Верлибры
Я могу родить только тех детей, которых мне суждено родить.
Тех, которые по судьбе.
Я могу написать только те верлибры, которые мне суждено написать.
Только их.
Они рождаются из глубины, из пуза, от души, которая их диктует.
Они не рифмованы.
Они начинаются от лёгкой дрожи в руках, от слёз в глазах.
Их пишет опыт и суть.
Потом они вдруг понимают, что пора улететь от меня.
И улетают на бумагу.
А на бумаге они немного бледнеют и теряют свой эфир.
Только голос у меня ещё чуть дрожит,
когда я их читаю.
Несебр
Частица меня - в бокале красного вина
чарующего.
Часть души моей - в Балканах, что вокруг
полуострова.
Дыхание моё остаётся в кривых улочках
деревянных домов.
Взгляд мой улетает в бесконечный морской простор.
Черноморский.
Любовь моя растекается по прибрежным пескам.
Я живу!
Этой ночью
Этой ночью был дождь,
но он не мешал мне.
Этой ночью я проживала ещё
сколько-то часов.
Этой ночью завывал
ветер штормовой.
Этой ночью ты тихо дышал рядом.
Этой ночью.
Восток
Пульсирует близкий восток,
полнится ароматами и амброй.
Пульсирует сердце и этот ритм его –
у горла.
Кружит ветер платки и шали на набережной
у торговцев счастьем.
Зреют кисти винограда
и наливается соком айва.
Красный кирпич домов
сродни зёрнам граната.
Белая цыганская лошадь на лугу,
как судьба.
Чёрная цыганская лошадь на лугу,
как судьба.
Пульсирует ближний восток.