Воспоминания о Печковском

               
       У Дворца Культуры имени Цурюпы стоит небольшая тумба с афишей русских романсов и именем исполнителя – нар. Артиста России Николая Печковского. Он постоял рядом и отошел, как- то неловко стоять рядом с собственной афишей. После возвращения из мест заключения его не брали в штаты оперных театров, не разрешали выступать на ведущих площадках города. Назначили руководителем Оперной студии при доме Культуры имени Цурюпы. А кто такой этот Цурюпа? Оказалось, один из первых министров продовольствия, любимец Ленина. Создатель прод. отрядов, безжалостно взимающих все продукты под чистую, продразверстка.
      Николай неоднократно вспоминал начало своего пути. Сначала педагоги «вели» его, как баритона, пока, наконец, великий Мазетти точно не определил амплуа молодого певца – лирико- драматический тенор. Он грустный шел по улице и вдруг встретил самого Константина Сергеевича Станиславского - случайная встреча с великим маэстро, короткий разговор и он студент Оперной студии под руководством самого Станиславского. Здесь Печковский проходит полный курс становления артистом. Пробы в Мариинский театр и, наконец, он солист, поющий ведущие партии репертуара: Канио в Паяцах, Андрей в Мазепе, Синодал в Демоне и главное он становится основным исполнителем Германа в Пиковой даме. Именно в этой роли Печковский достиг вершин исполнительского мастерства. Публика прощала ему все огрехи, даже когда певец давал «петуха».
    - «Прости небесное созданье, что я нарушил твой покой, прости, но страстного не отвергай признанья, не отвергай молю»-. А во втором акте, получив от Лизы ключи:
    «Теперь не я, сама судьба так хочет, я буду знать три карты… Тройка, семерка, туз.» И вот решающее, все решающее. Первые две взятки на тройку и семерку – они выиграны. Последнее решающее – голос Чекалинского: - Дама, Ваша карта бита… Проклятая старуха. Потеряв любимую, проиграв все, Герману жизнь не нужна…
                В 1932 году Печковскому присваивают звание Заслуженного артиста, в 1939 году награждают орденом Ленина и званием Народного артиста РСФСР. Это все было потом, все хотели услышать моего Германа., в 1924 году он приехал на гастроли в Одессу и его пригласили на открытый урок к Деборе Измаиловне Борщевской. На сцену вышла стройная прехорошенькая ученица и запела: - Солнце низенько, вечер близенько… Сердце его запело, затрепетало, Печковский выскочил на сцену и дальше: ¬Выди до мены мое серденько…они   взявшись за руки, пели вместе…Потом   спели еще ряд украинских народных песен: -Дывлюсь я на небо, тай думку гадаю, чому я не сокил, чому нэ летаю… и зал запел вместе с нами. Казалось в мире нет ничего более великого и нужного. Молоденькие девочки тихонько плакали, более взрослые взволнованно дышали. Мир создал много нужного и полезного, но только такая, истинно народная песня, объединяет и возвышает всех. Откуда-то запели скрипки нежно и плавно вливаясь в общий хор. Так светло и радостно стало на душе. Затем, после окончания песни гром аплодисментов и в конце любимую из кинофильма» Волга –Волга»: «Если б имела я десять сердец, все бы я Вам отдала». Лица студентов восторженно пламенели. Дебора Измаиловна первая зааплодировала и закричала: Фора, браво, и весь зал загремел аплодисментами за ней. Потом мы пошли гулять по городу, предварительно отпросившись у ее мамы. Потемкинская лестница, памятник Дюку, Дерибасовская, и, наконец, знаменитый оперный театр с великолепной акустикой, где завтра я выступаю в Пиковой Даме. После спектакля она зашла ко мне и принесла маленький букетик ромашек. Я хранил его долго, долго.  Мы больше не расставались – Коля и Тая, так и гуляли, взявшись за руки и мечтая о будущем.
  Мы подождали, пока моя любовь закончила консерваторию, мы поженились в 1928 году и Таечка переехала ко мне в Ленинград Я разговаривал с руководителем отдела солистов оперы. Он откровенно мне сказал: Уважаемый Николай Константинович. У нас шесть прекрасных сопрано. Две из них народные артистки, одна лауреат конкурса имени Глинки Таечка замечательная, но  у нас ей не пробиться, надо пробоваться в другой театр, там приобретет опыт, нарастит репертуар, а дальше видно будет..  Ее принял на работу Малый оперный театр.
