- Семён Маркович, а вы настоящий еврей?
- А вы таки думаете, что нас подделывают?
Город на юге России.
Наше время.
Фото-ателье "Семён Шварц и сыновья. Мы снимаем всё, что вы только захотите - любых животных, слона, крокодила жену, тёщу" (Сёма Шварц уже замучился вставлять запятую между женой и крокодилом, хулиганы её всё равно стирали и он решил оставить так, как оно есть, без запятой.)
К фотографу Семёну Марковичу, в обед, зашёл его приятель, Лёва Лившиц из конторы напротив. Над ней раньше красовалась, высеченная на фасаде здания, крупная надпись, "АРТЕЛЬ СВЕТЛЫЙ ПУТЬ К КОММУНИЗМУ" Сделал её ещё Лёвин дед. Он держал здесь пуговичную артель. От слов "СВЕТЛЫЙ ПУТЬ К" была вырублена жирная стрела, остриём указывающая на слово "КОММУНИЗМУ". Но, в начале перестройки, когда Лёва Лившиц вышел из компартии вон, осознав всю вредность её идеологии, он срубил с фасада дома это, чуждое ему теперь, слово «Коммунизм". Сегодня дом напротив украшала надпись - "АРТЕЛЬ СВЕТЛЫЙ ПУТЬ К" со стрелкой, указывающей своим остриём на вывеску рядом с дверью конторы - "ПОХОРОННОЕ БЮРО ЛИФШИЦ И КОМПАНИЯ." Народ подсмеивался:"Хорошая же у вас, господин Лившиц, здесь компания собирается"
И сегодня, когда в чьей-то семье умирает близкий человек, то отправляются в "Светлый путь"
Эта золотая идея, в заместо пуговиц, торговать гробами, пришла в голову ещё Лёвиному отцу. Ах, какой же это был мудрый человечище!
И я вам таки скажу больше, уже не одно поколение уважаемых людей нашего города, "прошли" через руки семьи Лившиц.
Сёма и Лёва теперь сидели на стульях и говорили, попивая остывший ещё вчера кофе, запивая его сладким лимонным ликёром
Сегодня Сёму-фотографа что-то пробило на воспоминания:
- Лёва, вот смотри, здесь, на стенке, жизнь всей нашей семьи в фотографиях. Видишь это фото. На нём женщина в нижнем белье того времени. Теперь в таком наряде, наверно, как в платье, ходят в театр. Это ещё мой дед снимал. Видишь, написано "Большая Арнуровская. Фотоателье Ефима Беленького 1899 год." А вот следующее фото и надпись на нём - "Большая Арнуровская. Фотоателье Ефим Красненький и сыновья."
Аааа! Лёвочка, ты ещё спрашиваешь. Представляешь ателье еврея с фамилией Беленький, когда в наш город вошла красная армия. Спрашиваешь, а почему на следующем фото, опять - "Ефим Беленький и Сыновья"? Лёва, так тогда опять белые освободили город. Ну, в общем, надоело моему деду каждый раз вывеску менять, так ему жена, моя бабушка, светлая ей память, сказала:"Таки, Фима, не будь уже таким шлемазлом и поменяй уже фамилию." Так он взял и поменял. Вот ты видишь уже почти мою - "Ефим Чёрненький и Сыновья".
Ну, а я уже решил на новый манер, под заграницу. Согласись, что "Фото-ателье Семён Шварц и сыновья", это уже таки серьёзная фирма!
Ну и что, Лёва, что у меня только девочки народились? Так и у деда были только дочери. Но сыновья таки звучит же более обещающе.
Да, мой бедный папа не дожил до этого. А вот и его фото в военной форме и с орденами на груди. Это он себя сфотографировал когда вернулся с фронта без ноги и контуженный.
Но теперь, я тебе скажу, Лёва, с Европой не всё уж так хорошо и кошерно. И я уже думаю, не поменять ли мне опять фамилию на простое русское "Чёрненький". Но, как говорит моя жена Дора, а она, Лёва, знает что сказать невпопад и под горячую руку. Так она уже говорит:"Сёма, не будь же таким адиётом, шо ты будешь двадцать раз менять туда – взад, деньги тратить, возьми уже фамилю, "Красненький", сам же видишь, что к тому всё у нас идёт."
И ты ещё, Лёва, мне рассказываешь, что времена настали другие. Да, Лёвочка, времена другие, но люди то те же, потомки тех, кто сажал. Выведенную породу, я тебе скажу, не так легко поменять.
Ну что тебе сказать про мой бизнес? Это не то что твой. У тебя всегда есть работа. Что ты говоришь? Сейчас стало больше клиентов? А по телевизору сказали всё наоборот. Смертность снизилась ниже высоты порога рождаемости.
А у меня с бизнесом так, раньше, при коммунистах, основной заработок шёл от портретов на эмали, да от свадебных фотографий. Мода была такая.
Потом пришли эти копьютеры-шмапьютеры и люди стали делать свадебные фото сами, а эмаль уже, к сожалению, не в моде. Спасибо тебе, дорогой, нет-нет, да от тебя "приходят" ещё порядочные люди, которым я изготовляю фото портреты на эмали.
