Владимир Семёнович Высоцкий. Кто он? Кем для меня является? Ответить на этот вопрос одновременно и просто, и сложно. Просто, потому что Высоцкого я считаю самым Великим Человеком всех времён и народов. Да, да, не поэтом, не исполнителем своих песен, не актёром, а именно самым Великим Человеком. Почему же сложно? А потому, что мы сейчас условились говорить о нём как о Поэте. Именно так, с заглавной буквы – Поэт! Но личность Владимира Семёновича настолько ярка и многогранна, что хотелось бы сказать о многом, но рамки небольшого произведения, коим является эссе, увы, не позволят этого сделать.
Хочу начать с начала, как ни парадоксально это звучит. Под началом я подразумеваю моё первое знакомство с творчеством В.С. Высоцкого. Было лето 1972 г. Отец меня как раз научил обращаться с магнитолой «Рекорд» и магнитофонными бобинами с записями различных популярных в то время исполнителей. Я мастерски заправлял бобины в магнитофон, нажимал «Пуск» и часами слушал Магомаева, Ободзинского, Хиля… И вдруг запел кто-то совершенно незнакомый; под гитару хриплым голосом он пел задорные песни, которые в те годы многие именовали почему-то блатными, но мне они как-то сразу проникали в душу! Пришёл с работы отец – я тут же к нему: «Пап, послушай вот это, кто поёт? Почему я ни разу не слышал этого исполнителя?» Отец примерно полчаса рассказывал мне всё, что знал сам о Владимире Семёновиче. Так я узнал, что он артист театра на Таганке в Москве, снимался в нескольких фильмах, в которых исполнял свои песни, написанные специально к этим фильмам. Особенно папа отметил такие фильмы как «Вертикаль», «Опасные гастроли» и «Служили два товарища». Затем, помню, папа мне спел песню из «Вертикали», и я влюбился во Владимира Семёновича Высоцкого раз и навсегда!
Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а – так,
Если сразу не разберёшь,
Плох он или хорош, –
Парня в горы тяни – рискни!
Не бросай одного его,
Пусть он в связке в одной с тобой –
Там поймёшь, кто такой.
В коллекции отца оказалось две бобины с песнями Высоцкого, но большая часть записей была пресквернейшего качества, да к тому же магнитофонная лента часто рвалась, и приходилось её склеивать ацетоном, что приводило к безвозвратным потерям звуков. Я вслушивался в хриплый голос, пытался записать в тетрадке слова, но пробелы всё равно оставались, и это меня очень огорчало. Ситуация осложнялась ещё и тем, что многих слов и выражений в ранних песнях Семёновича я не знал. Больше других почему-то запомнилась песня про Нинку:
Все говорят, что не красавица,
А мне такие больше нравятся.
Ну, что ж такого, что наводчица?
А мне ещё сильнее хочется.
Прошло немного времени, и мне посчастливилось приобрести несколько маленьких пластинок (миньонов) с записями песен Высоцкого из кинофильмов. На этих дисках, выпущенных фирмой «Мелодия», помещалось по две песни с каждой стороны. Это было просто самое высшее счастье для меня! Качество записи отличное, да ещё и в сопровождении оркестра. За несколько лет пластинки были «запилены» иглой проигрывателя самым жестоким образом. Но музыка всегда жила в душе, и слова остались в памяти на всю жизнь. Разве можно забыть такие великие слова, как:
У братских могил нет заплаканных вдов –
Сюда ходят люди покрепче.
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче?..
Или вот эти слова из песни «Темнота»:
Там и звуки, и краски не те,
Только мне выбирать не приходится,
Очень нужен я там, в темноте!
Ничего, распогодится.
Можно с уверенностью сказать, что именно эти строки в трудные и для меня, и для страны времена были неким внутренним ориентиром, жизненным девизом. Вспоминаю начало 90-х, очень тяжкие времена, я только защитил кандидатскую диссертацию, на моих плечах семья с тремя малолетними детьми. Зарплаты никакие, цены – космос! Ребята уезжают за рубеж при первой же возможности, десятки лучших учёных из нашего института покинули страну… И первый вопрос после моей защиты почти каждый задавал: «Как, ты ещё здесь? Все говорят, что ты давно там… Почему не уехал?» И как мне хотелось ответить на это словами Владимира Семёновича:
Я смеюсь, умираю от смеха.
Как поверили этому бреду?
Не волнуйтесь, я не уехал.
И не надейтесь – я не уеду!
Что-то я перескочил во времени – вернёмся назад.
…Школьные годы неумолимо уходили в прошлое, и я мечтал поехать поступать в МГУ и, непременно, хотел попасть на спектакль в театр на Таганке, дабы воочию увидеть уже к тому времени горячо любимого Поэта.