Расскажи мне о себе:
      .У меня в жизни все складывалось благополучно. Единственная дочь … Тебе повезло, что папа в командировке, гулять меня он бы не отпустил. Что еще… Я чуть не вышла замуж за сына ректора консерватории. Ты наверно обратил внимание- недалеко разгуливал изящный юноша в вельветовых брюках. – Да я его видел. Я его не любила, но он так трогательно ухаживал за мной, эти умоляющие глаза. Он даже сказал, что если я ему откажу, то он покончит с собой. И я почти согласилась. И вдруг ты, и эта песня, объединившая нас…
     Потом я рассказал о себе… Самое трудное, это уход со сцены. Вы знаете, вы, конечно, помните конец оперы «Евгений Онегин: - Позор, тоска, о жалкий жребий мой… та та та та  та та таа. (убегает со сцены). Как это сделать? Просто закрыть лицо рукой?   Нет! Тогда как же. Или просто, как получится…Все не то. Я долго, по капелькам, собирал движения своего героя.
     - Странно, мне казалось, что это так просто и органично… 
1941 год, началась война с фашистской Германией. Все считают, что война скоро, через две, три недели победоносно закончится, но враг быстро приближается к Ленинграду. -все стремятся что- то сделать для наших бойцов- «Все для фронта, все для Победы». Мариинский театр совместно с цирком создает, в благотворительных целях,  еще во времена боев в Испании, спектакль –«Паяцы». Канио пел Печковский. Сначала на арену цирка вышел наш солист Л. Андреев и спел Пролога (Тонио): « Позвольте, простите за смелость, но должен я Вам представиться здесь, Пролог пред Вами» … На арене появляется лев в сопровождении дрессировщика – Бориса Эдера. Я пою арию Канио :
    « Играть, когда точно в бреду я, ни слов и ни поступков своих не понимаю, и все же должен я играть»… Лев сначала одобрительно молчит, но потом, когда несчастный Канио начинает метаться по сцене, угрожающе рычит. Страшновато… Спектакль заканчивается далеко за полночь и довольных слушателей на автобусах развозят по домам.
  Печковский едет в Толмачево, забрать мать, но немцы забрасывают десант и все пути заблокированы. За артистом в последний момент присылают машину, но он не может бросить больную мать. Впоследствии шофер врал на следствии, рассказывая, что Печковский остался, что -бы встретить немцев. Великий артист становится «врагом народа», жену помещают в тюремную камеру . Забрали прямо с репетиции «Мазепы». В просторную комнату, где мы пели, без стука вошли двое военных.
     - Собирайтесь, поедете с нами.
     - Я не могу, у меня репетиция.
      -Ничего, скоро вернетесь.
      В машине, когда я стала громко возмущаться, сидящий рядом с водителем обернулся и ударил в лицо, пошла кровь из разбитого носа.
     - Молчи курва, а то так отметелим, забудешь, как маму звали. Поместили в камеру, смотрящая, ее звали Маруся – Шмаровоз спросила: – «кто такая, по какой статье, а когда я отказалась отвечать внезапно, жесткой рукой ударила по лицу я, ломая ногти вцепилась ей в волосы, половина камеры жестоко избивала меня. Грубые, грязные руки лезут повсюду, даже туда, где рождается ребенок, грязной, жесткой лапой почти до локтя. Туда, где даже муж никогда   не трогал. Наутро потащили, я сама не могла ходить, на допрос к следователю, где он ласково выспрашивал, кто меня избил. Я, естественно не назвала ни одной фамилии, зная, как расправляются со «стукачами». Больше меня не били, узнали, что я пою и просили петь, только не песни о Сталине.: - О Сталине мудром, родном и любимом прекрасные песни слагает народ. И сразу голос с нижней шконки: - «Ну-ка переверни пластинку». После ежедневных допросов « с пристрастием, то есть с постоянным избиением, я попала  в больницу Для «разговоров» использовали короткое ржавое шило, которым кололи в самые болезненные места.
