Говорят, интеллигентность начинается там, где человек задумывается каково рядом с ним другим людям... Сергей Иванович интеллигентностью не страдал, зато он маниакально любил соревноваться, устраивая состязания на скорость и сообразительность, даже с теми, кто вовсе не планировал участвовать.
Например, если выходя из квартиры, он слышал, хлопок соседской входной двери, то сразу же поспешно жал кнопку вызова лифта, а потом, по-каскадёрски, держа ногой створки, героически дотягивался ключом до замочной скважины, запирая жилище. Или рискуя упасть, вприпрыжку, обгонял жильцов на лестнице, ибо вид чьей-то спины впереди, нервировал его чрезвычайно. Невольные соперники жались к перилам, а наш спортсмен, проносился мимо, между делом бросив на неудачников победный взор. Ушибы, косые взгляды и откровенные упрёки окружающих ничуть не смущали Сергея Ивановича, главное было опередить всех и всюду. Однажды он, обходя на повороте бабушку лет восьмидесяти, упал и травмировал копчик, но оклемавшись, продолжил устраивать опасные стихийные турниры с кем не попадя. Со мной данный персонаж проявлял разумную осторожность, после того, как, нахально попробовав проскочить мимо меня в подъезд, с размаху врезался в косяк и вдобавок ощутимо схлопотал по филейной части тяжёлой стальной дверью. Надо отдать должное, он смог провести параллель между случившимся казусом и мной, и, наконец, инстинкт самосохранения частично возобладал над жаждой первенства...
Прежде Сергей Иванович вёл себя прилично, работал менеджером в компании средней руки, говорят чемпионский пунктик мужчина заполучил, посетив третьесортные курсы с красивым названием «Лидерство – залог личностного успеха» и началось...
Так вот об интеллигентности... Слово образованно от латинского intelligens — понимающий, мыслящий. Философы, описывая явление, придумали массу пояснений о сплаве разума и нравственности, о совокупности черт индивидуума... Но ключевое, на мой взгляд, именно – понимающий... некая способность органичного пребывания во вселенной, осознание её малых законов, аристократизм духа, естественное внутренне благородство, если хотите, определяющее поведение. Данную изумительную способность не гарантируют ни происхождение, ни образование. Можно родиться кронпринцем, получить массу знаний, защитить десять научных степеней, но, тем не менее, азартно бороться со старушками за первенство в пользовании кабиной лифта...
***
-По её роскошным рыжим локонам пробежали первые искры, зрачки огромных зелёных глаз расширились до предела, полностью закрыв радужку... Молодой монах ещё какое-то время всматривался в прекрасное лицо женщины и, читая по губам, с ужасом понимал - она не проклинала ни его, ни его братьев, она истово молилась... Но вскоре, вспыхнувший сноп пламени, поглотил жертву целиком... «Грета...» - Прошептал монах, теряя сознание. – Пожалуй, умение сопереживать одна из тех черт, что по-настоящему делает людей людьми... Я переслушивала приведённый эпизод в несчётный раз, пытаясь до конца погрузиться в ощущения героев повествования, но так и не могла представить всю жуть происходящего. Вероятно, спасительный страх мешал с головой окунуться в описание событий. Помнится, я упоминала, что ведьмы по сути – эмпаты, и лишь тренировки помогают снизить болезненную восприимчивость, но тут буквально срабатывала некая тайная заслонка, видимо подобные эмоции несли убийственные последствия и, подсознание старалось меня уберечь.
-Элория, выключи, пожалуйста... – Просительно произнёс Готфрид, заглядывая в дверной проём, войти он не решался. «Прекрати мучить себя и меня... Думаешь, почему я решил писать роман? Одна из причин – раскаяние, понимание неправоты и жестокости, которая не должна повториться... Не цепляйся за прошедшую боль, урок извлечён, ну... Пожалуйста!» - Именно его тоскливое «пожалуйста», помогло отпустить ситуацию, и я, вздохнув, нажатием кнопки, стёрла, давно перепечатанную в файл запись.
-Входи, бывший мракобес, колбасы дам баваркой, за раскаяние...- Улыбнулась я коту, и он, пройдя через кухню, запрыгнул на табурет и сев столбиком, улыбнулся в ответ.
-Тили-тили-тили-бом, важный гость приходит в дом... – Гриня плюхнулся откуда-то с потолка и, мелькнув перед носом Готфрида, оседлал фамильную фарфоровую сахарницу. Её гладкая крышка с золотой шишечкой выскользнула из-под Грини и, прокатившись по столу, упала на пол, разбившись вдребезги. Домовой же, словно жук, барахтался в сахарном песке, возле перевернувшейся следом сахарницы.
-Тили-тили-тили-бом... Полный тили-бом... – Нараспев резюмировал Готфрид, наблюдая сцену. Наконец, неуклюжий гость встал на ноги и, непрестанно приговаривая, «сейчас-сейчас», быстренько наколдовал относительный порядок, расшаркался, но уже в следующую секунду рухнул в вазочку с варением, обдав нас с котом сладкими оранжевыми брызгами, лизнул собственный испачканный рукав, изрек: «Яблочное, а я больше клубничное люблю... Опять влип...» и затих. Ухватив за шиворот, я извлекла беднягу из липкой ловушки, и, держа навесу, устранила последствия локального погрома... Отпущенный на свободу домовёнок, с несвойственной ему осторожностью, пробрался к стеночке, где уселся по-турецки подальше от посуды и грустно сообщил:
-Вторые сутки этакая мутатень... На силу успеваю за собой прибирать да склеивать... Сам себя боюсь. Сегодня зашёл к Сидорычу, так половину кухни ему разнёс, он меня к тебе послал, иди, мол, к Элории, она невезение отговорит...
