Был теплый весенний вечер, и мне было 19 лет, и я только-только был стараниями друга приобщен к жизни в сети. Точнее – подключен к BBS “Драконья кровь». И млел, вытянув ноги, неловко попадая пальцами не в те клавиши, писал сообщение.
Поясню. На дворе был летний 99-й год, последний из лихих годов смены режимов власти, за бортом – первичное накопление капитала, и в наш город уже волной хлынули излишества челночной торговли в виде «айбиэмов» - персональных компьютеров, которые, не шучу, можно было установить дома, и пользоваться ими сколь угодно, не ожидая удара молнии в макушку за просмотр картинок с голыми девками без официально подписанной в трех инстанциях бумажки. Всех трех картинок, больше жесткий диск не вмещал принципиально. Или вмещал, но надо было архивировать игры… Да-да, игры… ярко-пиксельная «Цивилизация», сожравшая мои ночные часы, отведенные для сна, расписывающая последующие дни квадратиками и значками, заставляющая искать в автобусе кнопку «Page Up», дабы встать и продвинуться к выходу… был «Прехисторик» (знание английского хромало на обе ноги, название озвучивали побуквенно), был «Биофорж» (много времени прошло, прежде чем пришло понимание, что это не имя собственное кирборгизированного серебристого персонажа)… впрочем, не об этом речь. Сашка припер мне модем – модулятор-демодулятор, как он тут же непонятно объяснил, впихивая какие-то провода в недра моего компьютера и телефонной розетки. Теперь, сказал он, ты не обломок человечества, законсервированный в мирах Ларри, Роджера Вилко и Дюка Нукема, ты – часть общей сети, и имя ей – «бибиэс» имени Юры Тахмазяна, «Драконья кровь» - цени.
Я ценил – не понимая, моргая, согласно кивая, позволяя Саньку ковырять мой комп, устанавливать пузатую коробочку, искрящуюся огоньками, на его системном блоке, покорно записывал крупными буквами в клетках лекционной тетради по конфликтологии «ATDP ….. (чего-то там).
После – вызвав терминал (черный экран и мигающий квадратик курсора), я вводил эту магическую команду. И начиналось чудо! Коробочка на системнике начинала мигать, свистеть, издавать звуки, которые узнает любой, кто прокалывал шину на велосипеде – и экран расцветал цифрами, потом – картинками, из символов организованными. Из запятых, скобок, букв «О», косых скобок и точек на экране загоралась отрубленная драконья башка, и в самом низу выплывало крупно, имитируя разлив гемоглобина: «Dragon`s Blood» - красным, само собой. И я погружался в неизведанный доселе мир «бибиэс» - мир, где можно было написать письмо, не мучая бумагу помарками и не кидая конверт в ящик (и не ожидая доставки оного пару недель, разумеется), где можно было обзавестись новой игрой, не выходя из дома с пачкой дискет в кармане, мир, где ты что-то говорил – и десятки незнакомых людей тебя слышали. Сейчас… смешно, конечно. Тогда же – я был просто очарован, и ждал – ждал получасового лимита (на BBS одновременно мог находится только один человек, и не более тридцати минут), дозванивался, смотрел файлы, смотрел меню сообщений, неохотно отключался…
Два знакомца возникли как-то сами собой. Слово за слово – об общих местах «тусования», о преимуществах и недостатках «Балтики-тройки» супротив «Балтики-девятки», об одноклассницах и учителях, далее – перекид на литературу, и – вуаля.
- Ребят, а вы Властелина колец читали? Может, знаете, где толкиенисты тусуются?
Томительные полчаса, пока лимит, и пока кто-то другой находится на маленьком локальном сервере, представляющем из себя заставленный керамическими собачками и балеринами системный блок, стоящий на столе у незнакомого мне Юры Тахмазяна (мои фантазии, без понятия, как он выглядел на самом деле).
- Шутишь????????
Моргаю. Неужто нашел братьёв по духу?
Маленькое отступление – про «Властелина колец» случайно услышал в восьмом классе. Мол, есть такая книга, что-то там такое фантастическое, про кольца и их властелина, есть такие люди, играют в это, даже взрослые, мечами машут, в плащах ходят. На миг даже зажмурился, помню. Мечи, плащи?
- (перед глазами – легкая, ироничная, которую я так долго пытался скопировать перед зеркалом – полуулыбка Кристофера Ламберта, худого, длинноволосого, мокрого от дождя, замершего с занесенной над головой катаной. Серый плащ, стянутый ремнем у талии – облегает, придает мужественности. Над головой – змеится молния. И должен остаться только один) –
Потом пояснили – нет, не те плащи, не те мечи. И, как сейчас помню – магазин «Юпитер», находящийся в трех минутах от моей школы, книжный прилавок в нем, и синяя бумажная коробочка на нем. Четыре книги в мягкой обложке, расписанные рунами, седобородый маг, задирающий к небу посох и меч, клеймо издательства, и витой вензель, красиво и сочно растекающийся по переплетной крышке, голубое ляссе, серо-зеленый форзац. Родители, смотрящие на цену «25 000», задающие вопрос: «Сын, тебе что – книги эти, или выпускной?». Мои горящие глаза, мутная мысль «Какой-там-нахрен-к-дьяволу-выпускной», покупка, дрожь в руках, чтение запоем долгими летними ночами. Частое перечитывание, очень частое, вплоть до зарисовывания в тетради основных моментов, и даже попытка вылепить из пластилина двух хоббитов, карабкающихся по пылающей огнем горе.
