- Когда-нибудь я умру… Положат меня вон на тот стол… И все… Ты будешь плакать?
- Почему это ты умрешь? Почему положат на стол?..
- Эх! - махал он рукой в ответ. - Почемучкина!
***
У дедушки была сухая бородавка на указательном пальце. Такая серая, с трещинками… На его гигантской руке она выглядела будто бугорок на асфальтном полотне… А еще малюсенькая татуировка на тыльной стороне ладони возле большого пальца. Художество представляло собой комбинацию непонятных мне букв. Он наколол их по молодости, когда служил в армии. Я любила разглядывать все эти «украшения» и, когда дед брал меня за руку, нащупывала знакомую выпуклость и ковыряла ее, при этом беспрестанно болтая.
Мы убегали далеко вперед, оставляя позади себя маму и бабушку. Те плелись еле-еле, кого-то обсуждая. Слушать это было совершенно неинтересно и скучно. Разве так важно, какой сделала ремонт тетя Галя, и что ей там сказала ее сноха; какую шубу купила тетя Люся и почему наша баба Нюра не обыкновенная старушка, не похожая на других, тех, что часами сидят во дворе на лавочке, не доставляя хлопот своим близким… Ерунда все это! Вот у нас с дедом была другая жизнь – настоящая!
***
- Деда Женя, деда Женя! – лепетала я. – А тебе нравятся мои новые туфли?
- Угу! – кивал он.
- В магазине продавали еще черные, но я сказала маме, что хочу красные! Я молодец, что взяла красные?
- Да черненькие бы лучше…
«Ну вот… Как? Как? - все думала я. – Выбрала самые красивые туфли, самого красивого цвета, а ему не нравятся…» На миг даже сделалось обидно.
- Почему это они лучше?
- Почемучкина, да как же? На тех грязи не видать! Туфельки то тряпичные, быстро испачкаешь!
- Нет! Эти красивее! – настаивала я на своем.
- Да… - наконец, соглашался он. – Эти, конечно, красивее!
Вскоре я и сама поняла – надо было брать черные! И даже не потому, что на красных моментально отражались следы моей боевой славы: беготня по стройке, лазанье по помойкам, походы по болотам измотали бы обувь любого цвета, просто черные туфли были лучше и точка! Так сказал мой практичный дед.
Бабушка говорила, что он жадноватый, хотя бы потому, что он никогда не угощал папироской мужиков на улице:
- Нету! – заявлял он просившим.
- Женька, зачем ты врешь? – возмущалась бабушка. – Жалко тебе этой отравы…
Дед молчал. Впрочем, он и сам никогда не «стрелял» папирос. Лучше не будет курить. В доме он все делал своими руками, хотя, как опять же заявляла бабушка, через одно место. Я не знала через какое, но мне казалось, что она намекает, будто все дедовы поделки непривлекательны на вид...
- Если уж забьет гвоздь, то не на жизнь, а на смерть! Никогда не оторвать!
- Нет, он все равно молодец! – возражала я.
По мне, дед умел все: и качели для кукол смастерил, и даже баню выстроил в старой сарайке… Что еще надо?! Может внешне все это выглядело и не шикарно, но – качели летали превосходно – кукла Саша была довольна! А баня… Ее обитые разноцветными досками стены, мне казались самыми красивыми в мире! Да и потом, когда мы с бабушкой парились, не очень-то задумывались о дизайне. Мы и слова-то такого не знали…
А еще дед варил самую вкусную гречневую кашу... Накладывал мне в глубокую тарелку, посыпал сахарным песком, я смотрела, как белая горочка тает на моих глазах… Была готова есть это блюда за завтрак, обед и ужин…
***
Однажды дед пропустил по верху нашего забора колючую проволоку, чтобы никто не проникал в огород и не повыдергивал из грядок овощи. Отныне те сидели, как в тюрьме, и выносить свеклу, морковь и редис на свободу мог только дед.
Огород находился далеко от дома, поэтому увидеть его в окно было нереально. Каждое утро и вечер дед наведывался туда. И как бы он не следил за бабушкиными посадками, воришки все-таки оказались проворнее... Нашли-таки способ, как переправиться через растянутую «колючку».
Их было трое — Илюшка, Лиля (дворовые ребята) и я. Причем, я возглавляла банду. Я давно заприметила перекладина, ступив на которую, можно перелезть через забор. Всегда мечтала это сделать — обхитрить деда. Так ли надежно он забаррикадировал овощной изолятор?.. Осторожненько, по очереди, ставя ногу на тот самый выступ и цепляясь руками за доски, не обмотанные проволокой, мы забрались в огород. Я провела небольшую экскурсию, указав, где и что растет.
