руки. Лиза часто оставалась у Ивана в комнатке при комендатуре. Впервые о любви сказал не он - она, когда привела к источнику Святого Гахеля, местной достопримечательности. Коснулась рукой прозрачной воды и выдохнула: «Святой Гахель, благослови нас на большую и вечную любовь». А потом слушали её любимый «Венский вальс» Штрауса, и она кружилась под звуки музыки.
Иван ласково называл немку «Лизхен» (Лизонька), она – его «Ваниляйн» (Ванюша).
Иван попросил руки Лизхен и начал писать письма своему военному руководству с просьбой разрешить официально зарегистрировать брак. Ответ так и не пришёл.
В феврале 1946 года на вокзале Иван Бывших и юная немка Лиза Вальдхельм - попрощались навсегда:
«Я вскочил на подножку отходящего вагона и обернулся. Лиза, моя бедная Лиза, стояла у входа в вокзал, смотрела мне вслед и неторопливо махала белым платочком, - воспоминал Иван Николаевич в 1995 году. - Такой я видел её в последний момент нашего расставания, такой она осталась в моей памяти на всю жизнь.
- Обратите внимание, сколько на перроне провожающих! - сказал за моей спиной один из офицеров.
Только теперь я заметил, что по всей длине перрона стояли немецкие девушки и точно так же, как моя Лиза, махали белыми платочками. И каждая из них махала одному-единственному человеку, находящемуся в эшелоне».
Ивана перевели на службу на Украину, после демобилизации учился в Томске, затем вернулся домой в Красноярск.
При расставании Лизхен передала Ивану записку, которую он смог прочитать только в дороге. Лизхен писала, что беременна.
«О судьбе ребёнка я узнал больше чем через год, - вспоминал Иван Николаевич. - То ли письма пропадали, то ли Лизхен умышленно обходила эту тему. Потом в одном из её посланий промелькнуло: «У Гертруды тоже родилась девочка… А мою Господь Бог забрал к себе. Сколько горя, ненависти и косых взглядов я пережила и перетерпела — и все напрасно». Я пришёл в ужас. Моя дочь! Мой первый ребёнок! Но почему именно на мою бедную голову обрушилось такое несчастье?!»
На пути домой Иван Николаевич был свидетелем такой же, но трагически закончившейся, любви.
«Однажды в качестве переводчика я участвовал в допросе немецкой девушки в СМЕРШе, - вспоминал Иван Николаевич. - Её сняли с эшелона в Минске. Кавалерийская часть возвращалась из Германии домой, и эта девушка ехала в товарном вагоне в стоге сена, куда её спрятал командир взвода лейтенант Соколов. Они хотели тайком доехать до деревни, где жили родители Соколова, и там пожениться. «Мы любим друг друга и хотим быть вместе», - плакала немка. Но особисты в их чувства не поверили: девушку обвинили в шпионаже, лейтенанта Соколова, как я понял, тоже арестовали…»
Пять лет Иван Бывших отслужил на Украине, потом демобилизовался и ещё пять лет учился в институте в Томске. Все это время продолжалась их переписка.
«Мой дорогой Ваниляйн! - писала Лиза. - То, что ты находишься на родине, - это хорошо, но было бы ещё лучше, если бы ты однажды оказался рядом со мной. Ах, как я хотела бы приехать к тебе в твою далёкую и холодную Сибирь, которая теперь стала для меня так же дорога и любима, как и ты сам».
Все письма из Германии заканчивались одинаково: «Твоя и только твоя, навеки твоя Лизхен».
Они переписывались пока Лиза жила в Тюрингии, которую оккупировали американские войска, но вошедшую в состав ГДР, в обмен на территорию в Западном Берлине, взятого советскими войсками. Затем она оказалась в Федеративной Республике Германия, потом перебралась в Люксембург.
В 1956 году Иван Николаевич получил распределение в проектный институт в Свердловске, тамошняя секретарь райкома Тиунова проявила бдительность:
«Вы знаете, что Елизавета Вальдхельм в настоящее время живёт в ФРГ, а ваши письма ей пересылают родственники, оставшиеся в Хейероде? Мне кажется, ваша переписка не может продолжаться вечно, тем более пожениться вы все равно не сможете.»
Иван Николаевич вспоминал, что тогда струсил и пошёл на предательство: «Я послал ей письмо, в котором предложил прекратить переписку. Соврал, что женюсь.»
Битый час простоял Иван у почтового ящика, не решаясь опустить лживое письмо. Он жил надеждой на встречу с любимой и не помышлял о других женщинах.
Последнее письмо Лизхен он помнил наизусть:
«Я понимаю тебя и не осуждаю, ведь мы не давали обета безбрачия. Хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы твоя новая жена (боже мой, какое слово!) любила тебя так же, как люблю тебя я. Ваниляйн, мой Ваниляйн! В эти трагические для меня минуты я хочу тебе сказать, что буду любить тебя и ждать тебя всю свою жизнь!»
