Меж тем, разумеется, Кузнецов отлично знал и его настоящую фамилию,
и какую страну он на самом деле представляет.
Впрочем, в этом знакомстве обе стороны пыталась ввести друг друга в
заблуждение:
Кузнецов ведь тоже не был ни немцем, ни Шмидтом, ни инженером-испытателем.
Опять же примечательно, что Иван Андреевич — и это было не похоже на
поведение карьерного дипломата — сам напросился на визит к Шмидту домой
для заключения первой сделки.
Правда, предпринял определенные меры предосторожности: по его просьбе они
встретились в Староконюшенном переулке в районе Арбата.
При этом дипломат переоделся в потрепанное пальто и кепку.
Более того, во дворе дома Шмидта его ждала, тем самым подстраховывая, жена.
Сказал, что если он не выйдет в обусловленное время, значит, попал в
ловушку НКВД.
Ловушка таки была подстроена, но не та, которой опасался Крно.
Никакой засады, конечно, на первый раз не было, было иное.
Конспиративную квартиру 1-го отделения 3-го отдела ГУГБ с давних времен
специалисты ГУГБ оснастили спец техникой.
Потому вся встреча Крно и Кузнецова оказалась запечатленной на фотопленку.
Все же Крно решил, что больше приходить к Шмидту домой не стоит и от
последующих приглашений отказался.
Впоследствии Крно настолько проникся доверием к Шмидту, что однажды разоткровенничался уже явно сверх меры.
- Я рад, — сказал он, — что случай свел меня с вами.
Это первое удачное знакомство с момента моей работы в России.
Я здесь с апреля 1940 года.
Опыт тех стран, где я до этого работал, мало пригоден для России.
Здесь много труднее.
Большевики устрашили народ, запугали его НКВД.
Нам тоже не дают свободно работать.
Хотя надо им дать понять, что ряд государств исчезли с карты не потому,
что дипломаты из Германии завязывали те или иные знакомства, а потому что
пришла непобедимая германская армия на их землю...
Я работал во всех странах, теперь стертых германской армией с лица земли.
Работал я в этих странах как сотрудник абвера...
Здесь я тоже по этой специальности, мы изучаем методы работы НКВД,
методы советской слежки за иностранцами, посольствами и отдельными
гражданами.
Чтобы вы не попались по незнанию, я вам сообщу кое-что из результатов
наших наблюдений и изучения советской разведки...
Поэтому не смейте заходить в посольство, хотя ваш вид может ввести их в
заблуждение и они примут вас за иностранца...
Крно напрасно предостерегал своего нового знакомца: сотрудники наружного
наблюдения ГУГБ уже обратили внимание на Шмидта (проходил под кличками
«Франт» и «Атлет») и регулярно докладывали начальству о его подозрительных
связях.
Сохранились в архивах соответствующие донесения и секретных сотрудников
«Кэт» и «Надежды».
Соответствующие сводки поступили на стол самого народного комиссара
внутренних дел СССР.
Начальнику 3 с\о
(наружного наблюдения, обыскав, арестов)
А.С.Панюшкину
Спецдонесение
Сегодня, около 14-25 объект «Франт» приобрел у Крно ценный предмет
(коробку) и расплатился с ним.
Крно уехал в Словацкое представительство, а «Франт» сумел ускользнуть
от наблюдения.
Надежда
Начальнику 3 с\о (
(наружного наблюдения, обысков, арестов)
А.С.Панюшкину
Спецдонесение
Вчера, наблюдаемый объект «Атлет» встречался с сотрудником представительства
Словакии Крно.
В 21-00 они вошли в здание ресторана «Урал» и просидели там до 23-30.
Сведений о характере беседы нет.
Кэт.
Наркому НКВД СССР
т.Берия Л.П.
Раппорт
На основании доклада начальника 3 с\о ГУГБ НКВД А.С.Панюшкина, прошу выдать ордер на арест Шмидта Рудольфа Вильгельмовича, он же «Франт», он же «Атлет», подозреваемого в несанкционированных связях с иностранцами по ст.58-12
заместитель наркома НКВД
комиссар ГБ 3 ранга
Масленников И.Н.
Начальник Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР
В. Меркулов оказался в сложном положении: он, естественно, не мог отдать
приказ об аресте своего спецагента, но не мог и отдать распоряжение о
прекращении наблюдения.
Этим он мог бы раскрыть Шмидта перед «наружкой», что было совершенно
недопустимо.
Нарком, человек достаточно умный, наложил мудрую резолюцию:
«Обратить внимание на Шмидта».
Это означало, наблюдение продолжать, но не трогать.
Наконец, руководство приняло решение перейти к активной работе, то есть
вербовке.
Для этого требовалось завлечь Крно на квартиру Кузнецова.
Как-то дипломат в очередной раз вернулся из Братиславы и, как обычно
позвонил Руди.
Телефон был предусмотрительно «посажен на кнопку».
Николай сказал ему, что прийти навстречу (обычно их свидания происходили в
Сокольниках или Центральном парке.
Однажды дипломат передал Шмидту большую партию товара в туалете Дома Союзов
в антракте концерта «гвоздя сезона» — джаз-оркестра Эдди Рознера) не может
так, как при аварийной посадке повредил ногу и в течение недели, а то и двух
вынужден сидеть дома.
Растерявшийся Крно спросил, что же делать с привезенным добром.
Николай ответил, что у него есть хороший оптовый покупатель, который может
сразу взять всю партию, поэтому он предлагает дипломату завезти ему товар
домой.
Чтобы развеять возможные подозрения, Николай попросил его купить для
него кое-что из съестного: сосиски, хлеб, масло, бутылку молока.
Весь визит, мол, займет не больше пяти минут.
Крно колебался, прекрасно понимая, что ему, дипломату, лишний раз являться
на дом к перекупщику, хоть и командиру Красной Армии никак нельзя.
Но жадность взяла верх над здравым смыслом.
Он договорился о визите.
Кузнецову спешно забинтовали ногу, принесли костыли, на улице расставили
людей для наружного наблюдения.
В назначенное время Крно приехал на трамвае номер 28, слез на остановке
«Сад имени Баумана», дошел до нужного дома, проверился и нырнул в подъезд.