Вы задумывались когда-либо над тем, жизненно ли важно человеку общение? Какую роль оно играет? Лично я считаю, что это такой витамин. Когда его мало, или когда наоборот много, это вредит здоровью. Может даже привести к летальному исходу. И я говорю не о самоубийцах! Просто без общения человек высыхает, черствеет и забывается. Его забывают, он забывает, и вот и жизнь закончилась на пару годков, или десятков лет, раньше. При этом потребность этого витамина у всех разная.
– Ну, как по мне, это уже перебор. Какой ещё витамин?! – оторвавшись от рисования, сказала Настя.
– А разве нет? Какой у тебя самый длинный период не общения? – на одном дыхании ответил я.
– Не общения? – скривилась она. – Да не об этом речь. Александр Михайлович, сами посудите, что в нашем мире, из того что мы любим делать, можно полностью и безболезненно убрать? Сон, еда, развлечения, прогулки: без всего этого человек тоже не может.
– Без развлечений мы умрём?
– А как же?! Если убрать всё, что нас подбадривает, жить не захочется. Но я о том, что по вашей логике всё, что я перечислила, это витамины, – приподнялась она со стула.
С этим не поспоришь, она права. Но я использовал понятие «витамин» скорее для стилистического выделения, так сказать. Главное то, что мы нуждаемся в общении. Биосоциальные существа.
– Человек – это биосоциальное существо. Меня всегда удивляло, как все произносят эти слова. Напыщенно, эгоистично, – окончательно бросив рисование, заявила Настя.
– Это просто определение. Что в нём такого эгоистичного? – спросил, уже понимая её точку зрения.
– Разве мы единственные такие существа? Да? Но тогда, они скоро появятся. Новые люди! Пришельцы не успеют нам показаться, как придётся переписывать это определение.
Её голубые глаза приобрели как будто более насыщенный оттенок. Это меня и заставило обежать её взглядом в поиске изменений. Восьмиклассница на этот раз была в более открытой одежде. Если раньше я её чаще всего видел в толстовке с капюшоном, даже в жару, то теперь девчонка была в белой блузке и лёгкой жилетке на ней, во время похолодания. Манжеты по обыкновению были испачканы чернилами от ручек. Настя была ярым противником «побрякушек», поэтому на левом ухе скучала одинокая клипса с каким-то символом. Исходя из этого описания можно было подумать, что она абсолютная неформалка или пацанка, которая отвергает любую косметику. Однако она исправно экспериментировала с ней, что давало иногда интересные комбинации. Сейчас бледно-розовая помада соседствовала с ярко-чёрной тушью и мягкими румянами. Это наверно и было причиной преображения цвета глаз. Не знаю сколько времени я её так рассматривал, но, когда я дошёл до её причёски, она кашлянула и мотнула головой. Интересно, если бы у неё были бы длинные волосы, как это смотрелось? Крашенные светлые кончики стали бы звёздочками на тёмном небе из её локонов?
– Вы знаете почему человечество одомашнило всего несколько видов животных?
– Мало?
– В сравнении со всем богатством живого мира даже только вокруг нас, да. – потягиваясь ответила она.
Она была не худощавой и не пышкой, не смазливой, но и не гадким утёнком. Вот эта её умеренность во внешности и выделяла её из одноклассниц. Давала очарование, но и не бросала из крайности в крайность, как это бывает в их возрасте.
– Лошадь, корова, овца с козой, собака с кошкой и… курица? Зачем ещё кого-то? – улыбнулся я.
– Не смешно. Вы же сами рассказывали, что учёные пытаются создать искусственную паучью нить. Так не лучше бы научиться использовать пауков, как шелкопрядов?
– Ну их не совсем одомашнили. – но дальше мучать девчонку я не собирался. – Ладно, почему люди не смогли одомашнить скажем зебр? Африканские лошади бы получились.
Вопрос ей явно понравился, она засияла и с улыбкой ответила:
– Главное отличие зебр от лошадей в том, что они далеко не стайные существа.
– Я кажется в документальных фильмах видел их табуны.
– Не-е, на водопое легче быть в толпе, выше шансы. На открытой местности во время отдыха тоже. Только у них нет ни вожака, не семейно-родовых инстинктов и повадок, – на её лице читался триумф.
– А у одомашненных животных это всё есть?
– Да-да, человек для них стал лидером и со временем изменил волков в собак, а туров всяких в коров.
– Настолько эту тему я не знал. У тебя эрудиция уровня «победа над учителями»!
Действительно, плоды многих поколений для нас сейчас обыденность. Кто из образованных взрослых… нет, кому из нас придёт в голову искать информацию об этом? Но когда подросток может ответить на как бы детский вопрос, а старше его человек нет, это минус взрослого.
– Ну, с биологичкой это не прокатит, наверно, – протянула Настя.
– Это точно, но…
– Чуть не забыла! Наши коровки и курочки – социальные существа. И если сейчас их не воспринимают всерьёз, то пройдёт пару поколений и под определение человека будут подходить и они, – резко перебила меня она.
И когда я уже хотел, ответить ей на её утверждение прозвенел звонок на урок. Она быстро побросала свои вещи в сумку, но рисунок подвинула ко мне:
– Приду дорисую, пусть у вас полежит! – и выбежала из класса.
С витаминов общения до уравнения человека с домашними животными: итог лёгкой беседы в перемену. А может ли, не корова конечно, собака считаться биосоциальным существом? Нет, социум сложен для неё, но велика ли разница? Как тогда определить человеческий вид? Чем человек отличается от собаки?
