4
Жизнь шла свим чередом. Девочки учились уже в седьмом классе. Саня работал, можно сказать, содержал семью. Тамара занималась домом и частично своими программами. О Галине Николаевне всё уже сказано.
В один из дней Саня, как обычно, рано утром собирался на работу, завтракал, а Тамара укладывала ему обед в судках. Он сказал, что сегодня вернётся позже — пригласили наладить охранную видеосистему. Всё обычно. Так бывало много раз. И теперь он сделал всем "пока-пока" и ушёл. Вечером его очень долго не было, но Тамара не особенно беспокоилась — значит, наладка оказалась непростой. Вдруг уже поздно вечером, когда девочки ушли спать, звонок по телефону: "Приезжайте, Ваш муж в реанимации" и назвали адрес больницы. Тамара тут же собралась, взяла денег — мало ли что — и на такси помчалась в больницу. Её впустили, несмотря на поздний час, и разрешили войти в реанимационную палату на несколько минут. Её любимый Саня лежал без сознания, весь опутанный проводами. Лицо бледное, как у покойника. Как ни крепилась она, слёзы сдержать не смогла. Её тут же вывели из палаты, сделали успокоительный укол и на её вопрос: "А что с ним?" ответили:
— Обширный инфаркт, тяжёлый случай.
— Когда он придёт в себя?
— Никаких прогнозов. Тяжёлый случай.
Ей разрешили остаться возле реанимационной палаты до утра, если она не будет пытаться проникнуть в палату. "Я не враг своему мужу" — проговорила она. После этого она расположилась на стуле так, чтобы была видна дверь палаты.
Утром состояние Сани оставалось стабильно тяжёлым, в сознание он не приходил, и Тамара уехала домой. Там уже были и её мама и свекровь. Рассказ Тамары всех очень расстроил, а мама Сани перекрестилась и прошептала молитву, прося помощи Божьей для сына. Договорились, что по ночам возле палаты будут находиться кто-то из бабушек, а днём будут приходить Тамара или девочки.
Девочкам рассказали всё сразу и сообщили, что их папа находится в очень тяжёлом состоянии, что врачи не дают никакого прогноза. Девочки при первой возможности отправились в больницу со взрослыми. Им разрешили взглянуть на отца лишь через приоткрытую дверь реанимационной палаты. По лицам девочек было видно, как сильно подействовал на них вид папы. Его лицо бледное, глаза закрыты и всюду какие-то провода или трубочки. Дети одновременно расплакались, дверь палаты тотчас же закрылась. Немного придя в себя, спросили: "Можем ли мы чем помочь?" "Ему старается помочь медицина. Вы ничем не поможете. Надо ждать. Очень тяжёлый случай."
Так продолжалось четыре дня и пять ночей. А наутро после пятой ночи дежурившая мама Сани приехала домой, не дожидаясь смены, и сообщила: "Сани больше нет. Сердце остановилось. В сознание он так и не приходил."
Кто бы собрал в одну посудину все слёзы, пролитые осиротевшими семьями за время от этого известия до завершения похорон! Ушёл из жизни мужчина на сорок втором году отроду. И какой мужчина! Слово "хороший" было справедливо и уместно при любом из слов: муж, сын, отец, зять, брат.
Прошли похороны Сани. Справили поминки на девятый и на сороковой дни. Всё это время Татьяна Борисовна ежедневно ходила в церковь, подавала поминальные записки и молилась об упокоении души сына и о том, чтобы Господь послал благополучие его осиротевшей семье. В доме Сани траур не покидал сердца его жены и дочек. Говорили только о неотложных делах и то вполголоса.
Создавая человека, Творец дал ему такое бесценное свойство , как умение приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам. Именно это свойство продиктовало некоторые переустройства в жизни обеих семей. Галина Николаевна окончательно переехала к Тамаре. Татьяна Борисовна окончательно закрепилась при своей дочери. Тамара поменяла свою работу на дому на полставки на полный рабочий день в учреждении. На девочек оформили пособие "в связи с потерей кормильца". И завод, где работал Саня, не только возместил все расходы по похоронам, но иногда выделял пособия семье ценного, но покойного работника.