В связи с последними событиями на Украине (церковным расколом и предоставлением патриархом Варфоломеем раскольникам(филаретовцам)ложной автокефалии), появляются различные слухи о том, что, якобы, автокефалия и самой Русской Православной Церкви является недействительной. Попробуем теперь разобраться как же все это выглядит с исторической точки зрения.
Профессор Знаменский П. В. в своем труде "Руководство к русской церковной истории" писал следующее : "В 1433 г. великий князь и собор епископов нарекли митрополитом святого Иону, епископа Рязанского, пастыря ревностного и высокоблагочестивого, о котором еще в бытность его простым монахом в Симонове монастыре митрополит Фотий предсказал, что он будет великим святителем. В Литве выбрали было своего кандидата на митрополию, смоленского епископа Герасима, но в 1435 году литовский князь Свидригайло, преемник Витовта, сжег его в Витебске по подозрению в измене. После его смерти Иона отправился в Грецию за посвящением, но когда прибыл туда, император Иоанн Палеолог и патриарх Иосиф встретили его сожалением, что он опоздал, что в Россию уже уехал митрополит Исидор, и обещали ему митрополию только после Исидора. Новый митрополит был орудием императора и патриарха, замысливших унию с Римом, потому едва явился в Россию, как начал собираться на Флорентийский собор. На соборе этом он выступил ревностным борцом за папу и унию. Папа Евгений IV сделал его за это кардиналом и легатом от ребра апостольского в землях лифляндских, литовских и русских. На возвратном пути Исидор еще с дороги разослал по России окружное послание, призывая христиан обоих исповеданий безразлично ходить и в православные, и в латинские храмы и приобщаться одинаково и в тех и в других. На первой же литургии в Москве он явился с преднесением латинского креста, поминал вместо патриархов папу, а после литургии велел читать акт унии, из которого узнали, что Дух Святой исходит «и от Сына», что хлеб квасный и опресноки в Евхаристии все равно и проч. Великий князь тут же назвал его латинским прелестником, волком, и велел посадить под стражу. В 1441 г. он был осужден собором русских епископов, но бежал из-под стражи в Рим. Это был последний митрополит-грек в России. Произведенный им соблазн, смуты в самой Греции из-за унии, потом разрушение империи турками, а с другой стороны усиление России необходимо должны были повести к перемене в отношениях Русской церкви к Греческой.
Святитель Иона
После свержения Исидора великий князь послал было в Грецию послов с прошением о поставлении Ионы, но узнав, что император с патриархом приняли унию, вернул свое посольство назад. Дело о поставлении митрополита затянулось и потому, что в России шла сильная усобица между великим князем и его двоюродными братьями, детьми Юрия, сопровождавшаяся большими жестокостями, пленом и ослеплением Василия от одного из братьев, Дмитрия Шемяки. Во время всей этой усобицы духовенство крепко стояло за великого князя, всеми своими силами содействуя победе Москвы и самодержавия над старым удельным порядком. Святитель Иона неизменно действовал в пользу Василия, несмотря на то, что Шемяка усердно старался привлечь его к себе и, завладев Москвой, ввел его в полное управление делами митрополии. Заточив великого князя в Угличе, Шемяка захотел овладеть и великокняжескими детьми; для этого, обманув Иону обещанием для них безопасности, уговорил его принять их от родных и приверженцев на свою святительскую епитрахиль и привезти в Москву для пожалования уделами, но вместо того заточил их с отцом в Угличе. Между тем около Василия собрались его приверженцы и уговорили его идти против Шемяки. Кирилловский игумен Трифон разрешил его от присяги, данной Шемяке. Последний должен был уступить и обязался не домогаться великокняжеского престола, но не исполнил этого обязательства. Тогда собор архипастырей послал к нему грозное послание о повиновении великому князю; в этом послании осуждался весь удельный порядок вещей, Шемяка сравнивался с Каином и Святополком и в случае неповиновения великому князю отлучался от церкви. В 1448 году Иона был наконец поставлен в митрополиты собором русских пастырей. В Грецию написана была грамота, в которой объяснялось, что Русская церковь не разрывает своего союза с Греческою, что поставление митрополита совершено теперь в самой России по великой нужде от турок, по неудобству сношений, да и потому, что в России неизвестно даже, есть ли и патриарх в Царьграде. В 1453 году Царьград был взят турками. Иона утешил патриарха Геннадия посылкой даров и просил у него благословения. Вероятно, в это время Русской церкви дано было право поставлять митрополита независимо от Греческой церкви; Русская митрополия сделалась самостоятельной и поставлена была первою после Иерусалимского патриархата. В звании митрополита Иона продолжал свою деятельность в пользу великого князя. В окружной грамоте о своем поставлении он обличал клятвопреступление Шемяки, увещевал всех быть верными великому князю, а непокорным угрожал клятвой; потом с собором епископов лично ходил увещевать Шемяку. Когда последний бежал в Новгород, митрополит и туда посылал свои увещательные грамоты к нему и к гражданам. Смута кончилась только смертью Шемяки в 1453 году" (Период II. От нашествия монголов и усиления северо-восточной Руси до разделения Русской митрополии (1237–1461 гг.)).