-Вот и Сидорыч тебя послал... Ходячая проблема... – В присущей ему, неподражаемой манере выразил сочувствие Готфрид.
-Странно... Первый раз вижу, невезучего домового да ещё, наносящего ущерб хозяйству... Посиди не шевелясь, пойду, позвоню, спрошу совета у старших товарищей. - Эльза Марковна ответила мгновенно. Выслушав мой краткий рассказ, ведьма, удивлённо хмыкнув, задумчиво произнесла:
-Домовой? Уже двое суток... Надо же, не припомню подобного случая, он, похоже, изначально удачливостью не отличался, ваш Григорий... Раз Старуха-Проруха к нему сподобилась прицепиться, к человеку – дело обычное, но к домовому... Нонсенс...
- Старуха-Проруха? Что за зверь? Почему я её не вижу?
-Ничего удивительного, не каждая ведьма её сразу разглядит, на подобный случай специальное заклинание имеется... Записывай... Старуха-Проруха, беда-невезуха, не порти мне жизнь, скорей покажись... Скорей покажись да прочь отвяжись... А едва покажется, начинай с ней договариваться... На окороты у неё иммунитет, а трогать нельзя, мало их осталось, повывелись... Круг активное колдовство в их адрес не приветствует. Развеешь или заклинанием шибко приложишь – устанешь оправдываться и наказания получать.
-А какая она из себя?
-Старушонка горбатенькая, глазастая, размером с того к кому привязалась... Ходит следом – то под локоть толкнёт, то клюку под ноги сунет...
-Хорошо, что Гриня не мой сосед-баскетболист...
-Не скажи, вредность у неё от размера не зависит... Давай, Элория, дерзай, тебя она не тронет, нашу сестру они стороной стараются обходить, несмотря на защиту круга, хотя и нагличают порой...
На кухне ничего не изменилось, Гриня неподвижно сидел, прижавшись спиной к стенке, и не моргая, смотрел на дверь, Готфрид тоже ждал моего возвращения, но вполне расслабленно. Не вдаваясь в разъяснения, я уселась на табурет лицом к жертве и внятно произнесла:
- Старуха-Проруха, беда-невезуха, не порти нам жизнь, скорей покажись... Скорей покажись да прочь отвяжись... – Вызываемая персона образовалась прямо из воздуха... Крючковатый нос, копна седых волос, клюка и... Грустные-грустные непропорционально огромные васильково-синие глазищи. Забавно, но, похоже из-за замены «мне» на «нам», Проруха открылась не мне одной... Гриня, ошарашено отполз в сторонку, Готфрид же лишь удивлённо дёрнул бровями. Бабулька, сообразив, кто главный, обращаясь ко мне, хитренько спросила:
-Значит, ведьма?
-Значит, да... – Бабулины глаза, располагали, делая её не слишком-то страшной.
-Откупаться думаешь?
-Есть конкретные предложения? – За время нашего диалога, Гриня, выпав из поля интересов Прорухи, не раздумывая, перекочевал к Готфиду и прижался к лохматому боку, рассчитывая на защиту.
-Может, кого взамен предложишь? – В голосе звучала неприкрытая издёвка человека, сознающего собственную безнаказанность.
-Полагаешь, я способна на подлость? – Голубые глаза, начали казаться не такими уж располагающими.
-А ты кто – ангел али ведьма?
-Ведьма-то ведьма, но не подлостью проживаюсь... А коли придётся, так за круг выйду, чтоб пакость земную развеять... – Последние слова я буквально прошипела, чувствуя, как по телу побежали мурашки, а волосы на загривке встают дыбом от накатившей злости. Не хватало, чтоб мелкая зловредная нечисть считала меня равной кикиморам, делающим гнусности. Готфрид, оценив напряжённость момента, чуть приподнялся, выгнул спину и пустил по спине искры, напугав скорее Гриню, чем Проруху. Переговоры, катастрофически не заладились по моей вине. Ещё в детстве с умением проглатывать намеки на нечестность у меня наблюдались сложности... Но Проруха вдруг качнула головой и улыбнулась:
-А мне поблазнилось, будто ведьмы нонеча рассудительные и практичные, ровно торгаши от ведовства... Кренделя небесные сулят, силу прячут. Спасибо порадовала Проруху дремучую. Вижу и кот у тебя особенный, не любая – управится. Оставлю я домовёныша в покое, однако научи его хорошим манерам, пусть собой поменьше гордиться, не врёт, не вредничает, в добро покрепче верит. Я без причины не цепляюсь, исключительно за дело... Для поучения. Понял? – Не оборачиваясь, повысив тон, обратилась она к виновнику событий, усиленно закивавшему головой.
-Чаю?
-Не худо бы и чаю... Варение яблочное? Клубничное, конечно, вкуснее, да, Григорий? – Ответила Старуха-Проруха, подрастая до нормального размера и устраиваясь на соседнем табурете
-У Элории любое – волшебное, - подольстился домовёнок, бойко расставляя чашки для присутствующих...
В продолжение скажу, покидая нас, Старуха-Проруха столкнулась в подъезде с упомянутым выше Сергеем Ивановичем, на её глазах чуть не сбившем с ног тётю Лику, возвращавшуюся из магазина. Надо ли объяснять, что примерно через месяц Прорухе таки удалось скорректировать последствия лидерских курсов личностного роста, мужчина стал значительно степенней и осмотрительней. Но я здесь абсолютно не причём...