Но судьба распорядилась иначе.
Шёл 1980 год. Из-за Олимпиады все вступительные экзамены в Москве и Ленинграде были перенесены на вторую половину августа. Я решил поступать в Новосибирский Госуниверситет, чтобы в случае провала переехать в Москву для повторной попытки. Второй попытки не потребовалось. И вот я в поезде Новосибирск – Киев возвращаюсь домой со щитом. На вторые сутки пути утром неожиданно резко открыласаь дверь купе – на пороге сосед Виктор, серьёзный здоровенный мужик, а на глазах слёзы: «Вчера в Москве умер Высоцкий…»
Стояли мы с ним в тамбуре, непрерывно курили и молчали. А в голове моей слова одной песни вытеснялись другими:
Чуть помедленнее кони,
Чуть помедленнее,
Умоляю вас вскачь не лететь.
Но что-то кони мне попались
Привередливые,
Коль дожить не успел,
Так хотя бы допеть.
Я коней напою, я куплет допою,
Хоть немного ещё постою на краю.
И сразу же вспомнились слова, которые я до сих пор считаю очень точными. Почему-то мы чтим человека только после смерти, а при жизни, в лучшем случае, не замечаем:
Я когда-то умру – мы когда-то всегда умираем.
Как бы так угадать, чтоб не сам – чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем...
Не скажу про живых, а покойников мы бережём.
Всю дорогу я чувствовал себя самым несчастным человеком на всём белом свете. Чувство потери было настолько всепоглощающим, что казалось ушла целая эпоха. Впрочем, так оно и было.
Но и после смерти Владимир Семёнович для меня остался жизненным ориентиром. Я с трепетом открывал его первый сборник стихов «Нерв». Отлично помню эти возвышенные чувства. И название отменное, ибо Владимир Семёнович прожил на нерве, на ноже. Он всё делал на разрыв аорты! Он иначе жить не умел. Если писал стихи, то работал до изнеможения, если пел, то пел до разрыва голосовых связок, если играл роли, то перевоплощался каждой клеткой организма, если пил, то… Вот последнее, говорят, его сгубило. Но я так не считаю. И наркотики тоже не причина его гибели. А сгубили его окружающие люди, многие из которых потом записались в его закадычные друзья. Знаете, как говорится, побольше таких друзей, так и врагов не надо. Но не думаю, что у него могли быть настоящие враги – его многие очень любили, но многие завидовали его настоящей народной любви, известности, славе. А зависть очень большой грех, и от него можно пострадать хуже, чем от ненависти, ибо ненависть бывает разной:
Ненависть – пей, переполнена чаша!
Ненависть – требует выхода, ждёт.
Но благородная ненависть наша
Рядом с любовью живёт!
У меня в голове не укладывается, как такого Поэта и Гражданина могли вообще не печатать? Ну, ладно, не хотели принимать в члены СП СССР, там и так много всяких членов, но при жизни не было напечатано ни одного стихотворения и не выпущена ни одна большая грампластинка! Она уже была записана, как и телепередача «Монолог», но при жизни Поэта свет не увидела ни та, ни другая. Это же позор тем людям, от которых зависело решение вопроса. Его стихи и пластинки с большим успехом издавались за рубежом, причём, во многих странах! А на Родине его стихи отклоняли многие редакции, ссылаясь на низкий художественный уровень. Поэтому сейчас, когда мне кто-то намекает или говорит прямо то же самое касательно моих произведений, то я в ответ только улыбаюсь и совершенно не обижаюсь. Тем более, что часто именно так и есть.
Давайте попробуем кратко ответить на вопрос: «О чём писал Высоцкий?» Нет, не получится, потому что гораздо проще ответить на вопрос, о чём он не писал. Период его раннего творчества я вкратце упоминал, он многое дал Поэту в плане работы со словом, Высоцкий и сам это неоднократно отмечал на различных творческих встречах. Затем у него был огромный цикл стихов и песен о войне. Эти песни невозможно слушать без внутреннего содрогания, без слёз. Так о войне до него никто не писал. В каждом стихе непростая, трагическая судьба конкретного человека, каждое слово выстрадано – это чувствуется буквально кожей. Вспомним, например:
Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло для обоих.
Всё теперь одному. Только кажется мне,
Это я не вернулся из боя.
Владимир Семёнович не боялся затрагивать запретные темы, для него не было никаких политических табу. Он одним из первых показал огромную роль штрафников в годы войны:
Считает враг – морально мы слабы.
За ним и лес, и города сожжёны.
Вы лучше лес рубите на гробы –
В прорыв идут штрафные батальоны!
