Запись вторая.
Это произошло в самый обычный день, вернее сказать ночью. Мое настроение, либо что-то ещё, знаете, ну ни-че-го! Не предвещало этого. Но это просто произошло... так скорей всего бывает. Что-то вроде назойливой мухи, что залетела через открытую форточку. Меня просто посетила эта мысль, и я решил воплотить её в жизнь. Вспоминая сейчас всё это, я даже не знаю, что я в действительности испытывал. Слишком много всего смешалось в одно, слишком много плохого… с щепоткой чего-то доброго и светлого, как это часто бывает. Да… к сожалению, я только сейчас начинаю понимать, что хорошего было не так то уж и мало, хотя что мне с того… сейчас.
Я стоял у своего подъезда с пакетом мусора, как всегда дверь подъезда захлопнулась с шумом, оставив отпечаток этого мерзкого скрипящего звука в моей памяти. Было уже темно и слегка и прохладно, а это было особенно приятно, учитывая то, что всю неделю стояла невыносимая жара. Где-то вдали было слышно приятное пение птиц, звуки машин, смех пьяных девчонок, тихо качались деревья стряхивая с себя последние капли дождя. Промокший ветер, знаете, я как сейчас помню, приносил мне такой легкий-легкий запах сирени, бережно пряча его в моей памяти, тем самым бесполезно пытаясь отвлечь меня от моих мыслей.
Ну вот… наконец-то наступило лето - подумал я. Хотя... что мне с того?
Теперь для меня это просто время года. Ведь ничего не произойдет, что могло произойти, будь мне лет так шестнадцать или семнадцать. Вот тогда было хоть что-то… А это лето будет таким же как и в прошлом году, надеюсь вы понимаете меня? А сейчас что… ничего, мне просто пусто. И очень хреново, хотя казалось бы, всё не так уж и плохо. Говорят, что такое бывает из-за недостатка эмоций в течения дня, но я спал днём, и просыпался ночью, в последнее время ещё и перестал видеть сны. Так что да, быть может мне и не хватало эмоций, а в следствии - все эти чертовы загоны. Будь они не ладны.
Тогда, я специально вышел на улицу по темноте. Мне очень нравились тамошние светлые ночи. В этом затхлом, богом забытом городишке по ночам было так спокойно, и порой даже казалось, будто бы замирал мир, но это только так казалось. Если он и замирает, то только где-то примерно в четыре или пять часов утра. Когда молодежь уже разошлась по домам, алкаши уже спят на асфальте укрывшись тёплым одеялом опьянения. Обычные люди ещё досматривают свой седьмой сон про свою ужасную работу, на которую их скоро разбудит будильник.
Когда я вышел на улицу, на мне был мой любимый черный свитер(который я уже упоминал) с белыми пятнами спермы, потому что в последний раз, когда я дрочил, пару капелек попало и на него. Обычные синие джинсы, ну не совсем обычные, учитывая то, что это были зимние джинсы с утеплителем, и в них было очень жарко, так как, температура не понижалась ниже двадцати, даже ночью. Вечно запылённые кроссовки от которых пованивало потом моих ног, но мне на это было как то всё равно. Повторюсь, я описываю себя вовсе не для вас "мои дорогие читатели", так сказала мой врач, аргументировав это тем, что если я в подробностях начну описывать себя, и всё что тогда меня окружало, ей легче будет достучаться до моего подсознания. Мне даже сложно писать об этом, и в тоже время меня посещает чувство, как будто я «освобождаюсь» раз за разом, строчка за строчкой. Хотя быть может, это просто глупые надежды на что-то лучшее. Ну хотя бы по крайней мере, из моей писанины, вы скорей всего не заметили, что я жутко заикаюсь, когда открываю рот.
***
Не знаю... что тогда на меня нашло. Я долго стоял на лестнице возле подъезда, не шелохнувшись, и уставившись в одну точку... долго думал о чем-то. Меня съедала грусть, но в тоже время меня одолевала злоба…(и как видно это была злоба на самого себя) Позже будто отпрянув из этого ступора, словно меня ударило молнией, на лице появилась ехидная, немного странная ухмылка, и я спокойным размеренным голосом, произнес вслух следующую фразу:
- «Я хочу убить человека, неважно кто это будет» - следующие мысли, наверное пришли уже не мне, а демону внутри меня, я точно помню эти слова сказанные мной, они ужасны: «Человек - это скотина и обходиться с ним надо, как со скотиной. Кто сказал, что он не такое же жалкое животное, как корова или свинья? Я сделаю это с максимальным хладнокровием неважно что с мной будет - мне плевать. Меня мучает жажда... Не даром ведь, со словами говядина и свинина, есть такое слово, как человечина».
