Вскрытие
— Да, согласен, бывают такие звери, после которых чувствуешь себя как выжатый лимон, – задумчиво заметил старый сенбернар Спайкс, который уже минут десять мучил Чеширски своим навязчивым обществом.
Это был один из тех старых вояк, которые, в отличие от того же Хайнлайна, никогда особо не старались поймать как можно больше преступников, выполняли свою работу лишь для того, чтобы благополучно дожить до пенсии. Естественно, Чеширски таких копов не любил, но всё же он не мог обидеть этого деда, пусть он и был собакой. К тому же, он всегда хорошо относился к сенбернарам, ему казалось, они лучшие из всего семейства собак. Эти большие уши, усы, постоянно сбившийся мех, ну как можно было нагрубить такому псу?
— Копают на старика Хайнлайна? – продолжил Спайкс, не дожидаясь ответа. – Это прям не отдел, а крысиная контора, не ведись на это, малыш, копы это копы, мы должны держаться вместе.
Чеширски повернулся к Спайксу. Дед тут же довольно улыбнулся, поймав его строгий взгляд. Чеширски выдохнул, всё же старики не всегда адекватно относятся к происходящему вокруг них. Но не грубить же ему, в самом деле? Разве что попробовать сбежать?
— Значит, точно на Хайнлайна, ну а на кого им ещё копать, эти звери только и могут, что честных копов сажать, которую всю жизнь здесь положили. Старая школа, вот кто сейчас под ударом. Ведь раньше как, только своими лапами да мозгами.
Бар быстро перебрал варианты. Постоять у кофеварки? Не подходит. Раз уж Спайкс решил докопаться до сплетен о его песнопениях с внутренним отделом, то он просто так не отстанет, нужно более укромное местечко, где он точно не достанет. Тут взгляд Бара упал на лестницу вниз. Морг. Туда Спайкс за ним точно не полезет, так как даже крови не переносит, не то, что разрезанных доходяг. Да и ему всё равно надо с телом крысы разобраться. Так что, двух зайцев разом.
— Эй, ты куда? – встрепенулся Спайкс, заметив, что Бар начал медленно подыматься из-за стола.
— В морг, мне нужно поговорить насчет тела, – осторожно заметил Чеширски, наблюдая за реакцией собаки. – Там бомж изрезанный, хочу узнать причину и дату смерти.
Сенбернар напрягся. Видимо, слухи были правдой, бедный дед действительно боялся трупов. Чеширски удовлетворённо вздохнул. Конечно, разговоры возле разбухших тел не самое лучшее времяпрепровождение, но уж лучше, чем слушать памятные речи это престарелого пса.
Бар подошёл к лестнице и стал медленно спускаться, чувствуя, как по ногам пошёл немного жутковатый холод. Морг был лишь у них и у тридцать седьмого участка, так как эти два участка были построены аж в двадцатые, когда к постройке полицейских зданий относились куда серьёзней, нежели сейчас.
Войдя в просторную камеру, Бар заметил старого кота, недовольно бурчащего себе под нос какие-то злобные ругательства. Что ж, в таком месте это, наверное, нормальное явление. С кем еще, как не с собой, разговаривать этому судмедэксперту.
— Извините, пожалуйста. Я детектив Бар Чеширски.
— Бурт Рассел, – брякнул толстый кот, обернувшись. – Я же просил меня не беспокоить. У меня много работы.
Бар осмотрелся. Но кроме пустого стола в морге ничего не было. Видно, под делами подразумевалась бумажная волокита, так как трупов, а уж тем более вскрытых, он не увидел.
— Недавно я обнаружил тело. В коллекторе. Труп крысы. Мне нужно узнать время смерти и причину смерти.
— Крысы?
— Да, крысы.
— Посмотрите в тринадцатом.
Бар посмотрел на металлические выдвижные ящики, тринадцатый был у самой стенки. Он подошёл и отодвинул его, крыса была там. Всё такая же изувеченная, хоть и наспех зашитая. Видимо, с ней вообще особо не церемонились.
— Она? – спросил Бурт.
— Да, но почему её зашили?
— Потому что там нет ничего интересного, слишком сильно изувечили мелкие насекомые, да и грызуны потрудились.