 .» Коленька, я никогда не верила, что ты «враг народа», вспоминала, как мы с тобой вместе, стоя рядом, близко близко, пели на праздничном первомайском концерте, транслируемом радио на всю страну:
       Утро красит нежным светом
       Стены древнего Кремля,
       Просыпает с рассветом
       Вся Советская страна…
    Как все было замечательно,даже сам Лапин нас похвалил. Мы верили в светлое прекрасное будущее и вот здесь, в этом грязном лазарете я умираю. Приемного сына также держат в тюрьме, где наш любимый бедный мальчик ушел в мир иной.
     Господи, их то за что… «Сын за отца не отвечает»
Печковский умеет только петь, а надо как-то выживать. Его вызвал к себе высокий эсэсовский чин. Он развалясь сидел на стуле и насмешливо смотрит на артиста:
     - Что собираетесь делать, господин народный артист, что будете петь для великой Германии? Кто отказывается мы того чик чик и повесим на осине. Представляете, вы, высунув язык, весь     обделанный висите, на Вас садится здоровенный ворон и начинает выклевывать глаза. Как это в русской песне: « А жить так хочется». Мы предоставляем Вам возможность жить и петь во славу Великой Германии. Жаль, конечно, что Вы не исполняете ничего из репертуара Вагнера, любимого композитора нашего фюрера. Вы будете получать солдатский паек, так что от голода не помрете.
      Немцы пытались склонить меня к сотрудничеству, но я не поддавался, хотя министерство Геббельса использовало его выступления по полной. Появлялся ряд публикаций в немецких газетах: Великий русский певец поет для великой Германии. Иногда ко мне приходил бывший сотрудник нашего театра Николай Петрович и ему пересказывал, что слышал. В частности, подробности будущих сражений на Курской
дуге. Потом он исчез, видимо СС его разоблачило, он никого не выдал, и принял мученическую                смерть.
В 1944 году наши вошли в Ригу, я явился в отделение милиции , был арестован, судим мне дали 10 лет. Мне хотели присудить сотрудничество с немцами, но этого не было, и доказать такие действия  обвинению не удалось. В тюрьме поначалу все складывалось хорошо, меня назначили руководителем самодеятельности отделения. В  него входил театр, оперная студия, секция фото работ. Всего участвовало 75 заключенных и 25 «вольняшек. Все закончилось с приездом министра Абакумова. Властный, хорошо сложенный мужчина, в те времена любимец Вождя народов. Я ему не понравился, меня сняли с поста руководителя и отправили на общие работы, где я находился еще 4 года. Затем его тоже сняли, грубо допрашивали, но надо отдать ему должное, он не «сломался» не подписал порочащих его показаний. Его все же судили, когда сняли Л.Берию,  и расстреляли.   Потом в 1954 году освободили, вернули звание, дали возможность жить в Ленинграде назначили руководителем оперной студии дома Культуры имени Цурюпы. Разрешили петь только в небольших клубах, никуда не выезжая. Когда я еще был тюрьме, меня нашла одна из моих почитательниц  Евгения Петровна Кудинова –хлопотала за меня, присылала передачи, в общем всячески заботилась обо мне. Когда я вышел на свободу, мы поженились и стали жить в коммунальной квартире, пока Алексей Николаевич Косыгин не выделил мне отдельную квартиру на улице Союза Печатников в доме №3. Но вынужденное безделье постоянно угнетало меня. И в тюрьме и на воле я постоянно думал – в чем моя вина? Ведь все, кто оказался на оккупированных территориях работали на немцев. Те беспощадно грабили – вывозили не только произведения искусства, . даже чернозем. И все же я не все. Я – большой артист, визитная карточка СССР. Наказание мне дали соразмерное. Все верно…
Так было тоскливо, совсем плохо, что я поехал в Москву на прием к заместителю министра КГБ, сел за стол и высыпал на него груду моих наград, сверху орден Ленина и сказал:
Или сажайте меня снова в тюрьму или дайте возможность петь в больших залах. После этого мне разрешили петь в Филармонии.
Было уже холодно наконец осуществилась моя мечта, я спел в помещении бывшего дворянского собрания или, как его стали называть малым залом филармонии. Какой прекрасный зал, какая божественная акустика. Дома я растворил окно, встал на колени –Родина- мать прости меня, своего грешного сына…После выступления в 1960 году, в возрасте 70 дет ушел из жизни великий певец земли русской – Николай Константинович Печковский.