Рассказики по истории. Правовое государство

      


      15 июня 1933 года бывший амбар сбежавшего в Париж помещика А. В. Кугаева, приспособленный под клуб, был заполнен народом под завязку. Деревенские сидели на лавках, стояли вдоль стен, толпились в дверях, слушая доклад председателя колхоза «Светлый путь» Кривокопытова, который, периодически косясь на сидящего  справа от него щуплого, похожего на сельского библиотекаря мужчину с бородкой, в очках и мятом пиджаке, громко и торжественно говорил так:
      -Мы, товарищи колхозники, переживаем очень важный исторический момент, когда колхозное движение охватило всю нашу великую страну, от Минска до Владивостока. Колхозный путь, товарищи, путь социализма, самый правильный путь для трудящихся крестьян. Этот путь нам указала ленинская партия большевиков и лично товарищ Сталин. От вас, товарищи колхозники, в данный момент требуется только одно: трудиться честно, беречь и приумножать колхозное добро, точно и в срок выполнять указания нашего рабоче-крестьянского правительства…
      Оторвавшись от бумажки, где был записан текст выступления, Кривокопытов, шершавя узловатой пятернёй стриженый затылок, добавил ещё от себя:
      -Ежели мы, братцы, в этом деле осечку дадим, мировой капитал нас с потрохами без соли сожрёт. И тогда наши завоевания пойдут, понимаешь, прямо псу под хвост.
      Затем глава "Светлого пути" повернулся в сторону «библиотекаря»:
      -По поручению советского правительства и лично первого колхозника товарища Иосифа Виссарионовича Сталина к нам из Москвы приехал Михаил Иванович Калинин, председатель «цика эсэсэр». Прошу, Михаил Иванович, вам слово.
      Неказистый мужичонка, оказавшийся главой советского государства, встал из-за стола.  Когда он заговорил после небольшой паузы, которую потратил на то, чтобы обвести собравшихся в клубе добрым, ласковым, ободряющим взглядом, - заговорил понятно и даже немного косноязычно, интерферируя какой-то удивительно изощрённой простотой, все сразу поняли, что перед ними обыкновенный человек, каких тринадцать на дюжину, выходец из самой гущи народной, и поэтому безоговорочно прониклись к нему той особенной симпатией и доверием, каким проникаются к людям своего круга.
      -В этом году, товарищи,  - начал он, - при содействии нашей партии большевиков и политотделов «эмтээс»* крестьянство стало в массовом порядке  объединяться в колхозные хозяйства. И это дало свои положительные результаты. В закрома родины поступило огромное количество хлеба и других сельскохозяйственных продуктов. Крестьяне воочию увидели все преимущества коллективной работы. Наш колхозный трудодень стал значительно богаче по сравнению с прошлым годом и теперь составляет в среднем по стране шесть килограммов зерновых плюс овощные культуры. А у вас, как сообщил мне товарищ Кривокопытов, он стал ещё больше. Это серьёзная победа, товарищи!
      Председатель «цика» остановился, терпеливо выслушивая дружные аплодисменты, инициированные Кривокопытовым. Взяв со стола большую папку, обтянутую шёлковой тканью, на которой позолоченными буквами было написано: «Акт № 250163 на вечное пользование землёй колхозу «Светлый путь» Пронинского сельского совета», продолжил:
      -Сегодня, товарищи, большой и радостный праздник. По этому акту вам вручается земельный массив в 960 гектар.
      Сидевшая на передней лавке пионерка Маня Литвинович, сирота, воспитанница колхоза, жившая у бездетного парторга Охлопкова, восхищённо воскликнула: «Ух, ты!»
      -Да, - подтвердил, улыбнувшись, Калинин, - теперь земля не уйдёт от вас в чужие руки… Она закрепляется за колхозом навечно. И никакие кулаки вам не страшны. Тем более что вы их у себя уже вычистили. Верно, товарищ Кривокопытов?
      Председатель колхоза кивнул в знак согласия и сдержанно заулыбался в ответ, сверкнув двойным рядом стальных коронок.
      И тут вдруг всё пошло совершенно не по сценарию.
      -Швагра моего из-за самовара кулаком сделали. Это справедливо? – громко спросил кто-то из задних рядов.
      -Как это - из-за самовара? – удивился Калинин.
      -Сказали: есть самовар – стало быть, кулак, - пояснил тот же смелый голос.
      -А кузнеца нашего в кулаки записали за крышу новую, – послышалось от дверей.
      -Вчерась было народное, а сегодня колхозное! – осторожно сказал ещё один голос.
      -А ещё в колхоз беднейших не принимают, потому как у них взять нечего!..
      -Товарищи, тише! – крикнул Кривокопытов, пытаясь обуздать стихию. – Мы сюда не языками чесать пришли… Зачем превращать серьёзное мероприятие в балаган!?
      Женщина неопределённого возраста в рваной кофте, засаленной чёрной юбке, штопаных лаптях и белом платке, низко надвинутом на загорелый лоб, стоявшая у стены, справа от президиума, сделала несколько неуверенных шагов вперёд, неожиданно рухнула на колени и запричитала:
      -Батюшка, Михаил Иваныч, помоги Христа ради! Только на тебя, кормилец, надежда, заступись, всю жизнь за тебя молиться буду!
      Все зашевелились, зашумели, грудные дети заплакали.
      -Я не поп, - с глубоким вздохом сказал Калинин,  – и мы не в церкви… Встаньте сначала… Теперь говорите, какой у вас вопрос…
      Женщина встала.
      У Кривокопытова нервно дёрнулось веко: собрание полностью вышло из-под его контроля.
      -Мужа моего за колоски забрали**. Голодно у нас, товарищ Калинин. Детишек совсем кормить нечем…
      Лицо председателя «цика эсэсэр» покрылось  мелкими морщинками неврастенического страдания…. Он  сказал быстро, точно просыпая заученные слова:
      -Воровать, гражданка, нехорошо, тем более у своих. От одного потерянного колоска беднеет всё поле… Советское государство тем и отличается от буржуазного, что законы его стоят на страже интересов трудящихся – рабочих и крестьян. Нарушать их – значит лить воду на мельницу наших классовых врагов... Поэтому о том, чтобы помочь вашему мужу, не может быть и речи. Судьбу его решит суд. Вам ясно, гражданка?
      -Ясно, - робко ответила женщина и испуганно попятилась к стене.
      Стало тихо. Все сидели неподвижно. Даже грудные дети перестали плакать.
      Кривокопытов воспользовался удобным моментом, чтобы закруглить собрание.
      -Большое спасибо, товарищ Калинин, за разъяснение. Народ наш, прошу прощения, не шибко грамотный, своего счастья не понимает… Передайте, пожалуйста, дорогому товарищу Сталину, что колхозники «Светлого пути» поддерживают и одобряют курс нашей партии и государства на сплошную коллективизацию, ликвидацию кулачества как класса, беспощадную и непримиримую борьбу с расхитителями общественного имущества. Голосуем, товарищи.
      Все подняли руки. Первой – пионерка Маня Литвинович, последней – женщина,  мужу которой грозил расстрел за кражу с поля колосков.

