(Начало:
1 ч.
http://www.proza.ru/2018/03/26/1189)
Предыдущая 20 часть
http://www.proza.ru/2018/09/24/1823
Вторая половина 60-х у Григория была связана и с интересными поездками по рабочим делам. Так, например, пришлось поехать в командировку в город Унеча Брянской области, а также в Рязань и Калугу в местные профтехучилища за выпускниками для работы в Литве. В этих училищах готовили каменщиков, штукатуров, рабочих других строительных специальностей. В Унечу пришлось следовать через Гомель. Гомель в то время уже совсем не был похож на тот разрушенный войной город, который Гриша видел в 1946 году, возвращаясь из эвакуации. Приятно было посмотреть на красивый вокзал, замечательный театр. Хорошо смотрелась набережная реки Сож, понравился прекрасный старинный парк . Жаль только , что Лены не было рядом, ведь она хорошо знала этот город, поскольку провела здесь свои студенческие годы, и ей бы было интересно увидеть, как похорошел город.
Зато Унеча оказалась типичной дырой. Тёмные, неосвещённые вечером улицы, по которым и ходить-то было небезопасно. Григорий остановился в гостинице, утром сделал все намеченные дела в училище и сразу уехал в Москву, где надеялся навестить брата Илью, который в то время только недавно получил новую квартиру, вернее, «построил», как тогда говорили, кооператив, в районе Черкизово и, наконец-то, выбрался из коммуналки. Квартирка была небольшая, в хрущевке, с высотой потолков 2,55 м, но и этому были рады. Один квадратный метр жилой площади такого кооперативного жилья обходился в то время застройщикам в 145 руб. и деньги вносились частями.
Ильи с семьёй он не застал в городе, а в квартире временно жила какая-то их приятельница. Из Москвы Григорий пригородным поездом отправился в Рязань. В Рязани он также посетил местное училище, рассказал выпускникам о Вильнюсском строительно-монтажном поезде, о Вильнюсе и Литве, затем совместно с дирекцией оформил список лиц, которые должны были приехать на работу в Вильнюс. Сама Рязань не произвела на Григория впечатления. По сравнению с зажиточными, ухоженными и чистенькими прибалтийскими городами и районными центрами, здесь в глаза бросалась бедность, неблагоустроенность и грязь. Побродив по местным магазинам, Гриша купил красивый недорогой материал на шторы с березовым пейзажем, шторы эти прослужили много лет и совершенно не потеряли вида. Умели, значит, качественно работать текстильщики в те годы.
Дальше путь лежал в Калугу, благо ехать было недалеко. Поехал Григорий туда специально, чтобы побывать в музее космонавтики и в усадьбе К.Э.Циолковского. Экспозиция музея ничего особенного из себя не представляла – здесь были модели космических кораблей и стенды с информацией о космонавтике в объёме общедоступных знаний. Зато музей-усадьба Циолковского оказался довольно интересным. Улица, на которой располагается усадьба, в то время даже не была заасфальтирована. Рядом – такие же деревянные дома. С высокого берега открывается живописный вид на реку Оку. Дом двухэтажный, со скрипучей лестницей. Очевидно, что хозяин жил небогато – скромный кабинет со слуховой трубкой, примитивные приборы. Циолковский, старый школьный учитель, при жизни слыл своеобразным чудаком. В те годы его идеи ещё не получили должной оценки, и он в глазах горожан выглядел, как несбыточный фантазёр.
Из Калуги Григорий возвратился в Москву, откуда вильнюсским поездом отправился домой.
Впечатления от путешествия остались неоднозначные. В течение более девяти лет после окончания института Григорий не выезжал из Прибалтики, не считая поездок с семьёй в родной городок в Белоруссии, но там они замыкались в кругу родных и ничего не видели. Григорий был поражён бедностью и неустроенностью российской провинции, где текла спокойная рутинная жизнь и, казалось, что промышленный подъём последних десятилетий здесь ничего не затронул. Всё это очень отличалось от положения в Прибалтике и Калининградской области.
