Бабушка русской раскудрявии
рассказ
Симеон долго не решался послать своё первое рукоделие - маленькую повесть в известный среди молодёжи журнал. Он прекрасно сознавал, что жизненного опыта ему не хватило создать более значимую литвещь. На рассказы или пьесы у него отчего-то рука не поднималась. В свои леточки - семнадцать с копейкой - он уже уверился, что непременно будет писателем. И потому, естественно, сразу замахнулся на повесть, пусть скромную по объёму,но п о в е с т ь. А что? Перед ним, как на пресловутой ладони, была и его жизнь, и его сверстников. И самое печальное для него явилось обстоятельство, что закон той поры не пускал в вузы, клепающие журналистов,тех, у кого не имелось за своими плечами трудового стажа аж в три года. Потому, чтобы не терять попусту время, и познать вкус пребывания за студенческой скамьёй, решил после окончания средней школы попробовать себя в роли абитуриента технического вуза в областном центре. Получилось.Институт престижный, профессии- я те дам! И всё бы складно, но студенты первого и второго курсов направлялись на родственные их будущей специальности предприятия: сегодня ты с утра на занятиях в учебных аудиториях, а в вечернюю смену на заводе, завтра наоборот - с утра в заводском цехе, а вечером пожалуй на занятия. Для семнадцатилетнего парня -солидная нагрузка. А большее неудовольствие -нелюбимое им со школы черчение, без которого в начертательной геометрии - ни тпру, ни ну.За первое полугодие сдал все экзамены, без переэкзаменовки, однако остался "хвост" по начерталке. Сдюжить было можно, старшекурсники, жившие с ним в одной комнате общежития, пообещали помочь сделать эпюры и чертежи, конечно, за пивко-белоголовочную сыть в своей комнате, закрытой на ключ от студсоветовской братии.К тому времени в зелёной коленкоровой общей тетради им оказалось накарябано две первые главы.Потом получилось совсем не складно: на 8 марта с друзьями однокурсниками решили вечером поужинать в столовой, что через дорогу перед общагой. Да нарвались там на грубость рабочих ребят, справлявших в тот день свадьбу друга. Симеон сцепился с одним из них. Драка. На помощь "своим" спешили парни, покидающие празднично накрытые столы.
- Крылов, валим отсюда, их целая орава!
После праздников директриса столовой нажаловалась на студентов ректору института, назвав и фамилию драчуна. Спустя несколько дней, Симеона вызвали к декану факультета.
- Так что, Крылов, давай по-хорошему пиши заявление об отчислении из института по собственному желанию, иначе ни в один вуз больше тебе дороги не будет,-заключил он короткую беседу со студентом.
Ну что же, вернулся Симеон домой, поработал электриком в узле связи, а в июле умчал в Большой Город, и снова стал студентом и тоже престижного института. Причём, снова технического. И те же проблемы: учёба и работа на заводе, и та же начертательная геометрия. Вечерами, готовясь к занятиям в вузе, отрывал время на свою писанину. В феврале Нового года зелёная коленкоровая тетрадь исписана, повесть "Звездопад желаний" готова. Он берёт курс на редакцию солидного журнала. У входа в здание турникет с солидным пышущим здоровьем вахтёром.
- К кому молодой человек?
- Так к вам, вот повесть принёс,-и для убедительности вытащил из импортного портфеля зелёную коленкоровую тетрадь.
- По вызову или самотёком пришли?
- Писателю хочу в руки отдать.
- Ох-хохоньки,- вздохнул вахтёр,-паспорт при себе?
- Он в общежитии в чемодане, студбилет годится?
- Что с вами делать, давайте. Значит, передо мной Аэропланов-Крылов?
- Ну да.
- Выходит, до Самолётова не доросли?
- С фамилией дед нафонтанировал, как аэропланы увидел, работал в аэроклубе ночным сторожем.
- Понятно. Значит, слушай: без приглашения - то есть, самотёк поднимается на третий этаж к письмоводителям. Кабинет такой-то номер.
В коридорах редакции на удивление тихо, оказалось, у главного шефа большое совещание. В кабинете такой-то номер за столом с пачками листов боролась моложавая женщина. Вежливо прознав по какому поводу посетитель, повертела в руках зелёную коленкоровую тетрадь, спросила;" О чём материал?"
- О жизни молодёжи.
- И то, о чём же ещё может быть здесь
- Так я могу написать и о взрослых, -. заступился за себя Симеон.
- Вы уверены - это повесть?
- Пусть старший по слову отзовётся.
У моложавой дамы что-то по-голубиному булькнуло в горле. Раздвинулись в улыбке губы.
- Передам-ка я вашу рукопись члену редколлегии Инне Игнатьевне Шровой.Она у нас любит молодёжь, это
настоящая с большой буквы Бабушка русской раскудрявии. Она обожает коммуникабельных людей. Вы ведь такой?
Симеон смутился, стал соображать: что такое кабель он знал, его на заводе - бери не хочу. А причём тут коммуна, некое как бы общество.Дама рассмеялась:
- Так вы ещё и стеснительный молодой человек.
В общем, опять наступило в его жизни 8 марта. В буфете театра известного пародиста он с друзьями однокурсниками прилично "заложил за воротник", те по дороге рассосались, кто вильнул в сторону- к своим девушкам, кто потерялся на желдорвокзале, перекантоваться на ночь, а Симеон поплёлся в общежитие. Было за полночь, вахтёрша отказалась открыть дверь, он полез на дурную голову по пожарной лестнице на третий этаж к распахнутому окну туалетной комнаты.Здесь его и застукала дежурная бригада студсовета.
Словом, ту свою зелёную коленкоровую тетрадь он сам забрал. А факультет журналистики закончил уже после службы в армии.И не раз доводилось видеть на гражданке выступления писательницы Шровой. И вот случилось же такое, много лет спустя, как раз на 8 марта в редакции газеты перед большой группой городских и областных журналистов должна была выступить известная писательница Инна Игнатьевна Шрова. Редактор газеты предупредил своих, чтобы не задавали глупых вопросов пожилой писательнице, у которой недавно ушёл из жизни муж, тоже известный советский писатель. В просторном кабинете шефа рядом с представителями партийной и советской верхушки сидела та, что некогда читала его первую рукопись.Всё прошлое пережитое всколыхнуло в душе Симеона волну, выточившую из глаз несколько жгучих капель. Шеф удивлёнными глазами уставился на Симеона, секретаря партбюро партийной организации газеты. Он ведь не знал, какой смерч крутился в душе Симеона.
Владимир Коркин
01 октября 2018 г.