Сейчас, я понимаю, что это были слова сумасшедшего, но тогда они мне казались, не иначе как прозрением, у меня словно крылья выросли, даже появилось желание пробежать сотню километров, мне тогда казалось, что это мне не составит никакого труда.
Не знаю, о какой жажде я тогда говорил, и вправду ли я хотел людской плоти... не знаю... да, пусть вы мне не поверите, но тогда это был не я! Честно! А что-то иное…
Придя домой, я понял, что былая сила пропала также быстро как и появилась, внезапно я почувствовал усталость во всём теле. Кости ломило и мучала жажда, словно верблюда в пустыне измученного долгой дорогой. Я из последних сил припал к крану в ванной комнате, включил и пил наверное минут пять. Вода была ужасно холодная, но моё горячее тело нуждалось в этом. Оно просто горело.
Напившись, я подставил под кран, свою изрядно лохматую голову, вода была настолько холодной, что в голове начало колоть от внезапного перепада температуры. Закрыв кран, я посмотрел в зеркало, с головы начали стекать противные капли, покрывая ознобом всё тело.
- Что это такое? – спросил я себя.
В своем глазу, я заметил маленькое белое пятнышко, сначала я подумал, что это просто конъюнктивит, т.к., у меня плохое зрение. Но присмотревшись понял, это было что-то другое. Оно имело месяце видную форму и занимало одну десятую часть моего зрачка. Отчаявшись найти ответ на этот вопрос( да в принципе, меня не особо тогда это и заботило) я вышел из ванной, сразу же завалившись на кровать. Она жалобно заскрипела всеми семью нотами своей жалкой жизни.
- Белый потолок, не падай... пожалуйста... не падай какой же он высокий, слишком высокий… для меня – последнее, что сказал я, перед тем как уснуть.
Запись третья.
Хотелось бы немного рассказать про свою комнатушку. Вернее сказать вообще-то это была квартира, но таковой её было весьма сложно назвать. Она досталась мне почти за бесценок, я платил за неё всего то пять тысяч рублей в месяц, а это как вы понимаете, было очень мало по меркам города. Это была маленькая квартирка: кухня совмещённая с прихожей, туалет, и комнатка чуть больше по площади от всего перечисленного ранее. В комнате было одно большое окно. Возле окна стояли две ветхие деревянные табуретки с мягкой, но уже изрядно потрёпанной обивкой, (видно постарались бесконечное количество кошек моей хозяйки по квартире) а с другой, уже по левой стороне окна, стоял огромный неуклюжий комод с металлическими ручками в форме морских ракушек. В нём то, я и хранил все свои немногочисленные пожитки. По центру же был, непонятно для кого оставленный, небольшой телевизор стоящий на стуле со спинкой, и моя одному Богу известно, как ещё не развалившаяся кровать. А возле кровати стоял низенький журнальный столик, как обычно заполненный всяким бумажным хламом, грязной посудой, и моим вечно зависающим ноутбуком. Ещё на стене висел странный советский плакат, с тремя позитивными мудаками, оставленный хозяйкой. Который гласил: Товарищ, бросай в ****у свою работу! Встретим нажравшись в мясище, субботу!
На следующий день, я проснулся примерно около девяти утра. Вот-вот должна была прийти хозяйка квартиры. Которая постоянно говорила мне, что навещает меня чтобы узнать, не сдох ли я ещё в её квартире. Ну вдруг я порчу воздух собственной мертвечиной, а ей ещё другим эту квартиру сдавать. Солнечное утро нагло заглядывало сквозь мои веки, напоминая мне о своём присутствии, всё было как обычно, за окном куда-то ехали машины, было слышно шум строящегося рядом дома, спешили люди по своим делам. Приоткрыв один глаз я увидел, как по потолку бежит таракан, они уютно чувствовали себя в моей квартире, и казалось даже, что скоро меня выселят. В комнате воняло каким-то протухшим жареным мясом. Не знаю откуда взялся этот запах, я ведь живу один, и кроме как мне самому, некому портить здесь воздух. Чуть отойдя ото сна, я понял, что уснул прямо в одежде, разве что снял с себя носки. Посмотрев на грязную кучу носков которые валялись возле моей кровати уже около месяца, я откопал, как мне казалось, менее вонючие чем остальные, и с отвращением надев их на ноги, пошел на кухню. Здесь тоже всё было как обычно, добрый домовой так и не соизволил убраться на столе, помыть посуду, выкинуть мусор, а я тем более.