- Нет, не шучу. Есть такие?
- А ты шаришь? Давно толкинулся?
Я слегка подвис, впитывая в свой неокрепший мозг два новых слова – «шаришь» и «толкинулся».
- Да, давно.
«Шиии-шууу-ши-ши-ший-шиии-шуууу», - спел модем.
- Так подхади к ручке чимодана мы там каждую субботу!
Я на миг опешил, перечитывая:
- Куда подходить?
- Ревьера ламер!! – ответствовал манускрипт от воина армии Ривендейла. Я посидел, переваривая. Так. «Ручка чемодана» - это, скорее всего, стела «Подвиг милосердия» возле парка Ривьера, здоровенная арка, где должен был висеть могучий колокол, звонящий по жизням бойцов, которых успели эвакуировать в наш город-госпиталь, когда немцы перли на Кавказ, но не смогли выходить. Внизу, под сводами ее – хирург с воздетыми руками, затянутыми в стерильные перчатки, медсестра, обнимающая раненого. Колокол не состоялся – уперли раньше, чем отлили и подвесили, на стадии отчисления денег, поэтому над каменными медиками и пациентом дугой выгнулось сооружение, обозванное «ручкой чемодана» - за внешнее сходство.
Сходить, что ли? Я бросился к книгам – раскрыл, судорожно листая. Эльфы, Лотлориен, владыка Келеборн, дивный Леголас, скачущий в чулках по снегу Карадраса, не проваливаясь. А вдруг? Ну, соберусь, выберусь – а там, под сенью стелы, меня встретят тесные ряды могучих воинов Элронда, светловолосых и голубоглазых, увенчанных затейливыми шлемами, с чешуйчатыми наслоениями бесценного митрила, раздвинут серебристо мерцающие ряды в стороны, впустят вглубь, вручат лук из драгоценного дерева, назовут Олегораиилом, повернут мой мир на 180 градусов….
В субботу – надо ли говорить, я долго стоял в душе, яростно брился, вырезая дорогущим рекламным тройным лезвием каждый торчащий волосок, долго водил расческой по прическе, злясь, что она ложится не так сразу после того, как расческа отстраняется. Придирчиво выбирал одежду – ибо витязи же! Майка – ну, как-то слишком по-простецки. Рубашка в клетку, а-ля техасский скотоложец… нет, не носили в дельте Андуина такого покроя, пиджак – а много ли при дворе Денетора было визиторов в пиджаках? И кроссовки против туфлей – как? Хоббиты топтали тропы Средиземья волосатыми, нечувствительными к бугристостям, камням, ржавым гвоздям и битым бутылкам, лапами. Прийти в «найках» - не кощунственно ли? Там же, уверен, все в клювовидных, расшитых серебристым бисером, пуленах, либо в мушкетерских ботфортах – стоит ли позориться?
После долгих метаний и терзаний – я остановился на скромных коричневых ботинках (долго и яростно начищал их до глянца кремом и щеткой), затертых множественными стирками джинсах (ибо имели изношенный вид, и, при желании – тянули на штаны Арагорна, которые тот не носил), чернильно-черной, лишенной надписей и лейблов, майке. Пойдет.
Маршрутка, бряцая запчастями, абсолютно всеми, даже теми, которым бряцать не полагалось по конструкционным особенностям, доставила меня к остановке «Спортивная». Выбравшись, втянув ноздрями легкий бриз, наплывающий на город с моря, полюбовавшись на начинающее печь долину города солнце, я широко и довольно улыбнулся. Пять минут – их мне вполне хватит, чтобы пересечь парк, а там уже, за его пределами, опоясавшись заговоренными, мерцающими синим (злые орки всегда рыщут где-то рядом), мечами, уже ожидают витязи, посвящение, рунный браслет на запястье, клятва на древнеэльфийском, и новая жизнь. Как это будет? А не знаю… и даже не хочу знать, ведь обряд инициации – это всегда что-то новое, волнительное, красивое в действе, и всегда сопровождается хоралом нимф где-то на задних рядах. Разве что обрезание, кажется, проходит по другому сценарию – но у Толкиена, вроде бы, про данную манипуляцию во всех книгах ничего не было. В любом случае – удар наслоенной стали меча по плечу меня уже ждет, и я даже уже разрабатываю колено, на которое опущусь, позволяя ввести меня в мир Средиземья, где я смогу раскрыть свою душу ветру приключений, и позволить ему унести ее вдаль, в вихрях событий, не вспоминая о бренной земле, которую пришлось оставить…
Аллея парка закончилась, разомкнув кипарисы, выпустив меня к здоровенной клумбе, которая проигрывала своей здоровенностью разлапистой голубой агаве, растущей на ней. Будочка с милиционером, поворот – под пихты и на тропинку, выводящую к небольшой площади, где меня уже ждут мои…
Ступор. Стою. Разглядываю.
