Дышит лес тишиной, солнце светит в зените.
Ни фига не могу сочинить, хоть умрите.
Тетка с сумкой идет, тяжело, тянет руку.
Что-то в ухе торчит… То музон гонит скуку.
Бабки топают в ряд – это рейд для проверки:
Кто, где, как виноват, кто сидит на скамейке?
Перемелют всё всем, им совсем не до скуки.
Осудить не могу. Все мы будем старухи.
Вот мужик с рюкзаком, крутят ноги педали,
- Убежал от жены, - говорит,
– Все достали. Хлеб, бутылка, яйцо…
Буду в речке купаться, водку с горла глушить
И на девок бросаться. – И уехал вперед.
Может, встретит «русалку», поживёт год-другой.
Получать станет скалкой за пробеги к реке или просто на лавку.
К той соседке-душе, что не пользует палку.
И опять тишина. Сосны в небо взметнулись.
Шепчут: «Осень пришла!» - и…
Старухи вернулись. Парк прошли поперёк.
Впечатлений набрались. Сели в круг на пеньки
И жужжат словно улей.
Везет мама дитя. Он в коляске дремает
И ему наплевать, что музЫка играет.
Рядом мальчик бежит, всё включает колонку.
- Дорогой, не шуми. Ты разбудишь Николку.
- Эх, апчхи!!! – Громко так. Это бабка чихает.
И летят комары, что сбиваются в стаи.
А по мне муравей. Как залез? Со скамейки.
Раздавить или сбить? Тихо шепчет:
- Не смей-ка. Я же муза твоя! Я же твой талисманчик.
Исписала блокнот. Вот, такой вот нежданчик.