- Волшебство, оно здесь, рядом. Только надо хотеть его увидеть. Ведь не обязательно должен быть фокус, который мы привыкли видеть у фокусника. Нет! Фокус и волшебство, совсем разные вещи. Вот сейчас, в данный момент, я сижу на проходной и любуюсь, сквозь стеклянные двери, улицей. На часах 15:09. Возле проходной расположились лоточники, торгуют кто чем. По небу гуляют рваные облака. Проглядывает местами солнышко. Сильный ветер качает верхушки деревьев. Иногда каркнет ворона, да пешеходы, не торопясь, идут кто куда. И на душе так хорошо и спокойно! Разве это не волшебство? Волшебство!
- Дура ты Наташка! Нашла волшебство. Улица как улица, а погода дрянь, не поймёшь как одеваться.
- Нет, Светка, это ты дура. Разве можно так? Ты вечно всем недовольная, брюзжишь и брюзжишь, а ведь мир так прекрасен. Вот посмотри – солнышко на полу отсвечивает. Разве от этого не уютно?
- ЧуднАя ты. Не от мира сего. Тебя бьют – бьют, а ты улыбаешься.
- Пусть бьют, я от этого крепче.
- Каждому своё… каждому своё…
Светка замолчала, а Наташка продолжала сидеть и улыбаться.
Происходил этот разговор между двумя коллегами – охранницами на КПП завода. Работали, они, в одном коллективе и Светка слыла среди коллег неуравновешенной, сгальной, вечно всем и вся недовольной. А Наташка была «рубаха-человек», если можно так выразиться. При любых обстоятельствах она пыталась улыбаться и сглаживать углы. Светка имела квартиру, небольшую дачку, двух, уже взрослых детей, и бесхарактерного мужа, которого сама слепила, за эти 25, прожитых вместе, лет. Просто она была криклива, и раздражалась по каждому поводу, а муж – Виталик, любил тишину и часто убегал с удочкой из дома, вроде порыбачить, а на самом деле, просто, посидеть в тишине. Улов приносил редко и небольшой. И хотя характерами были разные, разводиться оба не собирались. Этим Светка и гордилась, поглядывая свысока на блаженную Наташку. Ведь у той ничего не было, ни квартиры, ни семьи. Дети у Наташки были – двое сыновей, но жили отдельно и редко навещали мать. Судьба у Наташки была тяжёлая – она была нелюбимой дочерью; её в 16 выгнала из дома собственная мать. Замужество получилось недолгим и не весёлым – муж пил, бил, в один из дней Наташка ушла, с обоими детьми, в никуда. Так и снимает, до сих пор, комнату. Дети выросли, разъехались, а Наташка продолжает жить одна. При всём при этом, она не растеряла своей жажды к жизни, стремлению к красоте и доброте к окружающим, даря улыбки и добрые поступки. С виду она ничем не примечательна, довольно полноватая женщина, и поэтому мужики на неё не засматривались. Светка считала таких – неудачницами, и чувствовала своё превосходство, показывая это своими поступками. А Наташка, как будто и не замечала.
Светка сидела на своём посту и размышляла: как завтра утром, когда их сменят, побежит по магазинам – купит рыбки и запечёт в духовке, к приходу Виталика. Что то, за последнее время, он стал часто бегать на рыбалку. Наверное, она переборщила со своими критиками – надо приготовить примиряющий ужин…
Утро следующего дня было холодное и дождливое. Светка к 8:00 сдала смену и быстро убежала «по магазинам». Решила зайти на местный рынок, выбрать рыбку своему благоверному. Залетев в дверь, она встала как вкопанная – возле рыбного прилавка, спиной к ней, стоял её Виталик, и обнимал за талию длинноволосую, хрупкую девицу! Заплатив за рыбу, Виталик чмокнул эту куклу в губки и они развернулись, чтобы уходить, и нос к носу столкнулись со Светкой. Немая сцена длилась несколько секунд, потом Виталик холодно произнёс:
- Свет! Я ухожу! Вечером приду за вещами. – И взяв под руку свою спутницу, обошёл обалдевшую Светку, и вышел.
Светка минут пять простояла как столб, потом медленно начала сползать на пол, но вдруг, кто-то, сзади, поддержал её. Она обернулась и увидела Наташку. Наташку, с её скорбным, всё понимающим лицом. Светку как холодным душем облили! Она закричала, оттолкнула Наташку:
- Это ты! Ты во всём виновата! Дура! Благуша! Не подходи близко – ты заразная! – и выбежала из дверей на улицу.
Продавцы и редкие покупатели обернулись, на столь бурную сцену, и с интересом посмотрели на удивлённую Наташку. Та, справившись с собой, улыбнулась, и как ни в чём не бывало, пошла по прилавкам. Ведь начинался новый день, ждали каждодневные дела, и надо было жить дальше…
И Светка начинала новую жизнь – жизнь одиночки. Надо учиться сдерживать свою гордыню, ведь теперь ей надо делить и продавать квартиру, менять статус «жены» на «разведёнку», и учиться у Наташки улыбаться, даже когда больно. А это так тяжело – так тяжело…