Я налил холодной воды из чайника в грязный стакан, несмотря на то что там был подсохший пакетик из под чая, он лениво слегка окрасив воду из последних сил пытался передать вкус чая.
Не успел я сделать и пару глотков, как раздался уже привычный и навязчивый стук хозяйки квартиры, у которой я снимал этот гадюшник. Я лениво поставив кружку на стол, пошел открывать. Стук усиливался, это был уже не просто навязчивый стук, когда так ломятся в дверь мне хочется сказать этим людям: за вами что свора собак гонится, зачем так стучатся?( Не знаю, но меня почему-то это всегда раздражало).
Замок как всегда заклинивало, и за дверью послышалось, её гулкое кудахтанье:
- Что ты там копаешься, давай уже открывай дармоед!
Открыв дверь, я в тоже миг был оттолкнут с пути, она побежала в туалет. Кинув мне, чуть ли не на лету свою огромную кожаную сумку.
- Ааа, ну наконец-то, бляяять моя матушка! Думала не дотерплю, ей Богу! – послышался довольный возглас из туалета.
Интересно, за что я плачу деньги, чтоб терпеть такое? Вот оказывается куда она торопилась - подумал я, прикусив себе губу, чтобы хоть как-то сдержать нестерпимую злость на эту женщину.
Выйдя из туалета, тяжело дыша и едва не задыхаясь, она как всегда не упустила возможности сказать мне пару ласковых:
- Скажи мне дружок, какого хрена ты вчера не выключил свет, а? – с укором, спросила она.
- Я забыл, может поторопился... просто – неуверенно виноватым голосом, ответил я, незаметно от неё почесав задницу.
- Забыл, поторопился, сумку давай! – состроив гримасу, и копируя мою речь, пропела она. - Да сколько можно забывать Лёша, я не собираюсь за тебя вносить лишнюю копейку, у меня и так без тебя проблем выше крыши! Веришь ты или нет!
Лучше не заходи в комнату, прошу тебя, не заходи, не заходи – сжимая зубы, думал я про себя. - прошу не надо... но было уже поздно.
- Аааа, почему такой срач?! Неужели так трудно убраться?! – встав по среди комнаты, и разведя руками, она смотрела на меня с уже настолько «полюбившимся» мне укором.
- Я не успел…
- Не успел он… ободок главное обоссать он успел, а убраться, конееечно, ну куда нам!
Она демонстративно всем видом показывая свою брезгливость ко мне, кинула мою футболку со стула на кровать, и всей своей громоздкой тушкой обрушилась на спинку стула. Это было равносильно тому, если бы на тщедушного ишака, водрузили сотни мешков с мукой. Мне даже стало как-то жаль этот бедный стульчик, он и так доживал свои последние деньки, а тут ещё и такой стресс.
Приподняв голову к потолку, она громко вздохнув и закрыв лицо ладонями, а потом резко посмотрев на меня, сказала:
- Леша, скажи мне, ты дурачок?
- Ммм нет, с чего вы взяли? – немного обиженно, произнес я.
- А мне кажется, дурачок? Когда ты снимал у меня квартиру, я тебе сказала, что сдаю её только замужним парам или студентам, так? По мне с ног до головы пробежался её кошачий брезгливый взгляд. - И о какой либо паре здесь... конечно, говорить не приходится, но я думала что заселила, какого ни какого студента, а вчера я узнала что тебя отчисляют?
Она уже и до моей учебы добралась, отлично - подумал я.
- Ну меня могут отчислить, но не отчислят… я думаю.
- Лёша, ты мои условия знаешь... – тяжело вздохнув вместе со стулом, произнесла она.
- Да конечно, Алевтина Георгиевна...
