Сегодня первый день тепло и влажно и птицы орали с утра, как оголтелые. Ходили гулять. На мокрых камнях, рядом со старой елью сидел взъерошенный птенец, судя по всему, он выпал из гнезда и умирал. Вид у него был такой, словно он смотрел смерти в глаза, а она смотрела на нас через него.
«Мы», как давно мы перестали ими быть? Уже который вечер я вижу этот вопрос в твоих глазах. Ты сказала вчера, что слышишь дыхание лося, что, он уже совсем близко. Помнишь эту историю? Ты читала мне ее не так давно, о том, как муж с женой ехали в аэропорт, торопились на самолет, собирались в отпуск… А тут – лось! Лобовое столкновение, жена насмерть и лось тоже, а муж остался жив. Мы еще долго тогда рассуждали: что это - рок, фатум или судьба. Кто знает, сколько дней нам осталось, и где притаился тот лось? Знаешь, я не верю тебе. Ты говоришь, что слышишь его, уже несколько месяцев к ряду. А я не верю, и не хочу ничего слышать об это!
Гуляли вечером, ты хотела проверить того птенца, но я был против. Зачем? Ты дулась и молчала. Ты теперь часто молчишь, и я молчу, в таком молчании я могу спокойно думать о работе, и дышится прекрасно. В парке косили траву. Ты сказала, что хочешь бежать. Почему нет, беги, и я в шутку крикнул: от себя не убежишь! Ты на мгновение остановилась, обернулась и на твоем лице заиграла злая улыбка и ты сказала: а от тебя?! – и побежала.
Я считал вдохи, до краев наполняя легкие сочным, зеленым воздухом, я не хотел думать о том, что ты сказала, все это как будто не со мной и не с нами. Скоро поедем на море, там все будет по-другому, там можно вообще ни о чем не думать.
Все чаще мне кажется, что я в каком-то тупике, в лабиринте, из которого вряд ли удастся выбраться живым. Ты говоришь: займись йогой, медитацией, мол, многим это помогает. Тебе легко говорить! Ты, наверное, думаешь, что деньги, которые идут на оплату твоих поездок и счетов, пока ты сидишь и медитируешь, падают с неба?! Да, я займусь, но позже, потом, после моря.
Очень странно, почему мы с тобой не живем на море? Почему в итоге мы переехали из одного мегаполиса в другой, хотя так мечтали остаться там, помнишь?! Выбор, кстати, делала ты, я тогда был слишком занят, чтобы думать об этом. И ты знаешь, вообще слишком многое «ты» в моей жизни, а я в твоей слишком мало в последнее время. Не замечала? Почему так? На этот вопрос ты всегда молчишь в ответ, наверное, слушаешь дыхание своего мнимого лося? Не дождешься! Лося не будет.
Вчера ты снова плакала, я знаю, ты хочешь ребенка, а я не хочу. Зачем он нам сейчас? Я пашу, как черт, с утра до ночи, чтобы ты могла наслаждаться этой жизнью, вот и отель ты выбрала, чуть ли, не самый дорогой. Разве я против? Все для тебя! Но зачем нам ребенок? Разве нам плохо вдвоем?! Плохо? С каких пор?
Ладно, я подумаю про ребенка и про твое «плохо» после моря. Знаешь, я чувствую, что скоро задохнусь, жабры склеиваются. Давай поменяем билеты, хочу поехать завтра! Ты снова молчишь. Ты не хочешь?! Ты же хотела! Ты не можешь мне отказать. Ты идешь и меняешь билеты, поняла меня! Мы улетаем завтра. Точка!
Мы сидим в самолете. Ты сказала мне, что у нас пропало взаимопонимание, и что на самом деле ты не молчишь, просто я тебя не слышу. Да неужели! Значит, снова я крайний?! А может это твоя медитация во всем виновата? Может, это ты возомнила себя Гуру и не желаешь снизойти до простых смертных, с которыми раньше неплохо находила общий язык?! Ладно, что ты предлагаешь? Хочешь выйти из самолета? Что вдруг, лося увидела знакомого?! Да ну, нет там никого лося, есть только осел, который сидит рядом с тобой и за все платит! Сиди, сказано! Мы взлетаем.
Ночью мне снился лось. Он стоял под дверью и долбил рогами в дверь нашего номера. Ты сидела у меня в ногах и все причитала, что ты предупреждала, что ты чувствовала. Я сказал: хватит ныть! - и перевернулся на другой бок. Как же я устал от твоего лося, и вообще от всего этого! Я хочу отдохнуть, ведь я, черт возьми, за этим приехал на это проклятое море!
Проснулся злой и с жуткой головной болью. Ты сидела на кровати, обхватив колени руками, и плакала.
-Надо же, и здесь всё то же! – подумал я обреченно. – Как же я устал от твоего нытья!
Я даже приоткрыл дверь, проверить, а может и лось тут, но лося не было. Зло усмехнувшись, я надел шорты и вышел из номера, я задыхался. Хотелось уйти, убежать, уплыть. Уплыть! Решено.
Светало. Я вышел на берег. Черные скалы, такие же острые, как твои взгляды, что ты бросала мне во след. Ты вообще любила меня?! Да какая к черту разница, какой смысл думать об этом сейчас! Да, где же заход в это море! Я подошел к очередному камню и перешагнул ограждение. Нырнуть! Вот все, что мне нужно. Я сложил руки над головой и прыгнул.
Когда я открыл глаза, ты сидела рядом, и смотрела на меня так, словно это я был тем, выпавшим из гнезда, птенцом. Я хотел спросить, что со мной, но вместо слов получился лишь нечленораздельный хрип. Тело было словно каменное и не мое, как будто вообще все это происходило не со мной, как во сне. Я закрыл глаза и сделал вдох, дышать было тяжело, и тут ты заговорила.
- Все-таки это был наш лось. Ты думал о том, как давно мы перестали быть этим «мы»? Вообще-то сейчас это не важно, теперь мы - снова «мы», лось нас объединил.
Я хотел сказать тебе, что ты несешь очередной бред, но смог бросить в твою сторону лишь один гневный взгляд.
- Ты шею сломал, - сказала ты устало, и поправила мою подушку. – Неделю назад. Вчера тебе сделали операцию, и пока у тебя проблемы с подвижностью, но врач говорит, что есть шанс, что она восстановится, со временем. А говорить ты не можешь временно, пока отек горла не прошел, но и это временно, а потом, возможно, все будет хорошо.
- Хорошо?! – возмутился я мысленно, - хорошенькое дело, возможно!
- И ты знаешь, я ведь хотела уйти от тебя, - выдохнула ты чуть слышно, - но я всегда ощущала некую неразрывную связь между нами, а теперь и подавно, эти узы нерушимы. Теперь я останусь с тобой навсегда.
- Вот и прекрасно, - усмехнулся я про себя, - только все это - не со мной! И ты не со мной!
На мгновение в палате стало темно, массивная фигура мелькнула за окном, загораживая солнечный свет. Шумно дыша, лось уходил, его ждали в соседнем корпусе больницы.