Но думать об этом во время урока иностранного языка с пятиклассниками не совсем профессионально. Скажем так, моя новая цель найти определение человека! Настя не сказала, когда вернётся, но как я и ожидал, она прибежала на следующей перемене.
– Я считаю, что человек – это технологическое существо! – поприветствовала она меня.
– Звучит как определение робота, – поприветствовал я.
– Да? А я всю химию голову ломала, как лучше человека обозвать, – взяв из моих рук рисунок, уселась она за парту передо мной.
Что изображено на листке ещё было не понять, но это походило на зайца на ходулях.
– Если и ставить человеческую привязанность к технологиям, то не лучше использовать слово «техносоциальный»? – предложил я, наблюдая за рисованием.
– Скучно и плагиат! – заявила она, посмотрев в глаза.
– Тебе нужна истина или красивый образ? – усмехнулся я.
– Всё.
Наступила тишина, которую нарушали лишь редкие выкрики из коридора и чёрканье ручки о бумагу. Это её стиль? Она часто использовала резкие движения, создавая одновременно не точные и ярко выраженные очертания фигуры.
– Чем человек отличается от собак? – тихо, как будто выспрашиваю секрет, спросил я.
– Высокие технологии? Нет, наукой вообще, – так же тихо ответила она.
– Разве?
В кратком слове, вырвавшемся сразу после её ответа, было много мыслей и рассуждений, которые я сам не сразу успел понять. Настя же, замерев секунд на сорок, так же лаконично сказала:
– Согласна, разница не столь высока.
Я почувствовал, что она смогла полностью меня понять. Каждое слово, а в моей фразе и было всего одно, Настя обдумала и сделала выводы. Часто ли вас понимают полностью? Учитывая нашу несовершенную систему передачи информации, никогда! Но сейчас всё было не так.
– Есть ли у кого-нибудь кроме человека душа? – ещё раз резко взмахивая ручкой, спросила она.
– Восток и античность сказали бы, что она есть у всех и всего. – вопросы становятся всё сложнее. – Но я не согласен. У всего есть нечто, но если душа и существует, то она для человека!
Я вдруг снова ощутил тяжесть в районе своей головы. Тошнота подступила к горлу.
– И на чём вы базируетесь?
Слова показались ведром воды, вылитым на лицо. Это было не приятное ощущение, но хорошо освежающее.
– Мы не знаем, что есть такое душа. Может это смесь нечто духовного, присущего всему живому, и нашего неуловимого разума. А может это разум и есть. Ха, его никто не видел!
– Тогда, человек – это существо с душой. Банально, но хоть не скукотища. Вот!
Она перевернула листок, и я смог увидеть законченное произведение. Но оно не сильно и отличалось от того, что было до этой перемены. Пушистый заяц в костюме и с длинными ногами или ходулями.
– Это вы! – уверенно заявила Настя.
Ничего себе! Я большой заяц? Конечно, это не оскорбление, но что?
– Ха-ха! Видели бы вы своё лицо! Но это определённо вы, как я запомнила. – она не переставая смеяться подошла ко мне. – Я пыталась сделать мордочку как у вас и вот здесь прямо ваша причёска. Только она по всей голове. А этот костюм разве не похож на ваш? Я думала вы сразу догадаетесь!
Честно говоря, сходство с этим зайцем у меня было, но это радости что-то не добавляло. Хотя зверёк был не смешной, а наверно добрый.
– Вы мне приснились. Прямо как кролик из Страны чудес, вы убегали от меня, и я попадала в разные приключения. Но о них я не буду. В конце у вас выросли длинные ноги, но вы их не замечали. Тот же самый заяц, но с длинными ногами, как у цапли.
Мне всё больше нравился этот рисунок. Какой-то особый шарм вдруг появился у него.
– Вы сказали, что ноги – слишком малая подсказка, чтобы догадаться об изменениях, – закончила рассказ Настя.
– А я умный, на рисунке.
– Но это же мне приснилось, а значит это послание скорее мне, хотя кто знает? Я пошла! – она помахала рукой и пошла к выходу.
– Рисунок мне?
– Я вам рисовала. У меня он в памяти запечатлелся и рисунок не нужен, – повернувшись в анфас ко мне, ответила она.
– Спасибо! На следующей перемене собираешься ко мне?
– Конечно! Я ваши уроки не прогуливаю, – хихикнув, она скрылась за дверью.
Точно, последним уроком у меня они.
Вот уже больше месяца я работаю здесь. Неловкость и удивление от потока уроков стали проходить, но чувство не решённого вопроса не уходит. Когда Ольга Олеговна спросила меня в августе о моих намерениях, я, изображая уверенность, ответил:
– Да, я хочу преподавать.
Но я не хотел. Передо мной был барьер, поставленный моими же выборами, который нельзя было обойти или перепрыгнуть. Раз я получил диплом учителя, и пора работать, то решение лишь одно: школа. Чего я хотел? Ничего. Мне просто не хотелось работать…
– Не сбежите через месяц? – весёлым голосом спросила директор.
– Конечно нет!
И это оказалось правдой. Мне стало легко ходить сюда, где процветает свободное общение. Если на учителя не смотрят проверяющие, он может вести урок свободно, применяя свои знания. Но даже когда дети молчат, и только преподаватель говорит, удовлетворяется потребность в витамине. И в познании людей.
Настя на мой урок не пришла.