 

***********
*Политотделы МТС (ПО) организовывались в каждой машинно-тракторной станции (МТС) и каждом совхозе в составе начальника, заместителя по партийно-массовой работе, заместителя по ОГПУ (с 1934 — НКВД), помощника по комсомолу, редактора многотиражной газеты и сотрудника по работе с женщинами. В совхозах, МТС и колхозах ПО утвердились как доминирующие органы. Они непосредственно руководили партийными, комсомольскими, профсоюзными и кооперативными организациями, контролировали деятельность сельсоветов, директоров МТС и совхозов. ПО были призваны обеспечивать выполнение совхозами, МТС и колхозами государственных производственных и заготовительных заданий. С этой целью они контролировали своевременность и качество сельскохозяйственных работ, занимались подбором и расстановкой руководящих кадров, обеспечением профессиональной подготовки механизаторов, налаживанием организации, учета, нормирования труда и его оплаты, укреплением трудовой дисциплины и др.
**Закон «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» принят совместным постановлением ЦИК СССР и Совнаркома СССР от 7 августа 1932 года. Закон также известен как «Закон о трех колосках», «Закон от седьмого-восьмого», «Указ 7-8». За хищение колхозного и кооперативного имущества, хищение грузов на железнодорожном и водном транспорте закон предусматривал высшую меру наказания - расстрел с конфискацией имущества, который при смягчающих обстоятельствах заменяли на лишение свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией имущества. В качестве «меры судебной репрессии по делам об охране колхозов и колхозников от насилий и угроз со стороны кулацких элементов» предусматривалось лишение свободы на срок от 5 до 10 лет. Осуждённые по этому закону не подлежали амнистии.



25-27/09/2018