"В 1589 году Русская церковь достигла полной самостоятельности, будучи организована в виде особого патриархата. На практике она жила самостоятельной жизнью еще со времени митрополита Ионы. Союз ее с восточной церковью выражался в одних вспомоществованиях страждующему востоку, за которыми едва не каждый год приезжало в Россию по нескольку духовных лиц от восточных иерархов, а также из афонских, палестинских, египетских, сербских и других монастырей. Но оставалась еще номинальная зависимость русского митрополита от патриарха. Теперь и она оказалась уже неуместной, так как Россия стала могущественной державой, а патриарх был подданным турецкого султана. К этому присоединилось еще подозрение касательно целости православия в Греции, доходившее до того, что около 1480 года в архиерейскую присягу внесено было обещание, против которого в свое время восставал Максим Грек – не принимать от греков никого ни на митрополию, ни на епископии. В 1586 году прибыл в Москву за милостыней антиохийский патриарх Иоаким; это был первый случай приезда в Москву одного из патриархов. Воспользовавшись его приездом, царь Феодор на совете бояр и духовенства предложил решительную мысль, нельзя ли при посредстве приезжего святителя устроить на Москве собственный престол патриаршеский. Мысль эта была всеми одобрена и об исполнении ее было положено снестись с патриархом. Иоаким тоже одобрил ее, но заметил, что для исполнения ее нужно согласие всех восточных патриархов, и при отъезде из Москвы обещал постараться об этом деле, предложив о желании царя собору восточной церкви.
Летом 1588 года прибыл в Москву сам константинопольский патриарх Иеремия, и русское правительство поспешило воспользоваться его приездом для более решительной постановки вопроса о русском патриаршестве. Быть патриархом в Москве сначала предложили было самому Иеремии. Но при этом взяли в расчет и крайнее неудобство иметь патриархом грека, к которому относились недоверчиво, который к тому же не знал ни русского языка, ни русских обычаев; с другой стороны – ни царю, ни Годунову, который правил всеми делами, не хотелось отстранять от себя наличного первосвятителя Русской церкви, митрополита Иова, к которому они оба чувствовали полное доверие. Поэтому патриарху предложили жить не в Москве, где по-прежнему оставляли Иова, а во Владимире, о котором кстати вспомнили теперь, как о городе, возникшем раньше Москвы. Иеремия не согласился на это, говоря: что это за патриаршество, что жить не при государе? Тогда уже прямо предложили ему поставить патриархом Иова. Торжество поставления совершилось 26 января 1589 года. При отъезде из Москвы Иеремия оставил здесь уложенную грамоту об учреждении им патриаршества и обещал по возвращении на восток провести это дело через собор восточных иерархов. Собор состоялся в Константинополе в 1590 году, но так как на нем не было патриарха александрийского Мелетия Пигаса, а между тем в Москве сделалось известно, что этот влиятельный патриарх не одобряет действий патриарха Иеремии в Москве, как совершенных без полномочия других патриархов, то собор о патриаршестве московском, по желанию московского правительства, был созван в Константинополе снова в 1593 году с участием и Мелетия. Русское патриаршество было утверждено с назначением для нового патриарха пятого места, после иерусалимского; право поставления московских патриархов предоставлено вполне собору местных епископов" (Период IV. Московское патриаршество (1589–1700 гг.).Церковное управление. История учреждения патриаршества в Москве).
