Ягуар по кличке Одесса

               

     - Бежи, Вовка! Он уже в соседний двор завернул! – кричит мне вслед Серегина мама.

На повороте «мусорка» притормаживает и я махом опрокидываю ведро. Также бегом возвращаюсь к подъезду, не опоздать бы на работу. Выставив для просушки вёдра, соседки обсуждают новости. Так и знал, что Нинка меня окликнет.

- Бежи сюда, я тебе шото по секрету скажу за твоего кореша.

Нехотя иду к тёткам. Сережкина мама выделяется  коротеньким до неприличия халатиком и смуглой кожей южной красавицы.  Если бы не седина в шикарных чёрных волосах,  издалека ее можно  принять за десятиклассницу. В наш двор они перебрались из «жемчужины у моря». Судя по всему, глава семьи, моряк дальнего плавания их бросил или, как говорят в Одессе, пришвартовался после рейса в чужой гавани.  До замужества Нинка жила с родителями в Николаеве. Но вернулась в родные пенаты не  униженной курицей, а королевой. Сначала она разменяла «двушку» в Одессе, а полученную в результате однокомнатную, сразу обменяла на двухкомнатную в Николаеве.
 
С тех пор, как Серега объявился в нашем дворе, он получил прозвище «Одесса». Да простит  меня мой кореш, его молодящуюся мамашу, частенько выскакивающую во двор в соблазнительном халатике, все пацаны за глаза называли просто Нинкой.

     Нинка заговорщицки отводит меня в сторонку.

- Пока ты басякуешь тут и с вёдрами носишься,  твой корефан лавэ зашибает в Сиднее.

Про то, что Одесса гастролирует в Сиднее я уже слышал. Видя, что первая не произвела должного впечатления, она сразу перешла ко второй, на этот раз, сенсационной новости.

- А то шо сына снялся в новом фильме? - Она оглядывается на соседок, показывая всем своим видом, что делится только со мной. Но я уверен, об этом уже знают все, включая водителя мусорки и спешащих в депо железнодорожников.
 
- Серёжку моего уговорили сняться в фильме «Всадник без головы».

-?!?!
 
Наслаждаясь моим оцепенением, Нинка, выдерживает паузу. Я вижу полное удовлетворение в её чёрных, как спелые вишни глазах. Она снова оглядывается на соседок.

- Ты только пока никому не говори, – шепчет мать новоиспеченного артиста, -  он меня прибьёт, когда вернётся из своей долбаной Австралии. Как тебе новость а?! Твой лепший корешок в главной роли!!!

     С Одессой мы ходили в секцию спортивной акробатики, он тренировался в силовой паре, а я – в  четвёрке, верховиком-стоечником.  Правда, он начал на два года раньше и уже добился больших успехов, их пара завоёвывала медаль за медалью на юношеских турнирах. Мое же спортивное будущее верховика тренер обрисовал одной фразой "не выправишь плечи - не видать тебе, пацан, ни медалей, ни кубков". Остервенело я пытался рихтовать свою природную сутулость у шведской стенки, но моя стойка, мягко говоря, оставалась кривоватой.
 
Однажды, тренер построил нашу группу и объявил, что силовая пара Логников-Иорданов заняла первое место на чемпионате СССР. Все стали с нетерпением ждать возвращения чемпионов, а я успел рассказать пацанам во дворе, что Одесса возвращается с золотой медалью и званием «Мастера спорта». Оказалось, поторопился. Не успела наша пара вернуться с чемпионата, в «Советском спорте»  вышла заметка о конфузе, связанном с возрастом чемпионов. Дело в том, что Сереге с Вадиком еще не исполнилось 16 лет и тренеры решили это скрыть. А чемпионат-то был для взрослых! В общем, когда обман открылся, их лишили наград и причитающихся чемпионам званий. Весь наш двор материл и газету, и федерацию, да и весь советский спорт.
«Подумаешь, не хватило каких-то нескольких месяцев! – возмущались мы. -  Вместо заслуженных золотых медалей – болт с тамбовского завода!»

