Брезгливый мужчина

               

    Виктора Малышева я знал с детства, он жил в соседнем от меня доме. Но близкими друзьями мы не были, - он редко принимал участие в забавах нашей дворовой компании. Правда, несколько раз, не помню уже по какому поводу, он приглашал меня к себе в гости, когда родители были на работе. Тогда я сделал для себя вывод, что его семья, жила в достатке, и что порядку и чистоте в своей квартире она уделяла очень уж много внимания. Я был вне себя от удивления, когда узнал, что каждый член семьи Малышевых пользовался тремя, и только своими личными, полотенцами. Одно из них предназначалось для рук, второе - для лица, а третье - для остальных частей тела. Находясь там, у меня, помимо воли, возникало стремление быть степенным, как в музее. Повзрослев, мы иногда встречались, перебрасывались, ничего не значащими, фразами и, не находя общих тем для разговора, расходились. Ну, еще в актив наших взаимоотношений можно записать одну случайную встречу в городском кафе, когда мы за бокалами пива проболтали полчаса.
    Во время учебы в школе, я звезд с неба не хватал и с грехом пополам «приобрев», если можно так выразиться, среднее образование пошел работать слесарем-сантехником на большой завод. Его сейчас нет. После того, как моя страна отделилась от Советского Союза и стала независимым государством, она принялась разрушать колхозы, фабрики, заводы и на их развалинах строить разные торговые точки. Сейчас территорию предприятия, где я проработал почти десять лет, «оккупировали» склады оптовой торговли строительными материалами
    Сантехник на одном месте никогда не сидит. Он обязан и в производственных цехах, и в конторских помещениях, и в санузлах постоянно осматривать состояние сантехнического оборудования и устранять, возникшие там, неполадки. Как-то в конструкторском бюро завода «забарахлил» водопроводный кран в умывальнике. Придя туда, я за одним из кульманов увидел Малышева. После этого мы с ним начали встречаться часто.
    Однажды, я даже небольшую реконструкцию отопительной системы в его квартире делал. Тогда и увидел впервые Таисию, жену своего соседа, – ну, очень уж невзрачную с виду женщину, и не мог ни удивиться. Виктор был мужчиной с приятными чертами лица и спортивным телосложением, и видеть рядом с ним непривлекательную спутницу его жизни было для меня неожиданностью. «Какими достоинствами или добродетелями должна обладать такая, совсем уж не красивая, девушка, чтоб в нее можно было влюбиться?» - подумал я тогда.
    У меня есть жена, но должен признаться, мне нравятся другие женщины. Нет, нет, нет, никому в  ухажеры я не набиваюсь и любовницы мне не нужны. Но противником общения с представительницами прекрасного пола, на работе и в быту, наверно, никогда уже не буду. Время от времени я чуть-чуть в кого-то влюбляюсь, только об этом никому ни говорю. А вот по отношению к Таисии у меня, как у мужчины, ну, никаких эмоций не возникло. Не захотелось мне побывать с ней в одной компании.
    Малышева я, конечно, не стал спрашивать: зачем он обзавелся «половинкой» с лицом, смущающим взгляд чужих очей, и не стесняется ли он ходить с ней в гости? Каждый вправе делить свой досуг с тем, с кем посчитает нужным. Но когда я начал часто замечать его в компании Ирины Калоевой,  нашей начальницей планового отдела, то объяснил для себя женитьбу Виктора ошибкой молодости. Ирина, не в пример Таисии, была женщиной обаятельной, и многие мужчины засматривались на нее.   
   Как-то, в день получки, в конструкторском бюро ребята отмечали день рождения одного из своих сотрудников. Торжество началось за час до окончания работы. Раньше такие гуляния практиковались часто. И на проходной завода я встретил Малышева слегка охмелевшим. А люди в таком состоянии, по себе знаю, хотят еще выпить. Вот он и предложил мне - составить ему компанию для похода со спиртным на лоно природы. Мне идея моего давнего знакомого понравилась, и мы, запасшись бутылку водки и кое-какой закуской, отправились весело провести время в ближайшую лесопосадку.
    После нескольких выпитых стопок сорокаградусного алкогольного напитка мы, для начала, немного поругали  правительство за, растущие в стране, цены на продукты питания, а потом затеяли разговор о наших личных отношениях с женщинами. Начался он с моего вопроса Виктору:
    - Я вижу, что тебе нравится Калоева?
    - Мы с Ирой знакомы еще со школы. – ответил он. – Я был единственным мальчиком, кому она позволяла нести, после уроков домой, свой портфель.
    - И все? На этом ваши отношения и закончились?