Профессор кафедры Истории Русской Церкви ПСТГУ В. И. Петрушко в своем Курсе лекций по истории Русской Церкви, об автокефалии Русской Церкви, утверждает следующее: "Осуждение и низложение униата Исидора поставило перед Русской Церковью труднейшую задачу: как защитить Православие и в то же время соблюсти максимум каноничности в своих действиях. Разрыв с униатским Константинополем был неизбежен, однако ситуация, в которой Русская митрополия ради сохранения чистоты Православия должна была обрести свою автокефалию, была беспрецедентной. Не существовало никаких прямых канонических определений, которые бы предусматривали весь алгоритм действий в условиях, подобных тем, что были созданы Флорентийской унией. Обретение церковной автокефалии (хотя, как мы видели, Русь к ней отнюдь до сих пор не стремилась) было теперь совершенно необходимо. Но обосновать ее с точки зрения существующих древних канонов не представлялось возможным. В то же время рубить с плеча русские боялись. Во-первых, дело было столь важным, что опереться на авторитет сложившихся в Православии канонических норм считалось просто необходимым. А во-вторых, сказывалась некоторая робость москвичей в богословских и канонических вопросах – естественное следствие труднейшего положения Руси в годы татарщины. И если фундаментальный вопрос о православной вере, поставленный флорентийским отступничеством греков, русские разрешили для себя быстро и решительно – недостающие аргументы «от разума» восполнялись здесь доводами «от сердца», – то, когда дело дошло до канонического оформления создавшейся ситуации, русские почувствовали себя неуверенно. Это уже в конце XIX столетия знаменитый церковный историк В.В.Болотов провозгласит: канонично то, что полезно для Церкви. Если бы в Москве в XV столетии посмотрели на дело столь же широко, то стало бы очевидно: там, где речь идет о сохранении догматов Православия, там уже не до того, чтобы соблюдать каноны. Каноны – это икона Церкви, ее идеальный образ. Но Флорентийская уния поставила под угрозу само бытие Православной Церкви в мире – следовательно, ради сохранения Православия Русская Церковь имела полное право уже не руководствоваться канонами в своих отношениях с отступниками. Однако в ту пору москвичи еще испытывали исключительный трепет перед буквой канона. Отсюда та величайшая осторожность, которую мы наблюдаем во всем деле с автокефалией Русской Церкви.
Здесь на помощь Церкви вновь приходит государственная власть с ее дипломатическим опытом. Великий князь Василий II Васильевич пишет все в том же 1441 г. послание в Константинополь, адресованное патриарху и императору. Оно, безусловно, является шедевром русского дипломатического искусства. По сути греков-униатов оно ставит в ситуацию, обыкновенно именуемую в шахматах патовой.
В начале этого письма, обращенного к униатскому патриарху Митрофану, излагается история Православия на Руси, причем грекам отдается должное как учителям русского народа в православной вере. Далее много говорится об исторической преемственности, о том, что Константинополь всегда ставил на Русь митрополитов, как русских, так и греков по происхождению. Затем князь сетовал на то, что греки отказались поставить митрополитом Иону, а прислали Исидора, который против воли князя принял участие в заключении унии, нарушив свое обещание хранить православную веру. За это, как сообщает послание патриарху (униату же!), Исидор после соборного разбирательства был низложен, так как учиненное им признано противным Православию. Сами же русские объявляют, что по-прежнему неуклонно держатся Православия, воспринятого ими от греков. И далее у патриарха великий князь просит даже не просто поставить митрополитом на Русь Иону, а вообще благословить впредь Предстоятеля Русской Церкви избирать и поставлять дома, на Руси, сохраняя при этом каноническую связь с Константинополем.
Понятно, что ответить на это послание (не важно – положительно или отрицательно) и исполнить просьбу русских, только что решительно продекларировавших свое Православие, патриарх-униат никак не мог. В противном случае, неминуемо встал бы вопрос о его собственной измене и совращении в униатство. Ситуация тем самым намеренно доводилась до абсурда предложением невозможного. Таким образом, русские соблюдали всеканонические формальности и развязывали себе руки. В то же время, это послание могло быть напоминанием Константинополю о том, что еще возможно покаяться и отречься от унии. Это как бы последний шанс, предоставляемый согрешившим грекам, чтобы вернуть все на круги своя.
Ответ греков на это послание великого князя Василия патриарху Митрофану неизвестен. Быть может, расчет москвичей вполне оправдался, и униат вынужден был промолчать, получив воинственный «манифест» Православия из Москвы. Но существует предположение, что послание так и не было отправлено в Константинополь, так как известен его исправленный вариант, датированный 1445 г. Быть может, на Руси справедливо решили, что при той явной апостасии, которую совершили греки во Флоренции, не стоит прибегать к столь ухищренным средствам. Разрыв с Константинополем не требовал вообще никакого канонического обоснования, достаточно было догматического: Константинопольская Церковь перестала быть православной, Русская Церковь пребывает в Истине, следовательно никакой канонической связи и общения между ними быть не может...