Одесса так расстроился, что не выходил во двор три дня. Нинка,  повстречав меня в подъезде, объявила: «Раз такие мансы, он бросает акробатику к чертовой матери. Пусть подавятся своими медалями или засунут в задницу!»
А через пару недель к ним домой пришёл тренер и уговаривал вернуться, но бесполезно – ни он, ни мать не смогли переубедить Серегу вернуться в спортзал.
Нужно сказать, что переживания Одессы длились недолго, теперь ему не нужно было вкалывать по три часа на тренировках и он с радостью присоединился к нашим дворовым забавам. Как нельзя кстати, пригодились его акробатические способности. К тому времени мы уже забросили невинные игры, вроде «пекаря» или «жмурки». На смену пришли картишки на деньги и мы отчаянно резались в «буру» или «секу». Когда надоедало, шли «дрочить  Симу». Не подумайте плохо, это – наш южно-украинский сленг, где слово «дрочити» означало дразнить.  Сима – заплывший жиром мент, с позором  уволенный из органов за пьянство, ненавидел кошек и «хулиганов». Хулиганами он считал всех без исключения дворовых пацанов.  Кошек он несколько раз пытался травить,  разбрасывая по двору хлебные крошки. Нас  бы он тоже с радостью отравил крысиным ядом, впрочем, было за что. «Дрочить Симу» выглядело так. В заросшую виноградом беседку мы, на глазах у бдительно смотрящего за хулиганами Симы, входили шумной толпой и громко начинали ругаться, имитируя криминальную разборку. Затем, брали Одессу, как бревно и выбрасывали из беседки.  Он эффектно и правдоподобно вылетал рыбкой сквозь виноград, сделав при этом сальто и прихватив половинку кирпича во время приземления, с криком «убью, суки», возвращался в беседку. Тем временем,  половина пацанов тихо и незаметно вылазили с противоположной  стороны и врывались в беседку, тоже схватив по дороге каменюки.  Крик стоял такой, что у Симы не оставалось никаких сомнений – в беседке происходит криминальная разборка опасных хулиганов. Он бежал к автомату и вызывал милицию. Судя по тому, как во двор с включёнными сиренами влетало сразу несколько милицейских «бобиков»,  число предполагаемых бандитов в Симином вызове могло доходить до тридцати. Естественно, к тому времени в беседке никого не оставалось и мы наблюдали за дальнейшими событиями с территории детского сада.  Бывший мент шёпотом убеждал коллег, что из беседки никто не выходил и те осторожно начинали ее окружать,  при этом, Сима старался сам руководить «операцией».   
Каждый раз мы придумывали новые уловки и Сима  обязательно попадался.  Когда он неожиданно умер от цирроза печени,  мы искренне жалели и даже выпили с горла бутылку креплённого портвейна за упокой его души.
 
     С тех пор, как Одесса оставил спорт, прошло полгода и, вдруг,  к ним в гости пришёл тренер. Он не стал уговаривать вернуться в акробатику, а принёс письмо. Это было письмо к его бывшему ученику. Некогда прославленный акробат, призёр чемпионатов мира и Европы, получив травму и оставив большой спорт, начал работать в гастрольной труппе Мосгорцирка. Тренер написал своему бывшему воспитаннику письмо с просьбой пристроить Сережку в цирк. Так Одесса попал в номер «Русские качели» под руководством Народного артиста СССР Владимира Владимировича Довейко. Через пять  месяцев он уже вылетал с качели под аплодисменты зрителей Сиднея, Токио, Берлина... А через год он совершил невероятный по тем временам трюк.  До этого с подкидных досок и качелей четвёртым в пирамиду все выпрыгивали  «ноги в плечи», Одесса первый во всём мире прыгнул «руки в руки».

     Пока Одесса на зависть всему двору покорял мировые столицы, я закончил школу, бесславно бросил акробатику и устроился учеником слесаря-сборщика на завод. Именно в это время я  встретил Нинку с ошеломляющей новостью про главную роль в фильме «Всадник без головы».
 