; Рвите, там редиска и морковка! Сколько хотите — не жалко!
В тот момент чувствовала себя хозяйкой, теперь все овощные заключенные — мои!
Илюшка набрал целую охапку всяких овощей. Он держал их, как букет цветов, плодами вверх, и беспрестанно поджевывал свою композицию. Ел прямо так — ничего не мыл. Лиля собирала ягоды. Все были довольны, но радость победы, увы, продолжалась недолго. Ибо через заборную щель я увидела деда... Он шел огромными, семимильными шагами.
; Деда идет! - закричала я. - Надо бежать!
Всех настолько охватила паника, что никто не подумал просто открыть калитку и выскочить – какая теперь разница, все равно заметят! Мы полезли таким же путем, как и пробрались, только уже не так осторожно. Теперь мы подталкивали и поторапливали друг друга. Илья никак не мог расстаться со своим овощным букетом. Захватил его с собой. Дед что-то кричал нам. Лиля поцарапала живот об острие проволоки, но всем было не до нее. Мы выбрались и столкнулись с дедом лоб в лоб. То ли он забрал у Илюшки остатки моркови, то ли тот сам ему отдал их — я уже не видела, бросилась бежать.
Через пару часов явилась к дому. Вечерело. Дед стоял у окна. Я знала, что он не будет меня ругать. Он никогда меня не ругал. Просто было обидно, что я проиграла. Я села на корточки и стала ждать.
; Почемучкина, иди кино смотреть! - позвал он меня.
; Не пойду!
; Иди, не бойся! Бабушке ничего не расскажу...
; Правда? - подняла я голову к окну и увидела его улыбающееся лицо.
Если дед никогда не повышал на меня голоса, то бабушка-то как раз могла... На улице уже становилось прохладно, и я пошла домой.
Дед приготовил мне мою любимую кашу и чай с малиновым вареньем. Мы смотрели с ним «Санту-Барбару» - бесконечный сериал, во время которого я успела вырасти до одиннадцатого класса. Он тогда как раз только начался, а я ходила в детский сад.
; Зачем ты туда полезла? - все же не удержался и спросил дед.
; Не знаю... - вздохнула я. - Хотела проверить, смогу ли я тебя обхитрить.
; Смогла?
; Почти...
; Если бы не пришел, вы бы весь огород вынесли...
; А Лиля живот поцарапала, когда убегала!
; Ничего! Это ее отучит от воровства.
Позже об этой истории узнала и бабушка. Но она тоже меня не отругала. А все смеялась.
; Вот тебе и внучка! - рассказывала маме. - Женька только и успел остатки моркови и редиса у пацана перехватить. Ты зачем в свой огород шпану водишь? - сквозь смех обратилась она ко мне.
Я подумала-подумала, и заявила:
; Хорошо! Буду лазить только в соседские!
***
Когда мама отправляла меня погостить к бабушке и деду надолго, я всегда плакала: а вдруг, пока я тут — с ней там, дома, что-то случится... Но постепенно дурные мысли рассеивались, через несколько дней, я уже не хотела уезжать обратно. Ведь рядом был дед, с которым все по-другому. Даже землянику с ним я ела по-особенному...
Как-то солнечным утром я быстро оделась и выбежала на улицу. У крыльца стоял большой велик зеленого цвета. На сиденье, развесив лямки, отдыхал пузатый серый рюкзак.
«Деда Женя был в лесу, - быстро подумала я. – Значит, бабушка будет варить грибницу, и дом наполнится приятным грибным запахом».
Дед появляется откуда-то из-за угла.
; О! Почемучкина проснулась!
Он как всегда улыбнулся. Голову его покрывала драповая кепка. Он носил ее даже в жаркую погоду, не обращая внимания на бабушкины приказы: «Женька, сними ты свою шапку! Голова же потеет». А он только молчал, но кепки не снимал никогда.
; На-ка вот!
Он протянул мне руку. Я уже знала – в ней горсть земляники.
Радостная подбегаю, наклоняю голову к лакомству. Ем прямо с его руки. Цепляю языком ягодку за ягодкой и отправляю в рот. Земляника с дедушкиной руки кажется гораздо вкусней!
Когда ягода закончилась, на ладони остался розовый след. Дед обтер ее о другую, я взяла его земляничную руку и мы отправились домой.
; Деда, ты сегодня был в лесу? – спросила я, теребя по привычке его бородавку.
; Угу!
; А чего меня с собой не взял?
; Я рано ходил. Ты спала еще.
; А, ну ладно! Ты в следующий раз меня буди...
