Незабвенному брату Саше
Утренней кистью уже живописец писал,
кистью дневной, и ночной, и вечерней…
Таяли стены, рухнул малёванный золотом зал,
зоренькой кто-то вдали пропел о прощеньи.
Капнул на небо алого зноя пятно.
К светлой дубовой стене стол прислонил,
стулья поставил по кругу.
На забелённом, на солнечном полотне
Брешь засияла, как новые лемехи плуга.
Кто там сидел, опершись на дубовый престол,
думу гадая, листая минуты досуга…
день уходил, живописец ещё рисовал.
Лик благородный сквозь времена проступал.
Кистью неспешной, с молитвой закончил письмо.
И положил на суровую скатерть краюху.
Отблеск лучей на суровое лёг полотно.
Зёрнышко хлеба упало за бронзовым плугом.
1979 г.