Она смерила меня презрительным взглядом, сколько же было в ней желчи… Это безмерно жирная, бесконечно широкая, и в тоже время маленькая женщина, походила на обтянутую дряблой кожей тумбочку. А её толстенькое морщинистое лицо, было похоже на запыленный и увядший лист подорожника. Она даже не могла себе представить, как сильно она меня бесила. Её маленькие глаза, жадно бегали по комнате, думая к чему ещё придраться. Как я ненавидел её вонючие шмотки, напоминавшие мне больше чехол для танка. На всю жизнь впитавшие в себя запах грязной половой тряпки, вперемешку с дешёвыми пробниками парфюма из журналов. Порой создавалось такое ощущение, что она пахла туалетом, где только что посрали и прыснули освежителем воздуха, чтобы хоть как-то заглушить вонь. Она была противна мне с ног до головы. Начиная нелепыми туфлями тридцать шестого размера, когда у неё был минимум сороковой, отчего мне часто приходилось лицезреть её венозные ноги. И заканчивая тем, что она всё время носила в голове карандаши и ручки, как будто так трудно было раскошелиться на заколку. Это была женщина лет сорока пяти, с напрочь сломанной судьбой, муж её бросил, и она осталась в компании своих трёх или четырех кошек, (никто точно не знал сколько их там у неё было, поскольку почему-то, по непонятным причинам, то одна кошка пропадала, то появлялась новая) заплывая жиром сетовать на свою нелегкую судьбу.
Благо её сердобольный муженёк, поднявшись по какой-то левой криминальной схеме, свалил из страны, оставив ей эти «хоромы» в которых я влачу сие, жалкое существование. И она может спокойно не работать, а лишь качать из меня деньги раз в месяц за съем квартиры. Сама же она жила в доме своей замужней дочери, и вы сами понимаете, портила она жизнь, далеко не только мне.
- Пффф… – демонстративно вздохнула она, в последний раз осматривая каждый угол - ладно я наверное пойду, я вообще-то просто мимо проходила, и решила зайти. Вдруг твой труп уже валяется где-нибудь в ванной, воздух тут мне портит.( Ну я же говорил, что она всё время это повторяла) Ладно закрывайся.
Я как можно поскорей подбежал к двери, чтобы открыть её, и да, кажется она это заметила. Её взгляд стал ещё злее, казалось что вот-вот она превратится в змею, и со всей силы выпустит на меня свой зелёный, смердящий презрением ко мне, яд.
- Не дай Бог, слышишь?! - погрозила она мне пальцем.
- Вы...про что Алевтина Георгиевна?
- Я все про тоже Лёша! Если тебя отчислят, ты выметаешься отсюда, сразу! Понял?!
- Я ... обязательно исправлюсь, мне просто нужно немного времени... и всё будет хорошо - неуверенно сказал я.
- Открой форточку, воняет тут чём-то, надеюсь ты не куришь?
- Да нет, ну что вы…
-Ага, ну конечно, заливай тут мне. Ладно закрывайся.
Дверь закрылась. Ещё секунд тридцать было слышно её тяжелое дыхание, вздохи и возмущение на то, что соседская собака наложила в подъезде, но вскоре стало совсем тихо, я остался наедине со своими мыслями...
Что на меня вчера нашло? Надеюсь меня никто не услышал. Почему я так громко сказал это? И почему вслух?! Эти мысли не давали мне покоя. А вдруг кто-то мог услышать... От этих мыслей, я почувствовал как заболела голова. Да ладно… успокойся, всё хорошо… ладно. Не собираюсь же я в самом деле делать, что-то подобное. Надо просто про это забыть. Наверное на солнце голову припекло, сейчас то… всё хорошо, так что… так что нет поводов для волнения. Я попытался отвлечься, но в голову снова и снова лез вчерашний день.
- Это был не я… это… это… это быыыл не я!!! – отвечая себе то шепотом, то переходя на волнительный смех, продолжал накручивать я.
Мне нужно освежиться, мне просто нужно освежиться, кажется у меня снова начинает кружиться голова. Блять…
Подойдя к умывальнику, чтобы умыться я заметил нечто странное. Белое пятнышко в моем глазу исчезло, его просто не стало! Хотя еще вчера оно было огромное, похоже что мне срочно надо к окулисту... все это было очень странно.