***
Когда я пошла в первый класс, бабушка и дед переехали в благоустроенную квартиру. Дом, где они прожили большую часть своей жизни, пошел под снос. Взамен жители получали новое жилье. Бабушка мечтала об одном районе, но их отправили в другой. Зато квартиру дали трёхкомнатную…
В выходной день мы с мамой отправились смотреть их хоромы. Против нашей однушки это действительно был настоящий дворец. Добирались на трамвае. Мне все казалось таким новым:
; Огни Вагонки! - с ударением на букву «О» прочла я.
; Не огни, а огни! - поправила мама, выделяя интонацией «И».
; Что за огни?
; Ну, не знаю, назвали так...
; Почему?
; Слушай, ты что прилипла...
«А вот дедушка назвал бы меня сейчас Почемучкиной, - подумала я про себя. - И терпеливо отвечал на каждый мой вопрос...»
Наконец, добрались до места. Поднялись на восьмой этаж. Дом был новым. Как будто его только вчера построили. Некоторые квартиры еще пустовали. А лифт не работал.
Входная дверь была приоткрыта. Дед что-то там приколачивал.
; О! Почемучкина приехала! - обрадовался он.
; Мы пришли смотреть твою новую квартиру! – завопила я в ответ.
Там был огромный коридор. Я сразу же принялась носиться туда-сюда...
В этой квартире прошло немало счастливых детских дней вместе с дедом.
Сюда же мы принесли кота. Вернее принесла бабушка, но инициаторами четвероного усатого жителя были, конечно, мы. Дед любил животных — в старом доме у него жил пес Бобка, а в новом появился кот Яшка.
А произошло все совсем неожиданно. Я тогда гостила у них летом. Бабушка, вернувшись с работы, принялась рассказывать, что у них там завелся котенок.
; Давай возьмем! Давай возьмем! - заголосила я.
; Да не знаю... - отмахивалась она.
; Кот вам просто необходим! У нас с мамой ведь есть кот!
; И что с того? Мать вон как орет на него. Шерсть говорит повсюду...
; Деда-а-а... - обратилась я за помощью. - Давай ее уговорим!
; Люсь, может, и правда посмотрим...
Бабушка немного посопротивлялась... Для виду.
; Ай, ладно! Черт с вами! Приходите завтра ко мне на работу.
На следующий день мы с дедом отправились за котом. Сейчас трудно припомнить весь путь. Шагали полями... Я любовалась луговыми цветами. Потом взяла деда за руку. Указательным пальцем нащупала знакомый и любимый твердый бугорок.
; А как мы его назовем? - спросила я, как обычно поковыривая его бородавку.
; Васька!
; Почему?
; Самая кошачья кличка!
; Почему?
; У нас в деревне, где я вырос, всех котов так звали!
; А ты сейчас не в деревне!
; А ты Почемучкина!
; Ну и что! Пожалуйста, давай назовем его не Васькой! А ты думаешь, какой он?
; Кто? Васька-то?
; Деда! Он не Васька...
Увы, Ваську мы не взяли... Бабушка встретила нас у служебного входа инфекционной больницы, (там она тогда работала) и сообщила, что кота мы брать не будем!
; Он что, убежал? - законючила я.
; Нет! Девки сегодня его посмотрели, кот — лишайный, куда нам такой!
; Почему лишайный?
; Откуда я знаю почему? Он весь в болячках... Такого в дом нельзя!
; Вылечим! Ты же в больнице работаешь! - не унималась я.
Но бабушка только махнула рукой.
; Женька, все! Идите домой! Некогда мне тут с вами.
Дед глубоко вздохнул. Взял меня за руку, и мы побрели обратно. Путь домой казался утомительно долгим и совсем не веселым. Я уже была согласна остановиться на кличке Васька, лишь бы в доме бабушки и деда появился котенок...
; Дурацкая инфекционная больница! Правильно мама говорит, сюда только попади... Здесь даже коты больные...
; Это хорошо, что мы его не взяли, - еще раз вздохнул дед. - Представляешь, Почемучкина, он бы у нас помер... Ты бы плакала, я бы тоже расстроился...
; А бабушка?
; И бабушка... - он немного помолчал. - Наверное...
Дальше шли не разговаривая. Просто держались за руки. Я знала, что деду тоже грустно. И хотя я чувствовала себя несчастной, ощущение, что тебя понимают, все-таки немного бодрило.
Вечером пришла бабушка. Обычно я выбегала ее встречать, хватала сумку, ожидая обнаружить там что-то вкусненькое. Но в этот раз мне как-то ничего не хотелось. Если бы сейчас передо мной появился кот, то я бы на сто лет отказалась от шоколада! Во всяком случае, мне так казалось.
; Эй! Иди сумку принимай! – крикнула бабушка.
