Вот и ещё одно осеннее утро забрезжило над маленьким городком. На улице пасмурно, холодно и сыро. Иван Михайлович, кряхтя, поднялся с кровати, грустно посмотрел на не застеленное ложе и прошлёпал в стареньких шлёпанцах в ванную комнату. Быстро произведя все соответствующие процедуры, он оделся и, не позавтракав, вышел на улицу.
После очередного инсульта стала плохо работать левая сторона. Нога не разгибалась полностью, и приходилось припадать на неё. И рука перестала действовать – висела как сухая ветка.
Иван Михайлович работал на секретном заводе. Ему уже далеко за 70, но государство остро нуждалось в его мозгах. Не то чтоб он был гением, нет, но людей, с его квалификацией, очень мало. А молодёжь не спешит заниматься научной - нудной, по их мнению, работой.
Идя, каждое утро, проторенной дорожкой, он вспоминал прожитые годы. И очень расстраивался по поводу нОнешней жизни. У него последний инсульт-то случился, когда спорил с соседом по поводу государства и правительства.
- До чего страну довели! Изверги! Сталина на них нет! Точно говорю Михалыч – нами правят американцы! – горячился сосед Дмитрий Сергеевич, бывший пожарный, проработавший в местной пожарке более сорока лет.
- Да нет! Нет! Этого не может быть! – доказывал Иван Михайлович. Но, вдруг, замолчал, побледнел, схватился одной рукой за сердце, другой за подбородок, в глазах потемнело и он упал. Больше Иван Михайлович ничего не помнил. Очнулся он в больнице. Весь в проводах и капельницах. Рука не слушала и почему-то говорить не смог. Длилась реабилитация полтора года. Рука с ногой больше не восстановились, но речь появилась, просто иногда заплетался язык.
Он двадцать лет назад похоронил свою жену, умершую от перитонита. Свою верную и тихую Веронику. Прожили они с ней 38 лет – душа в душу. И первый инсульт случился после её похорон, когда утром проснувшись, он попытался позвать её и в ответ услышал: - Да Ванечка! Иду! – Вот тогда он действительно осознал, что ЕЁ БОЛЬШЕ НЕТ! А голос звучит в голове.
Так и живёт потихонечку Иван Михайлович, ходя на работу и с работы. Делая домашние дела, готовя и убираясь, но всё механически. Не то чтоб не было у него радостных дней. Были! Он любил, придя утром на работу, налить себе кофе из кофемашины, взять печеньку и сидеть за столом, глядя в огромное окно, где отражался кусочек неба, и росли вековые вязы. Выпив кофе и настроившись, он начинал рабочий день.
Вот и сегодня, идя по знакомому пути на работу, вспоминая ночной сон, размышлял: сколько прожил городок до него и когда его не станет, кто будет ходить этой дорогой, вместо него?
Ему сегодня снилась Вероника! Такая молодая, красивая и родная! Она всё ухаживала за ним, укрывала тёплым пледом и целовала руку.
- Эх! Ванечка, Ванечка! Некому за тобой ухаживать. Переезжай уже ко мне!
Он отвечал:
- Я давно этого хочу. Но что-то никак. Видно не все дела закончил.
Он ощущал тепло её тела, её запах. И было так хорошо и спокойно, что не верилось что это сон.
Проснулся он с сожалением и, закончив утренние процедуры, поспешил на работу, вздыхая и тоскуя по милому образу.
Перед самой «проходной», что-то тяжёлое, липкое и яркое упало на него сверху. Он успел увидеть яркую вспышку и выдохнуть свой последний вздох…
Мимо идущие люди бросились на помощь упавшему старику, но было уже поздно. Ивана Михайловича не стало. Наконец-то он успокоился и отправился к своей любимой Веронике. Как то стало грустно и одиноко в этом маленьком, казалось бы, не примечательном мирке. Только холодное осеннее небо, стая горланивших ворон и осиротевшая улочка, потерявшая своего, припадавшего на левую ногу, гражданина. А люди шли и шли, спеша по своим делам. Один сосед Дмитрий Сергеевич, подойдя к закрытой двери друга, постоял, повздыхал и пошёл на лавочку у подъезда, посудачить о горькой кончине Ивана Михайловича и бренности жизни…