Я давно ограничиваю приход книг в свой дом. Главным образом, из-за нехватки пространства, но, бывает, что и из-за самих книг, которые хочу прочитать, но не хочу хранить. Вытянув экземпляр «Тильды» из красиво сложенной стопочки в «Библио-Глобусе», полистав его, поняла, что это как раз второй вариант, поэтому решила воспользоваться библиотечным «ЛитРесом».
Это первая сугубо прозаическая книга Арбениной, и в ней собрано все, что было ею написано прозой. В предисловии Диана отмечает, что ее литературная мечта – «окружить себя придуманным миром придуманных людей».
Скажу сразу, до реализации этой мечты далеко – придуманных героев в книге немного. Сборник состоит из собственно рассказов, эссе для журнала «Русский пионер» и других изданий. Завершает книгу несколько расшифровок программы «Последний герой» на «Нашем радио» об ушедших рок-музыкантах.
Итак, первая часть – рассказы разных лет. Часть из них – просто зарисовки, лишенные какой-либо драматургии. Детство, юность, сны. Обнаженная рефлексия. Втюхивание гвоздиков то в одну, то в другую точку прошлого. Причем, так – воткнул, быстренько пробежался по всему древу жизни и поплясал вокруг настоящего.
Самый яркий и лучший образец этого ряда – оригинально сшитый «Мотофозо», повествование человека о своем alter ego, о несовпадении внутреннего и внешнего в нас. Потрясающий замысел и исполнение. Одноименный спектакль в МХТ в свое время порвал «снайперские» сердца. Но если либретто читает человек несведущий, то интрига раскроется лишь на последней строке.
Часть рассказов имеет вымышленные сюжеты, иногда парадоксальные, с неожиданными развязками. Так, к примеру, позабавил финал миниатюры «Степа и самолет». Рассказы щедро нашпигованы «волчьими» словечками, наполнены «жесткачем», дышат насилием и смертью. А вот с литературностью хуже. Чувства, когда уплываешь за автором, нет; скорее, прыгаешь по ухабам. «Холмы…» (с) Сюжеты и манера письма сильно смахивают на прозу Яшки Казановой.
Колонку Арбениной для «Русского пионера» я читала по мере выхода издания. Каждая вызывала довольно бурное обсуждение в сети.
Эти эссе очень похожи на Диану. Как писала Зинаида Гиппиус, «проза голит поэта как человека», в ней «гораздо меньше, чем в стихах, «кустов», куда можно спрятаться». Это очень точное попадание... в Диану.
Эссе касаются разных тем: спорт, мода, музыка, литература, страсть (откровеннейшее «Заложники чувств»). Но главная тема – Время.
«Все просто: времени нет и времени бездна». Так начинается «программное» эссе – «Ловушка времени». О времени, таком бесконечном в детстве, колючем в юности, захватывающем в молодости, кратко застойном в переходном периоде и, наконец, размягчившемся и странно ускорившемся в зрелости.
«Заприте меня» – прекрасное. Что бы произошло, если б удалось закапсулироваться, укрыться от тотальной удушающей экспансии внешнего мира.
Что, конечно, не удается, ведь суть автора – спешить, бежать, причем в противоположных направлениях одновременно, главное – не останавливаться. «Успеешь. Успеешь. Успеешь»: «И постоянно куда-то опаздываю. Или мне так кажется. Да, думаю, мне просто так кажется. Ведь уже ясно, что невозможно опоздать, и успеть тоже невозможно. Ведь уже ясно, что ты – один и абсолютно непостижим для других. И все слова, что вытекают из твоего рта, все слова, что выстреливает твой мозг, все слова, что выщелкивает твоя гортань, – вообще не то, что ты имел в виду».
А мы все требуем от Дианы последовательности в словах, когда смысл – постоянное коловращение… На соседних страницах текста утверждаются полярные вещи, в двух интервью одного дня звучат взаимоисключающие тезисы. Она не врет, просто что-то изменилось в воздухе, и вот она чувствует так. На это нужно реагировать как на английскую погоду, и находить красивости, и соглашаться.
Вообще когда читаешь эти нервные истории, часто всплывает слово «рисовка». «Я постоянно рву жилы своих нервов, артерии своего сердца, канаты своей души». Все как-то слишком, чрезмерно. И страданиям не очень веришь, потому что осведомлен, что с внешней стороны все у этого человека неплохо, и почему в таком случае, «воспарив над собой, мне обязательно необходимо низвергнуть себя на самое отвратительное, мерзкое, смрадное дно» («Черная кровь земли»)?.. И я бы могла так подумать, если бы не знала одного человека. У меня есть подруга, она из совершенного другого мира (науки), но они с ДА безумно похожи (даже внешне, и даты рождения практически совпадают). Жить на полную катушку, нестись сломя голову, беспрестанно рефлексируя, влюбляясь, успевая писать и растить детей, не думать и при этом анализировать каждое движение свой души, спорить с собой же вчерашней и послезавтрашней, попирать мораль, оставаясь при этом нравственным человеком. Я хочу сказать, что подобные люди действительно существуют. Они бурлят – и потому, что иначе не могут, и потому, что страшно боятся призываемого ими покоя. И они действительно носят в себе боль условного кита из чукотского детства.
ДА нельзя выставлять этические оценки. Она, как то время, о котором беспрестанно говорит. Оно течет сквозь нее, аккумулируя разные оттенки, запахи, интонации. И в каждую минуту это правда, а через минуту это – другая правда.
Вот поэтому она так проникновенно пишет об «Архипелаге ГУЛАГ» Солженицына: «Внемлите. Прочитайте. Запомните. Ибо все это оттого, что мы молчим. Соглядатаи, немые современники. А, ребята, ГУЛАГ – он ведь работает. Он жив, он кует кузницу кадров…» А потом запросто идет развлекать этих самых тюремщиков.
Рассказывая о Янке Дягилевой, пишет, как ненавидит ложь, двуличие, желание рок-н-рольщиков крутиться на всех радиостанциях без разбора и писать непременно хиты, «всю эту дешевку, в которую так или иначе мы все здесь влипли. Останься она в живых, может быть, мы были бы честнее…» А потом зовет на свой юбилейный концерт Лепса.
Я не могу назвать ее конъюнктурщицей, ибо это не про нее. Она поэт, пропускающий через себя жизнь. Она не трибун, а живой талантливый голос этого мира.
В целом, книга разная. Из разных времен, состояний, жанров. Никакой цельности и общей идеи. Под одной обложкой собрано все, что можно предъявить прозаического на сегодняшний день. Тончайше острыми вышли отдельные эссе, удивительно нежными – статьи о рано покинувших мир рокерах. Вообще ткань этой книги очень живая. Это ртуть. Или нефть, как сама Диана говорит о себе. И еще она считает, что написанное отражает ее «на каких-то пять гребаных процентов». Будем считать, что эти пять процентов были нами услышаны.
С точки зрения литературных достоинств, на мой взгляд, качественно эта проза – средняя. Грустная легкость бытия, которую ДА намеревалась подарить своим читателям, увы, не прижилась на страницах этой книги, лишь кое-где задела крылом. С другой стороны, если решать дилемму писать/не писать, то в данном случае однозначно лучше писать, чем не писать. И хорошо, что эти слова были сказаны.