    - Нет, конечно. Были и поцелуи, и признания в любви. Мы думали даже после школы пожениться.
    - И что же вам помешало осуществить свою юношескую мечту?
    - Сначала наши родители настояли на том, чтоб мы учились дальше. Ира поступила в свой институт со второго раза, а мои  две попытки  - стать студентом, не увенчались успехом. Потом была армия. А во время проводов на воинскую службу я поругался с ней. Она танцевала с нашим соседом, и я не смог простить своей девушке, что она позволила другому мужчине обнимать себя за талию. Мне казалось тогда, что Ира добровольно купается в грязи.
    - Витя, нет женщин на свете, которых бы никто, никогда не касался кроме мужа.
    - Мою Таисию касался только я.
    Теперь я знаю значение слова «оторопеть». Оно обозначает такое состояние тела, когда ни одного слова сказать не получается. Я испытал его, после услышанного от Малышева,  неведомого мне ранее, способа – как выбрать себе жену. Немного придя в себя от шока, я все же поинтересовался в своего собеседника.
    - А как после армии события развивались?
    - Я окончил институт, устроился работать конструктором в одном из научно-исследовательских институтов, женился.
    - А почему не на Ире?
    - Она вышла замуж, когда я, как принято сейчас говорить, исполнял свой священный гражданский долг, защищая родину с оружием в руках. В припадке отчаяния тогда мне хотелось застрелиться.
    - Она обещала тебя ждать, и не сдержала своего слова?
    - Она ничего мне не обещала. После нашей размолвки мы не переписывались.
    - Какие же могут быть к ней претензии?
    - Если логически рассуждать – обижаться на Иру глупо, но мне от этого не легче.
    «Да-а-а, - подумал я тогда, - мой приятель живет с большим количеством тараканов в голове! Наверно они там обосновались после наведения в родительской квартире идеального порядка!». Но своими еретическими мыслями делиться со своим собеседником не стал, а, чтоб продолжить разговор, спросил его:
    - А на наш завод ты как попал?
    - Понимаешь, не могу забыть Иру, и все время я интересовался ее жизнью. А когда  узнал, что ее муж погиб в автомобильной катастрофе, то сразу же поменял место своей работы, чтоб видеть ее чаще.
    - Ты хочешь сойтись с Калоевой?
    - Нет, я испытываю брезгливое чувство к ней – ведь она спала с другим мужчиной.
    - Так ты ее любишь или брезгаешь ею? – удивился я.
    - И то, и другое сразу.
    - Так не бывает. Значит, ты ее не любишь.
    - Люблю. Она мне снится часто. А когда в одном из снов я не увидел ее, то даже стих написал:
Мне снилась роща золотая,
Где я встречал тебя всегда.
И листья желтые шуршали
Как в наши прежние года. 
Но в роще, золотом убранной,
Не слышан больше робкий шаг,
И не было тебя желанной,
И я проснулся весь в слезах.
    - Ты, действительно плакал?
    - Нет. Но на душе было так плохо, что выть хотелось.
    - Ты мужик или не мужик? Выпей для храбрости сто грамм, стань перед женщиной своей мечты на колени, и скажи ей: «Будь моей!».
    - Выпившим я еще сильней презираю Иру. Вот сейчас, например, мне хочется задавить ее голыми руками.
    - А трезвым, тебе не хочется ее давить?
    - Трезвым я хочу ее видеть. Но когда мы вместе, меня начинает мучить мысль, что в нее был другой мужчина, и я бегу прочь. А, убежав, мне снова хочется видеться с ней.
    - Приятель, ты уж определяйся со своими желаниями как-то.
    - Так и Ира мне говорит.
    - Правильно говорит. Ты умный мужик и…
    - И, – продолжил мою мысль Виктор, - должен понимать чего хочешь. И должен, в конце концов, отбросить в сторону свою дурацкую мнительность, и жить с человеком, которого любишь.
    - Ну, ты правильно мыслишь, дружище! – хлопнул я Малышева рукой по плечу.
    - Мыслю-то я правильно, да переделать себя не могу. 
    - А ты попробуй.
    После нашего столь странной беседы мы допили водку и разошлись. Больше разговора о, не такой, как во всех, любви Виктора к Ирине у нас не возникало. Больно уж это личная проблема и ее касаться не хотели ни я, ни он.
    А спустя некоторое время Малышев уволился с нашего завода. Оказывается – любовь не всесильна. А может, ее и не было вовсе? Хотя… чужая душа - потемки. Может, Виктор Таисию любил? Бывают случаи, когда и не красивых женщин боготворят.