Под Новый год мне плохо спится.
Третий час ночи. А я лежу, и сна ни в одном глазу. Хотя у меня он всего один: детские шалости иногда заканчиваются иногда печально. Но я сейчас не об этом – сейчас о бессоннице. Как говорят, старческая бессонница - это нормально . Но сегодня происходит что - то странное. В голове - ясно, в теле - почти юношеская бодрость. И такое блаженное состояние, как у двоечника ,проснувшегося в воскресное утро : не надо идти в школу, а можно сладко потянуться и, отвернувшись к стене, сделать вид. что еще спишь, чтобы продлить это мгновение счастья!
Ну, в общем, лежу и мучаюсь. Когда был моложе, было все проще: ну, можно было потихоньку разбудить жену, спросить ее – “Ты меня любишь?”, и она, сквозь сон, нежно обняла бы и, поцеловав в губы, сказала –“Спи, родной!”. А сейчас, если разбудить и спросить, то услышишь в ответ родное,- “Ты с ума сошел - три часа ночи! Спи!”. И я, отвернувшись к стенке, понимаю, что так, как любила мама, никто уже любить меня не будет.
И, осознав, что в данный момент я сам себе хозяин, я выползаю с дивана и, закрыв за собой дверь комнаты, иду на кухню.
Кухня в ночное время превращается из каторжного пространства моей жены в мастерскую, где я пишу миниатюры, но не словами, а в картинах: про маленькие дворики, старые добрые домики и веселые трамвайчики. На кухне - только я и ходики.
В такие минуты душевного подъема всегда хочется рассказать новую историю, а не дописывать то, что уже частично прожито. Но еще неизвестно, что подскажет мне картина о том, что у нее внутри.
Я ставлю на мольберт чистый холст и начинаю тонкими линиями намечать то, что должно превратиться в сказку. Помните, как мы печатали черно-белые фотографии: в темной комнате при свете красного фонаря, опустив чистый лист фотобумаги в ванночку с проявителем, мы ждали этого сказочного момента - когда на нем появится изображение.
Вот так и с сочинением картины. Сначала на холсте появляются контуры домов , силуэты деревьев .И вот начинается самое волнительное -когда сердце начинает стучать громче, чем ходики, которые сейчас меня поддерживают своим четким ритмом. Краски с палитры спешат перебраться на холст, и рука должна еще много раз прикоснуться кисточкой то к палитре, то к картине, чтобы на холсте появился зимний сказочный вечер. Невзрачный, цвета охры, маленький домик оживет, излучая теплый свет из своих, порой перекошенных, окон. Но в нем живут люди. И утром, выходя из дома, они оставят свои следы на свежевыпавшем разноцветном снегу. А сейчас они отдыхают и радуются, что опять вместе после долго дня разлуки. А за окном тихо и празднично спускаются с неба голубые снежинки. Сегодня- канун Нового года, и от этого картина хочет быть еще сказочнее. Время за работой летит быстро, и я так увлекся, что даже и не слышал, как кукушка прокуковала 6 часов . Зато ее услышала жена и, проснувшись ,пришла ну кухню и, посмотрев на мольберт, сквозь зевоту сказала –“Красиво! Иди спать!” И в т уже минуту кукушка почему- то еще раз выскочила и так закуковала, что я понял - пора уходить - “ Все! Все! Ухожу! - сказал я ей.- Раскукукричалась!” Уходя из кухни я обернулся : за окном плавно спускался пушистый снег, окрашенный в золотистый цвет от света фонаря у подъезда. Я еще раз взглянул на картину. В доме зажглись окна. Люди собираются на работу . Сегодня уже 31 декабря .Люди проживут этот день по- особенному и, может, сегодня у них что-то изменится в их жизни, не дожидаясь 12 часов, когда пробьют куранты .Главное- чтобы они были счастливы- и не только весь следующий год, а всю жизнь. И свет из их окон излучал только добро!