Огромный пласт в его творчестве составляют стихи о любви, о чувствах, об отношениях, о дружбе. Можно сказать, что эти чувства красной нитью пронизывают творчество. Мне нравятся слова о любви, которые звучат как девиз, как смысл всей жизни. Для меня они значат всё:
Я поля влюблённым постелю,
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу – и значит, я люблю!
Я люблю – и значит, я живу!
Всё творчество Высоцкого глубоко философично. Глубокий смысл заложен даже в шуточные песни, коих в его багаже немало и на любой вкус. Многие песни этой направленности хорошо известны широкому кругу читателей, поэтому не буду подробно на них останавливаться. Отмечу лишь, что как раз в таких песнях Поэт неоднократно демонстрировал филигранное владение рифмой! Приведу лишь один пример:
Мы взяли пунш и кожу индюка –бр-р!
Теперь снуём до ветру в темноту:
Удобства – во дворе, хотя декабрь,
И Новый год летит себе на ТУ.
Большое количество серьёзных стихов было написано Поэтом в плане осознания смысла жизни, определения жизненных ориентиров. Вспомним «Балладу о детстве»:
И било солнце в три ручья, сквозь дыры крыш просеяно
На Евдоким Кириллыча и Кисю Моисеевну.
Она ему: Как сыновья? – Да без вести пропавшие!
Эх, Киська, мы одна семья, вы тоже пострадавшие.
Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие.–
Мои – без вести павшие, твои – безвинно севшие.
Роль Гамлета в театре постоянно довлела над сознанием, что выразилось во многих прекрасных произведениях. А лучшими словами, квинтэссенцией философии жизни, я считаю вот эти строки Высоцкого:
Я Гамлет, я насилье презирал,
Я наплевал на датскую корону,–
Но в их глазах – за трон я глотку рвал
И убивал соперника по трону.
Но гениальный всплеск похож на бред,
В рожденье смерть проглядывает косо.
А мы всё ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.
Философия Владимира Семёновича насколько глубока, настолько и бесконечна. Я бы мог написать тысячу эссе по каждой маленькой теме в творчестве этого замечательного Поэта, но условие сегодня иное – сделать беглый обзор по его многогранному творчеству и высказать своё мнение по этому поводу. Я его почти высказал, но неожиданно вспомнил, что обошёл вниманием (я, а не Высоцкий) спортивную тематику! Владимир Семёнович шутил, что хочет написать песен на тему спорта по количеству ячеек в спортлото – 49. Про все виды спорта. Не получилось столько, но написано было немало! Давайте вспомним несколько красивых строк:
Ну что ж, Пеле как Пеле,
Объясняю Зине я,
Ест Пеле
крем-брюле
Вместе с Жаирзинио.
Я сижу на нуле,
Дрянь купил жене – и рад.
А у Пеле –
"Шевроле"
В Рио-де-Жанейро.
И ещё вот эти пророческие слова, они сегодня как нельзя кстати:
Пусть в высшей лиге
Плетут интриги
И пусть канадским зовут хоккей –
За нами слово,–
До встречи снова!
А футболисты – до лучших дней...
Как же всем нам хочется, чтобы эти лучшие дни наступили в следующем году!
Я предлагаю оставить разбор творчества Великого Владимира Семёновича до лучших времён, ибо в одном эссе невозможно полностью раскрыть эту необъятную тему. Я не буду стараться объять необъятное, ибо помню Козьму Пруткова. В завершение хочется поделиться с читателем одним воспоминанием о моих спорах с приятелем касательно места Владимира Семёновича Высоцкого в советской литературе и культуре в целом. Николай, так зовут приятеля, постоянно высмеивал отдельные тексты Поэта, уничижительно о нём как о Поэте отзывался. Меня это приводило в бешенство! Я в запале кричал ему, что со временем Высоцкого оценят по достоинству и наши внуки будут в школе изучать его творчество как классика ХХ века. В ответ звучал гомерический гогот. Шёл 1981 год…
Прошло время. Мы повзрослели. Забыли эти юношеские распри. Лет через двадцать мы встретились в одной прекрасной компании. Вышли с Николаем вместе на перекур, и он вдруг начал вспоминать те наши студенческие споры. Он сказал буквально следующее: «Серёга, извини ты был прав. Ты говорил тогда, что наши внуки будут изучать в школе творчество Высоцкого. И я помню, как смеялся над тобой! Извини, друг, ты был более, чем прав – уже мои дети в школе изучают произведения Высоцкого! Одного не могу понять – как ты мог такое предвидеть?!» Я обнял друга и сказал, что для этого надо просто чувствовать настоящую поэзию. Кажется, он меня не понял…
Не буду чрезмерно затягивать свой рассказ – и так чувствую, что многим изрядно надоел – хочу завершить словами Владимира Семёновича, которые я хотел бы применить и к себе, но пока не смею:
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед Ним.