Да, Лёва, я знаю, что после перестройки ты хорошо поднялся в своём бизнесе.
Но мои дела, скажу тебе, Лёва, честно, пошли тогда плохо. Правда, был всплеск и требование на фотографии для загран паспорта. Народ ехал на ПМЖ в другие страны. И, как говорится в старом советском анекдоте:"Основная масса смелых уже уехала. Тут остались самые смелые."
Так что и это, Лёва, уже почти не кормило меня.
Но вот, вдруг, дай бог здоровья тому великому человеку, кто это придумал. Ах, как важна, я тебе скажу в отличии от твоего, Лёва, в моём бизнесе, мода.
Да, Лёвочка, я о том, кто придумал этот "Бессмертный полк".
И тут, я тебе скажу, тааааакое началось!!!
Каждый бежит ко мне с махонькой фотографией из паспорта своего отца или деда, чтобы я сделал из неё большой портрет на палку. А другой просит, чтобы народ на улице не смеялся, уменьшить деду нос. Другому не нравятся дедовы уши, глаза. А один раз пришли представители какой-то партии. Я в них, Лёва, не разбираюсь. Так те заказали любой портрет в форме времён войны. Но только у них не было с собой фотографии с чего делать. Так я снял одного из пришедших и наложил на него военную форму. Им так понравилась моя работа, что они заказали сразу 20 одинаковых портретов на палочке.
Лёва, что ты спрашиваешь меня, или я сделал большой портрет своего отца и пошёл с ним на прогулку для памяти? Лёва, его память всегда в моей душе, в моём сердце, да вон, в этих бегающих сорванцах, его внуках. Как бы я мог взять его портрёт без его спроса и пойти с ним на улицу? Моего отца, героя, уже нет в живых, я не могу у него это спросить. Да и уверен, что он бы не одобрил. Папа был человеком простым и скромным. Но ты не подумай чего. Я ни в коем случае не осуждаю других. Отец мне всегда говорил, "Сёма, мальчик, не делай ты никогда из трагедии праздника, но и не мешай это делать другим. Все мы когда-нибудь встанем перед высшим судом и там мы встретим наших предков, и пусть уже они разбираются правы мы были или нет.»
Я слышал по телевизору, как одна "Светская львица", жена какого-то там олигарха или даже самого депутата с надутыми как ватрушки губами сказала:"Это наша память. Мы им обязаны нашим благополучием" И она таки, Лёва, наверно права!
Да, Лёва, все те старинные фотоаппараты, что ты здесь видишь в моём маленьком музее, работают. Ими можно снимать. В основном люди хотят, чтобы их сняли или хотят сами снять на этом старинном, ещё деревянном приборе моего дедушки Ефима Беленкого. Его ставят на деревянную треногу. Смотрят прямо с задней части объектива. Да, Лёва, ты прав, изображение фотограф видит в объективе перевёрнутое с ног на голову. Да, Лёва, ты прав, это очень похоже на нашу сегодняшнёё жизнь. Я говорю тому, кто это видит в первый раз, как говорит диктор в телевизоре:"Вы должны ещё немного подождать и скоро всё будет нормально." И ведь действительно, фотографии получаются ногами вниз.
И пускай это не приносит мне много денег, но для души очень приятно, когда кто-то хочет заказать настоящий, художественный портрет.
Лёва, я чрезвычайно благодарен тебе за то, что в трудный момент моего бизнеса, ты посоветовал мне, зная мой каллиграфический почерк, заняться ещё и гравировкой на подарочных изделиях из металла. Это тоже приносит мне какой-то доход. Хотя и дело это очень рискованное. Почему, спрашиваешь ты?
Лёва ты помнишь тот случай. Да, это когда платный доктор Иванов, поставил моей, довольно дорогой, тёще странный диагноз, что её болезнь, от которой она уже 10 лет принимает таблетки, которые ей выписал бесплатный доктор, не подтвердился. И тёща моя, вместе с её здоровьем, проживёт ещё 100 лет. Но на всякий случай, это уже со слов самой тёщи, доктор Иванов посоветовал ей пожить пару лет в нашем доме. Ну, в общем ты, Лёва, понимаешь моё то состояние души и тела. А тут подворачиваются мне два заказа на гравировку. Один от спортивного общества, подписать кубок для чемпиона. Второй кубок, это твоя урна для праха усопшего.
И что ты думаешь? Я их, на минуточку, перепутываю. Приходят спортсмены, забирать кубок, а на нём стоит "Безвременно ушедшему..."
А на твоей, Лёва, урне я тогда написал - "Победителю в таком трудном соревновании..." Я тебе это не стал рассказывать тогда, а надписи быстренько переделал. Ты бы тогда смеялся, как сейчас, а мне, в то время, при моём горе с тёщей, было бы это очень обидно.
Всё Лёва, вон ко мне уже идут сниматься. Нет, извини Лёва, эти клиенты опять к тебе. Хорошего тебе гешефта, дорогой!