— Вы его хоть осматривали?
— Конечно. Там на бирке время смерти и причина.
Бар поискал бумажку глазами. Это оказалась небольшая бирка, которую небрежно прицепили к пальцу левой ноги. Перевернув её, он увидел цифры и текст. Алкогольная интоксикация? В его глазах вспыхнул огонь. Неужели его держат за полного идиота? Он повернулся к толстому коту.
— Хотите сказать, он умер от того, что перепил?
— Послушайте, что вы от меня хотите? Я же вам объяснил, много работы. Я не могу заниматься всеми делами сразу. Если вы такой умный, идите к капитану.
Тут на лестнице послышались шаркающие шаги и Бар, равно, как и Бурт, повернул голову. Как-никак, они были котами, а у кошачьих всегда одна и та же реакция на звук. В дверях появился невысокий черный енот с аккуратными круглыми очками, изящно сидевшими поверх не менее аккуратных ровных усов, идеально переходивших в квадратную бороденку. Одет он был неброско. Черный, идеально сидевший, сшитый явно на заказ костюм, стоимость которого как минимум пятьсот долларов. Внимательно осмотрев морг, он посмотрел на Брута.
— Мистер Рассел, полагаю? – важно спросил барсук, вглядываясь в толстого кота.
— Предположим, а вы кто? – спросил Бурт, сосредоточившись на таинственном госте.
— Джек Портко. Вот мой перевод, – сказал он, подойдя поближе к толстяку
Бурт внимательно изучил перевод и поднял горящие недружелюбием глаза на Портко, но тот словно и не замечал его, разглядывая труп. Наконец любопытство победило и, мягко отодвинув Бара, он подошёл к крысе поближе.
— Это кто? – задумчиво спросил Джек.
— Билл Бенгази, – буркнул Бар.
— И где вы его нашли? – спросил Джек, наклоняясь поближе.
— В канализации, говорят, умер от естественных причин.
— А какое вам, собственно, дело до него? – не удержался Бурт.
— Естественных – это каких? – спросил, не обращая никакого внимания на толстяка, Джек.
— Отравился алкоголем.
— А… Алкоголем, понимаю.
— Подождите, – снова встрял Бурт. – Давайте займемся вашим переводом.
— А зачем им заниматься, с ним все в порядке. Более того, я уже сегодня могу приступать к работе. Этим я как раз и занимаюсь. – Наклоняясь над трупом, заметил Портко. – Давно вы его зашили?
— Три часа назад, а почему вы спрашиваете?
— Ну как, мне важно знать все моменты вскрытия. Как вас зовут, детектив?
— Бар Чеширски.
— Это вы ведёте дело этого бедолаги?
— Я.
— Хорошо. Я так понимаю, вы пришли сюда, чтобы выяснить подлинную причину смерти этого пропойцы, так?
— Так.
— Мне понадобится два часа. Потом зайдите, я вам всё расскажу. Сейчас есть небольшие проблемы с оформлением, так что прежде, чем переодеться, надо будет их уладить. Два часа достаточно?
— Более чем. Но я так полагаю, вы тоже считаете, что здесь не алкогольное отравление?
— Вообще я предпочитаю говорить об этом после вскрытия.
— Какого вскрытия? Я уже сделал вскрытие, – начал кипятиться Рассел.
— То, что вы его разрезали, не означает, что вы сделали вскрытие, – сказал Джек, почесывая подбородок. – И ещё, больше не надо кричать, я очень не люблю шум, он мешает моей работе. Поэтому рекомендую вам вести себя потише.
Бар задумчиво посмотрел на толстого кота, затем на енота. Наблюдая за тем, как он чешет свою милую бородку, Чеширски почувствовал, что этот холодный и несколько инфантильный денди начинает даже его настораживать. Не говоря уже о несчастном толстяке, столь напряженно пытающемся разобраться с этой модельно смотрящейся проблемой.
— Детектив, вы мне тут больше не нужны. Зайдите через два часа. Уверен, у меня уже все будет готово.
— Окей, – несколько опешив, ответил Чеширски. Он вдруг понял, что не кота оставляет с енотом, а енота с котом.