Едва лишь Василий вновь утвердился на великом княжении, как наконец давняя проблема была разрешена поставлением Ионы Рязанского на митрополию с титулом «Киевского и всея Руси». И хотя еще 17 лет тому назад Иона был избран кандидатом на митрополичью кафедру, прежде интронизации состоялось его повторное избрание. В этом видели особую необходимость, так как это второе избрание проходило при чрезвычайных обстоятельствах и по сути должно было стать началом автокефалии Русской Церкви. Для участия в этом предприятии в Москву прибыли 4 епископа: Ефрем Ростовский, Авраамий Суздальский, Варлаам Коломенский и Питирим Пермский. Евфимий Новгородский и Илия Тверской прислали свои грамоты с изъявлением согласия на поставление Ионы. Присутствовало немало представителей черного и белого духовенства. Рязанский епископ вновь единогласно был признан достойным митрополичьей кафедры. Надо отметить, что на Соборе еще не раз в речах выступавших звучали осторожные ссылки на аналогичные поставления митрополитов в Киеве без ведома греков, и даже отмечалось, что Иону уже благословил стать преемником Исидора Константинопольский патриарх 17 лет назад. 5 декабря 1448 г. состоялось торжественное поставление Ионы в митрополиты.
Важно отметить, что после смерти в 1448 г. императора Иоанна VIII Палеолога, одного из творцов Флорентийской унии, на Руси была предпринята искренняя попытка возвратиться к прежнему порядку вещей. Здесь готовы были даже отказаться от автокефального образа бытия Русской Церкви, если бы только Константинополь порвал с унией. Об этом свидетельствует послание, направленное преемнику Иоанна – последнему Византийскому императору Константину XII, – где вновь повторяется, что Иона поставлен самостоятельно на митрополию лишь ради великой нужды, в условиях предательства Исидора. Однако, перед лицом гибели Константинополя его последний монарх вновь слепо уповал на помощь католического Запада, а потому также принял унию. Так что не Русь искала автокефалии ради самой идеи церковной независимости и каких-то националистических амбиций, но исторические обстоятельства принуждали нашу Церковь перейти к самостоятельному бытию ради блага Православия (Период от разделения митрополии до конца царствования Ивана Грозного (1458–1584 гг.). Лекция 12. Осмысление русскими последствий Флорентийской унии и отступничества греков. Поставление св. Ионы на митрополию всея Руси – начало автокефалии Русской Церкви. Русская Церковь при св. митрополите Ионе. Поставление Григория Болгарина униатским митрополитом Западной Руси и разделение Русской Церкви на две митрополии – Киево-Литовскую и Московскую. Попытки совращения западных русинов в католичество).
В 1593 г. в Константинополе в присутствии московского посла Г. Афанасьева состоялся новый собор восточных иерархов, в котором участвовали патриархи Константинопольский, Александрийский (временно управлявший также Антиохийской кафедрой) и Иерусалимский. Собор, согласившись с возведением предстоятеля Русской церкви в патриарший сан, подтвердил пятое место Русской церкви в диптихе православных церквей.
