Каково это – лететь в кромешной темноте, преодолевая сотни и тысячи километров за час в космическом пространстве? Вокруг тишина, слышны только работающие двигатели корабля. Через небольшие иллюминаторы видны бесконечно далеки звезды, холодный свет от которых достигает нас лишь спустя тысячи лет.
Вокруг все кажется таким безжизненным, совершенно безучастным к судьбе обычного человека, который привык ставить свой вид и себя в частности в центр всего мироздания.
Холодный космос может напугать нас своей необъятностью, своей не изученностью. Совсем недавно мы более-менее освоились на орбите, ступили на поверхность Луны, а теперь вынуждены лететь к Марсу, находящемуся в сотни миллионов километров от нашей Земли.
Смотря в иллюминатор корабля, понимаешь, какое место отведено человеку во всей Вселенной. Совершенно ничтожное с одной стороны, и центральное с другой. Что бы было, если бы не было людей? Ощутили бы неизвестные нам обитатели других планет, может быть, звездных систем, чье-то еле уловимое присутствие? Была бы без нас литература? Культура? Наука? И кто бы тогда задавал волнующие сердце вопросы? Никто.
Все шло бы своим чередом, эволюционировали бы другие животные, Земля дышала бы полной грудью, а не задыхалась от различных газов, выделяемых в атмосферу деятельностью человека. Такие рассуждения наводят на мысль о том, что нет вещей, у которых не было бы своих минусов, своих грехов. Никто в этом мире не безгрешен.
И такие мысли появляются лишь в полной изоляции, когда смотришь на все со стороны. Появляется другое понимание, казалось бы, уже давно решенных вопросов, переосмысление многих ценностей; начинают рождаться зачатки какой-то космической мудрости, базу которой составляет крошечное пятнышко на небосводе, отдающее легкой голубизной – обычно среди людей ее называют планетой Земля.
А впереди, заполняя обзор из иллюминатора, выплывает красный, кровавый Марс в свете утреннего солнца. Пока еще нельзя увидеть его поверхности из-за вездесущих песчаных бурь, но все еще впереди.
И вот раздались первые команды, а тело пробила легкая дрожь, вызванная то-ли страхом, то-ли восторженным чувством от увиденного. Скоро под ногами будет ощутима неизвестная до сего дня поверхность планеты, названной в честь Бога Войны.
Легкое потряхивание корабля при входе в атмосферу, стабилизация, и вот перед нами поверхность этой планеты с огромными по протяженности и глубине кратерами, долинами, равнинами. И все они совершенно безжизненные, тихие, застывшие. Будто бы здесь время давным-давно остановилось.
Датчики регистрируют показатели снаружи корабля, извещая нас о том, что выйти на поверхность сегодня не получится из-за приближающейся бури. Как бы мы не старались ее обогнать, а она все равно настигла нас и возьмет свое, как можно дольше мешая человеку ступить на поверхность планеты.
Прочные, острые шипы врезаются в марсианский грунт, готовя корабли к встрече с приближающимся хранителем этих мест. Экипаж проверяет последние показатели, отправляет отчет на Землю и расходится по каютам, а мне не хочется никуда уходить от иллюминатора.
Осмотр розоватого неба, ржавых песков, ощущение абсолютной пустоты, чуждости этим местам, совершенной негостеприимности вселяет какой-то ужас и желание вернуться скорее домой, но все только начинается.
Наш дом очень далеко. Так далеко, что на небе его теперь не видно, так как облака пыли затмили обзор. Все скрылось среди песчинок, поднятых ураганным ветром, но наш корабль остается непоколебим.
Вся обстановка напоминает мир в период постапокалипсиса, и не покидает чувства, что здесь когда-то давно была жизнь, но всего лишь из-за одного неправильно принятого решения, бездумного и безответственного, погиб целый мир.
Эти безучастные, пустые поля говорят больше и громче, чем любая программа по защите окружающей среды на Земле. Эти пустые речные долины просто кричат о том, как хрупок мир и хрупка сама жизнь.
Когда-нибудь, кто-нибудь задумывался об этом? Наверняка, в умах многих людей мелькали такие мысли. Наша жизнь подобна хрустальному бокалу, который мы держим в своих руках. И одно лишь неловкое движение может привести к тому, что этот бокал, хоть и с несравнимым ни с чем звучанием, разлетится на мелкие осколки, и после… И после кто-нибудь с далекой планеты, еще пышущей жизнью, прилетит к нам, дождется, когда пройдет песчаные бури, а потом выйдет на поверхность безжизненной планеты, дотронется до ее высохшего пылевого грунта, пропустит песок между пальцев и поймет, что вся жизнь может превратится в пыль, которая будет двигаться лишь от дуновения ветра, если эту искорку не оберегать и не быть аккуратным с ней.