По гранитным плитам мемориала носятся школьники, львиная доля – из средних классов, украшенные латами из картона, фольги, шлемами из проволоки и оберточной бумаги, пламенеющими прыщами, вооруженные клинками благородной ковки из пальмовых веток, с гардой из пластмассовой крышки, и с заточкой садовым ножиком вдоль волокнистой части. Один, правда, выделяется – щеголяет кольчугой, полностью сооруженной из пивных крышек, носится наравне, бодро бряцая указанными. Судя по одухотворенному взгляду – сюда он явился именно в ней. Возможно, даже ехал в маршрутке…
- Ты – Врайтов?
С трудом оторвав взгляд от детского утренника, перевожу его на уровень своего роста строго прямо. Потом, моргнув – опускаю вниз.
- Я… а вы?
- Инзувиэль – это я, - улыбается один из пионеров, лишенных галстуков, октябрятских значков и общественной нагрузки. – Тимыч – Талмариил.
Пожимая неожиданно потную и тощую ладонь «Тимыча» (в переписке он был Артемом The BiGgG, на секундочку, и я его представлял на две головы выше себя), я начинаю понимать, что что-то идет не так.
- Так ты хочешь к нам?
Я выдавил из себя что-то невнятное, одновременно похожее и на согласие, и на попытку прочистить засорившуюся раковину.
- Ладно, давай так. Ты толкинулся когда?
Ага, знакомое слово. Я на миг обвел обоих взглядом – не кажется же, два школьника пытаются экзаменовать студента четвертого курса.
- Четыре года назад.
- Ага, - витязи обменялись загадочными взглядами, и по тому, как они пересекались, я понял, что в их табели о рангах я моментально сполз куда-то в район нижних строчек. – Ну… ладно, тоже ничего. А что читал?
- В… смысле?
Снова обмен взглядами, и согласно ему, мой статус начал катастрофически обрушиваться куда-то в район городской канализации даже с нижних строчек.
- Читал, спрашиваем, чего? – снисходительно поинтересовался Талмариил.
- Так это… - сам не ожидал, что в горле так быстро организуется комок, модулирующий голос в петушиное сипение. – «Властелина колец» читал.
- И все?
Я разозлился, и совершил роковую ошибку:
- А что, есть «Властелин колец – 2»?
Снисходительность в двух парах глаз сменилась на откровенное презрение.
- То есть, «Сильмариллион» - даже не открывал? И «Черную книгу Арды»? И Ниэнну вообще не знаешь? М-да, м-да…
- Чего не открывал?
Воины Лотлориена синхронно встряхнули костлявыми плечами, словно отгоняя нахлынувшую скверну. Жалостливо обмерили меня взглядами – всего, от начесанной челки, до носков трепетно вымазанных кремом ботинок.
- Даже не знаю, - протянул Инзувиэль, присвистывая голосом сквозь неровно растущие резцы. – Вроде бы норм, но так-то – ламерный какой-то.
Талмариил кивнул, но решил мне дать шанс:
- А читал как?
- В смысле? – наивно спросил я, чуя подвох, но не понимая его сути. – Так это… ну, книгу открыл, первое слово, второе, третье – ну и дальше попёрло, считать перестал. А..?
Если бы взгляды обладали свойством твердеть, скрещиваясь - они бы уже искрили.
- Ты не предан делу, - с внезапной холодностью произнес Инзувиэль the SlAvoN KocheToFFF. – Настоящий толкиенист читает Профессора только в оригинале!
- Пацаны, у меня издание «Северо-Запада», там же очень хороший перевод!
Волна льда пихнула меня со стороны Талмариила – буквально швыряя навзничь.
- Переводы – зло!
Уходя, я обернулся. Полудетская орда, обряженная в картонную броню и вооруженная палочной амуницией, шла в атаку – несомненно, на крепость Кирит Унгол, представлявшую из себя небольшую горку из сваленных школьных ранцев и рюкзаков с черепашками-ниндзя. Слышен был зычный фальцет Инзувиэля, что-то вещающий про Элберет, честь и мамку одного из атакующих, внезапно включившего ретираду от ливанувшей в него воды из пластиковой бутылки, заменяющей осажденным полыхающую смолу и негашеную известь.
«Не приняли!» - билось в голове.
Я шагал по улице, поднимая утреннюю пыль начищенным до блеска праздничными ботинками.
«Хватит ржать, люди смотрят!» - голосил голос у меня в голове.
Я не слушался. Хохот душил.
28.09.2018