Я нехотя побрела… Присмотрелась. Молния была расстегнута. Из сумки торчали усы. Усы! Очень напоминавшие кошачьи!
; Что там? - не веря в свое счастье, спросила я.
; Открой, увидишь!
Из сумки выглядывал котенок.
; Он что не лишайный оказался?
; Не, это другой. На работе мужики отдали. Он сиамский.
Вместе с дедом мы вытащили кота. У него оказался короткий хвост.
; Что с хвостом? - забеспокоилась я.
; Это же сиамская порода. У них такие хвосты!
; А-а...
Потом я, конечно, узнала, что меня обманули... Хвост нашему коту просто-напросто обрубили... Питомца назвали Яшка. Почему-то про кличку Васька никто и не вспомнил. Когда Яшка злился, он распушал свой обрубок и мотал им в разные стороны. Глаза его были голубыми, а в темноте светились красным огнем. Мы с дедом полюбили его с первых дней.
В выходной день, когда приехала мама с очередной попыткой забрать меня домой, я сунула ей под нос Яшку.
; Смотри, смотри! У них тут котенок! А ты говоришь домой! Можно я останусь еще на неделю?
Мама снимала обувь. Подняла голову:
; О! Какого некрасивого кота взяли!
; Прямо некрасивого! - возмутился дед. - Выйди из коридора и рассмотри его, как следует.
Дед носил Яшку на руках. В какой-то момент я даже начала ревновать, мне вдруг показалось, что коту он уделяет больше внимания, чем мне...
; А когда он станет большим, ты тоже будешь его так любить? Как я своего Барсика?
; Конечно! - кивал он.
; И никогда не будешь ругать!
; Никогда!
; Ты обманываешь! А если ты начнешь крутить мясо на свои любимые пельмени, а Яшка будет просить фарш, противно мяукать, ты же разозлишься?
; Я дам ему маленько фарша!
; А, если он захочет больше и украдет? Ты его заругаешь?
; Нет! Потому что не украдет! Я же буду рядом!
Постепенно приступы ревности угасли. Я, дед и Яшка носились по квартире с утра до вечера… Дед веселился, как ребенок. Мы втроем были на одной волне.
***
Года через два, когда Яшка уже совсем повзрослел, дед умер...
Два раза ему удавалось победить смерть. На третий — победила она. У деда было три инфаркта. Последний стал роковым.
; Его мать тоже был сердечницей. И ушла так же рано, - причитала бабушка потом, после похорон.
В день, когда деда не стало, мама долго не шла с работы. Я начала переживать. Около десяти вечера услышала за дверью знакомые шаги. Подбежала к двери, скрестив пальцы, хоть бы не ошибиться. Не ошиблась. Это действительно была мама. Она позвонила. Я открыла. Вместе со мной зашумела замком и наша соседка тетя Шура. Она высунула голову:
; Светочка, ты знаешь новости...
; Да подождите вы, тетя Шура, - огрызнулась мама. - У меня отец умер...
; Деда Женя? - воскликнула я.
Вернулась в комнату, села на диван и замерла…
А потом мы ехали в трамвае с венком. Точно также, как когда-то ехали смотреть новую квартиру...
Пожилая женщина, увидев траурный аксессуар, подошла к маме:
; Молодой?
; Молодой... (деду было всего 56 лет) — заплакала мама.
; Ой, беда какая, - зашептала попутчица. - Поди папка твой? - обратилась она ко мне.
; Нет... Мой дедушка...
***
; Я умру и меня положат вон на тот стол...
; Как это ты умрешь?.. Ты не умрешь!
И он не умер! Мне казалось, что он просто спит…
Бабушка с мамой плакали, в квартиру постоянно заходили люди — знакомые и неизвестные мне лица. Яшка шарахался в сторону. Взяла его на руки и ушла в спальню...
- Он не умер… Не бойся! – прошептала я Яшке.
Каждый знал деда по-своему. Пьяный — дурак-дураком, неопрятный... Не раз слышала осуждения в его адрес. Но я запомнила его, как лучшего друга своего детства.
***
Уже давно нет огорода, кота Яшки, трехкомнатной квартиры на Вагонке, а земляника больше не моя любимая ягода... Многое вообще просто забылось. Порой мне кажется, что даже черты дедушкиного лица расплылись. Только большая заботливая рука с упругой бородавкой сбоку указательного пальца — навсегда врезалась в память. И прозвище, что он придумал для меня. Иногда во сне я слышу его голос:
; Эй, Почемучкина! Смотри, что у меня есть... Ягоды!
Спешно натягиваю свои красные тряпичные туфельки и несусь к нему по мокрому после дождя асфальту...
- Нет! Он не умер!