Бедный Саша

Галина Марчукова
               Шёл обычный урок английского языка. Объяснила ребятам сослагательное наклонение, прочитали английское стихотворение с этой грамматикой. Вспомнили его перевод, сделанный Самуилом Яковлевичем Маршаком, – «Если бы да кабы». Помните?
                Кабы реки и озёра
                Слить бы в озеро одно,
                А из всех деревьев бора
                Сделать дерево одно,

                Топоры бы все расплавить
                И отлить один топор,
                А из всех людей составить
                Человека выше гор,

                Кабы, взяв топор могучий,
                Этот грозный великан
                Этот ствол обрушил с кручи
                В это море-океан, -

                То-то громкий был бы треск,
                То-то шумный был бы плеск!
              Попросила ребят придумать свои ситуации по этому стихотворению. Фантазии их не было предела! Говорили и про людей, и про зверей, и про технику, и про школу.
              Например: «Если бы все ученики были одним учеником, каким огромным он бы был. Если бы все учебники были одним учебником, какой это был бы огромный учебник! И если бы этот огромный ученик прочитал этот огромный учебник, какие бы огромные знания он получил!». Я раздавала пятёрки направо и налево, учитывая то, что это новый материал, и рассказы были без единой ошибки.
              Неожиданно поднял руку и Саша, чему я очень обрадовалась, потому что обычно он всегда тихо сидел и отвечал только тогда, когда его спрашивали. Саша начал свою историю так:
              - Если бы все школы были одной школой, какая это была бы большая школа!
              Я с улыбкой ждала продолжения истории.
              - Если бы все ученики были одним учеником, какой бы огромный ученик это был, - продолжал Саша. - Если бы все спичечные коробки были бы одним коробком, какой бы огромный коробок это был!
              Тут я насторожилась, а у ребят загорелись глаза.
              - И если бы этот огромный ученик взял бы огромную спичку из этого огромного коробка и поджёг бы эту огромную школу, вот это было бы пожарище!
              Тишина повисла в классе, все с любопытством смотрели то на меня, то на Сашу.
              - Ну что же, - спокойно сказала я. - С точки зрения грамматики – идеально. Ни одной ошибки. Жаль, пятёрку поставить не могу. Нет меня. Сгорела я в этом огромном пожарище. Да и ребят нет, и тебя тоже.
              Саша опустил глаза, и ребята притихли. Протягиваю Саше листок бумаги и говорю:
              - Нарисуй, Саша, учителя и ученика.
              - Как?
              - Ну, как ты себе их представляешь.
              Саша взял листок, сел, посмотрел в окно, быстро что-то начертил и протянул мне готовый рисунок.
              На листке был нарисован огромный раскрытый рот. Рот был так широко раскрыт, что даже видны были гланды и маленький язычок. А рядом с этим ртом стояла точка.
              - Что это? - со страхом спросила я.
              - Это – учитель, - объяснил Саша, показывая на открытый рот. А это – ученик, - добавил он, указывая на точку.
              «Бедный Саша, как же тебе плохо в школе, если ты изобразил себя безликой точкой перед орущим ртом», с горечью подумала я.
              Но не всё же было так плохо! Буквально две недели спустя Саша оказался в центре внимания. К нам приехали гости: учителя из США, Канады и Великобритании. Пришли к нам на урок. За пять минут до конца урока я спросила их, могут ли дети пообщаться с ними. Учителя обрадовались, и ученики стали расспрашивать их об их странах, работе, семьях, увлечениях. Вдруг Саша поднимает руку и неожиданно задаёт вопрос: «Какая столица Новой Зеландии?». Тишина. Учителя смущённо молчат. Никто из двенадцати человек не знает ответа на Сашин вопрос.
              - А ты сам-то знаешь? - прихожу я им на помощь.
              - Веллингтон! - громко отвечает Саша с чувством победителя.
              - И показать на карте можешь? - с улыбкой спрашиваю Сашу, протягивая ему карандаш.
              Саша подходит к карте мира и уверенно тычет карандашом:
              - Вот!
              Раздались аплодисменты, учителя заулыбались, хвалили Сашу, который чувствовал себя героем дня.
              И вот уже выпускной вечер. Выхожу из актового зала, в котором под ревущую музыку танцуют счастливые уже бывшие школьники. По коридору, прихрамывая, идёт Саша. Новый костюм, застёгнутая сорочка с галстуком, новые туфли, от которых, наверняка, обе пятки стёрты. Мне стало жаль ребёнка.
              - Пошли в учительскую, - беру Сашу под руку. - Чайку попьём.
              Саша послушно идёт со мной в учительскую.
              - Садись сюда, снимай туфли, положи ноги на этот стул, пусть они отдохнут.
              Саша молча снимает туфли, шевелит пальцами в носках, потом вытягивает ноги, и блаженная улыбка растекается по его лицу. Берёт протянутую ему чашку с чаем и начинает пить с закрытыми глазами.
              «Интересно», думаю я в эту минуту, глядя на него и вспоминая, как в шестом классе он мечтал поджечь школу. «Если попросить его, теперешнего, нарисовать учителя и ученика, изменилась бы картинка? Изобразил бы он себя на ней человеком, а не серой точкой рядом с орущим ртом-учителем»?
              Не хотелось нарушать его блаженный покой. Пусть запомнит школу тихой и спокойной. Налила и себе чашку чая, сбросила с уставших ног туфли на каблуках и чуть не замурлыкала от счастья. Правильно говорят англичане: «Если хочешь забыть про другие беды, носи тесные туфли».