Получилось так, что он действительно женился. Всего через пару месяцев. Ему был 31 год, жене - 19. От неё он ушёл через три года. Сложив пожитки в единственный чемодан, вернулся в Красноярск. Потом женился снова. Вторая жена сама выгнала его после 13 лет совместной жизни. От этих браков у Ивана Николаевича двое дочерей и один сын, но, несмотря на это, настоящей была только та, первая любовь - его любовь к Лизхен, которую он пронёс через всю свою жизнь.
«С 1972 года живу в однокомнатной квартире, как старый медведь в берлоге», – писал Иван в своих воспоминаниях. От одиночества хотелось выть. Однажды его дочь увидела пожелтевшее письмо от Лизхен, узнала от отца историю его любви и заставила написать об этом книгу. «Папа, – сказала ему дочь, – обязательно найди эту женщину».
Об этой печальной истории Иван Бывших написал книгу «Ваниляйн и Лизхен» и послал по старому адресу письмо Лизхен. Её родственники ответили коротко: «Замужем, живёт в Люксембурге». Но дать её адрес отказались.
Прочитав эту печальную повесть сотрудница Красноярского родословного общества, Наталья Барщевская узнала о судьбе немки через знакомых в Германии, ей удалось отыскать номер телефона Лизхен.
Под Новый, 2005, год телефонный разговор состоялся. Передать его содержание для Ивана Николаевича - большая проблема:
«Это были слезы с обеих сторон, толком ни о чем и не поговорили. К тому же вдруг выяснилось, что я почти забыл немецкий…»
На следующий год красноярские активисты пригласили Лизхен в Россию.
«Мне сказали, что завтра в Совете ветеранов будет важная встреча и мне надо там быть обязательно, красиво одетым. Я много общаюсь с людьми, часто меня просят рассказать о войне, поэтому ничего такого я не заподозрил.
Пришёл. Меня заводят в зал и говорят: «Тут рядом со входом, стул стоит, вы, только не падайте, как войдёте – на стульчик садитесь».
- Я и правда, чуть не упал – вхожу, а там Лиза. Моя Лиза! – вспоминал ветеран со слезами на глазах.»
Лизхен пригласила его в гости. Ваниляйну пришлось признаться, что русскому ветерану, работавшему после войны инженером, такие поездки не по карману. Тогда-то и решили, что приедет она. А встречу назначили в Москве в мае. Каждый год Иван Николаевич так и так приезжает сюда из Красноярска встречаться с однополчанами.
После того как русские ушли из Хейероде, жизнь Лизхен превратилась в пытку. Соседи, которые раньше раскланивались, видя её гуляющей под ручку с комендантом, теперь её возненавидели. Не могли простить, что спуталась с оккупантом. Поэтому в 1951 году она переехала в ФРГ. Всю жизнь работала медсестрой. Замуж вышла только в 43 года, но иметь детей не могла. После звонка своему Ваниляйну Лизхен собралась в Красноярск. Супруг не хотел давать развода и дико ревновал к русскому. С мужем они хоть и живут по-прежнему под одной крышей в трёхэтажном особняке в Люксембурге, но лет 20 уже как чужие люди.
В 2006 году Лизхен Вальдхельм переехала жить в Россию, бросив в Германии все нажитое имущество, и, несмотря на разницу во взглядах (он атеист, а она глубоко верующая, он простой советский ветеран-пенсионер, а она зажиточная немка) они были счастливы.
Брак Лизы Вальдхельм и Ивана Бывших зарегистрировали в декабре 2007 года. Губернатор Красноярского края Хлопонин выделил молодожёнам двухкомнатную квартиру. Лизхен начала учиться варить борщ и говорила журналистам: «В России, вообще-то, хорошо. Мне, конечно, немного страшно: здесь и вправду холодно, но мне все равно, потому что рядом есть он».
Лизхен по своему вкусу обставляла новенькую квартиру и старалась привыкнуть к русскому хамству в автобусах, а он ради неё вспоминал немецкий.
- Мы жили, как настоящие муж и жена. Понимаете? Не просто, как старики, - вспоминал Иван Николаевич. – У меня все получалось, и Лизе нравилось.
- В конце 2010-го у Лизы распух палец на ноге, - вспоминал Иван Николаевич, - у нас в больнице обследовали и сказали – надо ногу ампутировать. Тогда Лиза решила обратиться к германским врачам. Она улетела. Звонила мне каждый день по пять раз! Я спрашивал, что это: любовь или проверка? А она смеялась: и то и другое! Ей успешно сделали операцию, она шла на поправку и скоро собиралась ко мне. И вдруг внезапно звонки прекратились. Совсем. Родственники Лизы, которых я знал в Германии, давно умерли. Месяц я ничего не знал о ней. А потом мне позвонила одна её дальняя родственница и сказала, что её парализовало. Ещё через месяц мне сообщили, что Лиза умерла.
Сын Ивана Николаевича дважды был проездом в Германии. Он навестил могилу первой и последней любви своего отца. Сам Иван Бывших поехать туда так и не решился. В шкафу у ветерана, рядом с фронтовым кителем, увешанным боевыми наградами, висят платья Лизы, на стенах её портреты, в красном углу иконы, перед которыми она молилась…
Примеряя перед 9 мая фронтовую одежду, ветеран говорит:
- Я ведь все равно люблю её, мою Лизу. Даже теперь, когда её нет.