Лена с детьми в это время была в Белоруссии у родителей. У Веньямина, Гришиного отца, назревали перемены. Их дом после войны был построен на две семьи с овдовевшей тётей Этей, сестрой покойной матери Григория *. Участок тёти Эти располагался рядом, а дом по взаимной договорённости поставили на участке Веньямина. Половины этого дома разделялись символической перегородкой с занавесочками в дверных проёмах, в доме не было ни одной внутренней двери, отапливались общей печкой, устроенной посередине. И вот теперь дочь тёти Эти вышла, наконец, замуж, и строила по соседству на своем участке новый просторный дом. Работы продвигались быстро, потому что муж её, трудолюбивый парень, многое умел делать своими руками. После окончания строительства встал вопрос о продаже общего дома – тёте Эте её половина в старом доме не была больше нужна, но нужны были деньги, а Веньямин оставаться в таком доме с новыми хозяевами не мог бы, а для выкупа второй половины средств не было. («Она просит за неё, как цыган за батьку», - так шутливо он охарактеризовал свои «торги» с родственницей .) Да и к тому же Веньямину уже было 80 лет, жить одному становилось всё труднее, он начал часто болеть, ухаживать за ним было некому. Пришлось согласиться на продажу своей половины новому хозяину. Конечно, было грустно расставаться со своим углом и привычным укладом жизни, но, увы, время работает не на нас, и с годами порой приходится от многого отказываться. На зиму Веньямин уезжал к Грише в Вильнюс, а весной возвращался назад и проживал у Аврома и Златы, которые его приютили в своем доме. Здесь он был не одинок, к тому же можно было пользоваться садом, всегда было свежее молоко - Авром ещё держал корову. Так старики и жили одной семьёй втроем весной, летом и осенью, а летом приезжали дети и внуки, становилось ужасно тесно, но весело.
В то лето, когда Веньямин продал дом, Григорий не попал в родной городок. У него была путёвка в санаторий Кемери на Рижском взморье, нужно было подлечиться во время отпуска. Посоветовавшись с Леной, решили, что и она с детьми этот месяц проведёт в Кемери. Там, на окраине посёлка, Григорий для них снял комнату у одной латышки Марты Михайловны. Жильё это было хорошее – просторная, хорошо обставленная комната, в доме были удобства. Дом располагался около леса, хозяйка держала корову и продавала молоко. Всё это было очень удобно.
Кемери в августе буквально утопал в душистых розовых флоксах, большие клумбы этих цветов были повсюду, в воздухе стоял тонкий дивный аромат, особенно по вечерам. Правда, погода весь месяц стояла довольно холодная, дождливая, типичная для Прибалтики. В Кемери пляжа нет, на море надо ездить довольно далеко в Яункемери, туда выбрались всего один раз, да и то вода была холодной. Дни проводили в прогулках по городу, по лесу, в котором водилось много гадюк. Даже в городе на автобусной остановке одна такая проползла по ботинку Алика. Дети полюбили ходить в ресторанчик, где подавали очень вкусный лангет с хрустящей жареной картошечкой и зелёным горошком. Родители брали им одну порцию на двоих – решили побаловать в отпуске.
В этот период дети сравнялись по росту. Алик сильно подрос и догнал Майку. Теперь они выглядели, как двойняшки, и посторонние нередко интересовались, не близнецы ли они.
Самая большая достопримечательность Кемери – это здание санатория, построенное в виде многопалубного корабля. Ходили слухи, что до войны в нем лечился сам президент США Рузвельт. Здание санатория , действительно, выглядело прекрасно, а в остальном Кемери был захолустный прибрежный латышский посёлок. Чтобы Лена с детьми познакомились с Юрмалой, они проехались на электричке по всем посёлкам до Булдури. Всюду было красиво, многолюдно и весело. Прямо у пляжа рыбаки продавали очень вкусную, свежую, только из коптильни корюшку. Увидели много интересного, особенно понравился знаменитый летний концертный зал в Дзинтари и нависающий над морем ресторан «Юрас перле» в Булдури, где отстояв огромную очередь, ели мороженое и любовались на закат . Расклеенные на тумбах афиши сообщали о гастролях разных московских артистов, как раз в то время гастролировали вахтанговцы, в том числе и дочь А.Райкина.
Доставила удовольствие и поездка в Ригу, где помимо всего посетили зоопарк. Интересным приключением был поход на болото за клюквой, тогда они набрали большую корзинку ягод.
В общем, своим пребыванием в Кемери все остались очень довольны. Вот только кемеровская вода из минеральных источников на Григория подействовала в худшую сторону, совершенно ему не подошла, и он буквально корчился от боли. Пришлось это лечение снять.
Кончался срок путевки Григория, обратная дорога была необременительной – электричкой до Риги, а оттуда домой «Чайкой» - поездом Таллин-Минск. Возвращение домой всегда было делом приятным. Всегда после отпуска казалось, что кончился какой-то период времени и начался новый отсчёт.
Григорий снова окунулся в водоворот дел - много времени пришлось уделять строительству складов минеральных удобрений и подъездных железнодорожных путей к ним на станциях Пабраде. Швенченеляй, Игналина и Турмантас. Правда, каждый вечер можно было вернуться домой, и это уже было хорошо. Нередко в Вильнюс приходилось добираться на паровозах и товарных поездах, что было весьма неприятным делом.
* См. повесть «Долгое эхо детства» , 7 часть
Фото - санаторий "Кемери"
Продолжение 22 часть
http://www.proza.ru/2018/09/29/1865