На премьеру мы собрались всем двором. Когда пошли первые титры, я даже привстал, боясь пропустить фамилию исполнителя главной роли. Но среди главных  Одессы не было.
«Ну, Нинка, как всегда приврала», - сообразил я и стал искать Серёгу среди второстепенных героев, но и там его не оказалось.  Титры закончились, на меня глядели кореша, а  я с досадой думал, что Нинке сбрехать, как "два пальца об асфальт".
Выходили из кинотеатра и ржали,  делая всяческие предположения. В конце-концов, решили, что Одесса играл индейца в массовке! Правда открылась через неделю, когда Серега заехал на пару дней перед очередными гастролями. Он сам предложил сходить  посмотреть фильм, потому что не успел в Москве. Всю дорогу  я ни о чем не спрашивал, а когда сидели в зрительном зале, искоса бросал взгляды в сторону друга. На экране начиналась схватка с ягуаром. Одесса напрягся и вытянулся вперед будто хотел повторить бросок в ручей.
 
«Ты видел, как я прыгнул ?!» - он заорал так громко, что на нас зацыкали соседи.
Тут и открылась вся правда о Серегиной «главной роли».  Его увидел во время представления помощник режиссера, он специально приходил в цирк. Они давно не могли найти кандидата на роль ягуара. На следующий день Одесса уже был на съемочной площадке в шкуре ягуара. Он прыгал то «с дерева», то «со скалы», и каждый раз ему рукоплескала вся съемочная группа, включая главного режиссера. Всем так понравились отчаянные Серегины броски в ручей, что забывали включать аппаратуру. Напоследок, главный режиссер обнял его и сказал, что живой ягуар сыграл бы хуже. Все это Одесса рассказал, когда после фильма мы решили отметить его блистательный успех в отечественном кинематографе.
Во дворе он спросил:

«Ты когда-нибудь пил настоящий шотландский виски?». Я честно признался, что не знаю даже вкуса ненастоящего шотландского виски. Тогда Одесса сбегал домой и приволок бутылку «Johnnie Walker».
«Хотел завтра отнести тренеру, да, ладно, куплю ему хороший коньяк».
 
Мы перелезли через забор детского сада в нашу беседку, там всегда  спрятан дежурный стакан.
Одесса, наливая виски, заметил, что я смотрю на его дрожащие руки.

«Ты, наверное, думаешь, жизнь циркового артиста – лафа, гастроли по всему миру, баксы рекой, офигенные тёлки?  А ты знаешь, как  Довейко репетировал со мной  тот номер?! Первое время даже со страховкой боялся прыгать, меня так трясло на подскоке, что летел, как мешок с дустом. И каждый раз мимо. Из десяти еле-еле попадал один.  Так «дед» знаешь что придумал?! Он приказал поставить  табуретки вверх ножками по всей арене...»

«Зачем?» – спросил я.

Одесса выпил одним глотком треть стакана, взял из моих рук сигарету, глубоко затянулся и вяло сказал:
«Чтобы я упасть башкой на табуретки боялся больше, чем просто прыгнуть с качели. И ты знаешь? Помогло!»  Одесса засмеялся.  «Сперва начал проходить страх, потом – появилась уверенность и я уже мог из пяти попыток четыре уверенно прыгнуть «руки в руки».
Только появилась проблема!  После каждого выступления я уже не мог заснуть без стакана коньяка, потому что  мне снилось, как я башкой лечу в эти чертовы табуретки...»

Мы допили виски и я проводил Одессу до подъезда. Напоследок он спросил меня: «Скажи мне честно, как я прыгнул в фильме?»
«Настоящий ягуар прыгнул бы хуже», - ответил я и мы обнялись на прощанье. Я сказал  абсолютную правду. Если бы от меня зависело присуждение премии Оскар, я бы не задумываясь, отдал его Одессе за один этот прыжок.

     Он уехал на очередные гастроли, а я после службы в армии переехал в другой город.  Лишь спустя пять-шесть лет  мне снова удалось навестить наш двор.  Первого встретившегося мне знакомого  спросил об Одессе:
 
«Он  продолжает гастролировать?»
 
«Да как тебе сказать, - ответил тот с ухмылкой, - он и сейчас гастролирует в «рыгаловке» рядом с рынком...допивает из бокалов пиво. Можешь  его там застать, если есть желание».

Я не пошел туда, не хотел видеть моего дворового кореша по прозвищу Одесса, допивающим   за ханыгами пиво.  Пусть он останется в моей памяти вылетающим с качели в замысловатом пируэте или лучшим в мире ягуаром из фильма «Всадник без головы».


ПОСВЯЩАЕТСЯ СЕРГЕЮ ИОРДАНОВУ.

(картинка из интернета)