Вот перевод грамоты (см. сам документ вверху страницы) о даровании Патриаршества Русской Православной Церкви
Иеремея, милостию Божьею архиепископ Костянтинополя новаго Рима и вселенский патриарх. Егда благоверный и тихомирный самодержец царь всеа земли Росийские, Московский, Казанский, Астороханский, Новгородцкий и иных православных христьян господин Феодор Ивановичь приняв наше смирение (на полях: умерение) телесное и показав к нам приятелство елико имел к Богу благоверие и церкви Христове любовь и приняв попросил достоинства у нас по избранию соборному и по заповеди и по закону да поставим архиепископа Московъского и наречем его патриархом, яко иные нареченные именуютца, первый Констянтинополский вселенский патриарх от святого вселенского перваго собора почтен достоинством блаженнаго и равноапостольнаго царя великаго Констянтина, а потом Александрейский, Антиохейский и Ерусалимскии православные патриархи сю благодать смирения (на полях: умерения) нашего своима очима видехом и порадовахомся данному от Бога царьствию сему распространеннее и величество яко един сей есть ныне на земли царь великий православный да недостойно было не учинити воли его. И приняв разум его патриарха поставили на Москве господина Иева именем и благодатию святого Духа и грамоту ему патриаршескую (на полях: златопечать) дали и по той грамоте произволил и оставил да он архиепископ Московский (на полях: господин Иев) властвует пятый патриарх и будет (на полях: иметь) патриаршеское достоинство и честь именоватись и почитатись с ыными патриархи во веки всегда тако там сотворихом по месту (на полях: на сие сотвориша там по мест…). И егда Божиею благодатию смирение (на полях: умерение) наше пришли есмы ко престолу своему в Костянтин град и обьявили сие дело, как делалось на Москве, думу и прошенье благовернаго царя явственно и услышав то достоинство и дела достохвальные и прочие святейшие патриархи Александрейский и Антиохейский и Ерусалимьский возлюбили и показалось им благодарно и благословенно. И еще смиренье наше (на полях: се паки умерение наше) с патриархи сими и со вселенским (над строкой: сим) собором в одну думу и в единачество (на полях: во единомыслие и соединение) и в хотение о Святом Дусе пишем и объявляем про сю (исправлено: чрез сию) соборную грамоту, первое исповедаем и совершаем в царствующем граде Москве поставленье (на полях: рукоположение) и патриаршеское именованье поставленнаго господина Иева по сем совершаем и для того посылаем как пишем патриаршескую грамоту и пишем о всем явственно и изволили собором да поставленный Московский наперед сево господин Иев патриарх именуетца патриархом и почитаетца с ыными патриархи и будет чин на нем и в молитвах после с патриархом с Ерусалимским должная его поминати наше имя (впоследствии исправлено: в молитвах после патриарха Ерусалимского должно нам поминати имя наше) и иных, а в головах и началех держати и почитати апостольский престол Констянтинопольский как и иные патриархи. И то дарованное патриаршескую честь и имя да не токмо патриарху Московскому господину Иеву дано ноне утверждено непоколебимо произволили но и по нем поставляти Московским собором началных властей в патриархи да именуетца сыскав по правилом зачато от патриарха сего Московского господина Иева о Святом Дусе возлюбленному брату и сослужебнику нашего смиренья и для того ся уложеная грамота утверждена для памяти во веки и укреплена лета 7098-го, месяца маия.
(Русский перевод с греческого оригинала из Греческого статейного списка №3 (ныне РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. Д. 3).
Воспроизведено по изданию: Шпаков А.Я. Государство и церковь в их взаимных отношениях в Московском государстве. Ч.2. Царствование Федора Ивановича. Учреждение патриаршества в России. Одесса, 1912. С.351-353.
Итак, из всего вышесказанного следует вывод, что свою автокефалию Русская Православная Церковь получила из рук Самого Творца, потому что ее Церковь мать - Константинопольская отпала от Вселенской, в связи с принятием унии с католиками. Невозможность общения с константинопольскими еретиками униатами и уж, тем более, принятие от них на Русь митрополита, дали Русской Церкви законное право на автокефалию, что, впоследствии, и было подтверждено всеми восточными Патриархами при даровании России Патриаршества.
Список литературы
Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Кн.1-3. М.,2002.
Доброклонский А.П. Руководство по истории Русской Церкви. М.,2009.
Знаменский П.В. Руководство к русской церковной истории. Минск: Харвест. 2005.
Тальберг Н. История Русской Церкви. М.,2004.
Цыпин В. прот. История Русской Православной Церкви: Синодальный и новейший периоды М., Издательство Сретенского монастыря, 2007.
Петрушко В.И. История Русской Церкви с древнейших времён до установления патриаршества. Учеб. пособ. – Изд. 2-е. – М.: Изд-во ПСТГУ, 2007. – 356 с.
Богданов А.П. Русские патриархи: 1589-1700. Т.1. М., 1999.
Иов, патриарх Московский // Православная энциклопедия. Т.25. М., 2011. С.253-264.
Скрынников Р.Г. Крест и корона: Церковь и государство на Руси IX-XVII вв. СПб., 2000.
Успенский Б.А. Царь и патриарх: Харизма власти в России: Византийская модель и ее русское переосмысление. М., 1998.
Фонкич Б.Л. Из истории учреждения патриаршества в России: Соборные грамоты 1590 и 1593 гг. // Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М., 1974. С.251-260.
Шпаков А.Я. Государство и Церковь в их взаимных отношениях в Московском государстве: Царствование Федора Ивановича; Учреждение патриаршества в России. Одесса, 1912.