По утрам осенние росы блестят перламутром,
но душа ещё ходит по летним маршрутам.
Ехать решено автобусом, обязательно через Крымский мост. Приобрели электронные билеты у Симферопольской компании Лион Транс до Евпатории: туда 22 июля – обратно 3 августа, на другое раннее время, билетов не было. Три недели изнывали от нетерпения. Всё это время друзья и знакомые то завидовали нашей «смелости и решительности», то «сочувствовали»:
– Автобус?! Это же так трудно и нудно. Две тысячи километров!
– Ничего, потерпим, Крым стоит того, – отвечали мы, понимая, что автобус не собственная машина, не остановишься, где хочешь, может случиться что-то непредвиденное. Неприятно испытывать беспомощность и зависимость, но выбор сделан – доверились рекламе, обещавшей за сутки – комфорт, море и жгучее солнце.
Соблазн и риск всегда рядом, но разве могло нас что-то остановить?
Что такое для нас Крым? Как бывает со многими, мы попали туда по совету врачей, за что им очень благодарны, так что Крым – вторая наша родина, после Сибири. К сожалению, потом в девяностые годы обстоятельства заставили нас уехать из Крыма. В Крыму прошли наши лучшие годы жизни. Там остались, родственники, друзья и коллеги Можете представить себе, как мы остро переживали события, развернувшиеся в 2014 году?
Пока можно было, без проблем, ездить через Украину, мы каждое лето ездили в Крым. Последний раз там были в 2013 году, но все пять лет не было дня, чтобы мы не думали о Крыме, не вспомнили о самых прекрасных мгновениях, проведенных на Черноморском побережье, о дорожных приключениях, испытанных экстремальных ситуациях.
Когда в фиолетовой ночи, влившись в громадную лавину, сверкающую тысячами золотистых огней, мчишься со скоростью за сто километров в час, разрезая светом фар тьму, возникает необъяснимое чувство родства и единства с множеством таких же безрассудных непосед. И – не имеет значения ничего, кроме скорости. Только бы это продолжалось, продолжалось. Насколько это прекрасно – настолько же и опасно.
На автобусе ехать, конечно, проще, но «нудно», никакой романтики. Всё это испытано и проверено. Задолго до отъезда собраны чемоданы, ждём часа
отъезда, как ждут явления судьбы. С пристрастием следим за «Новостями», надеясь скоро увидеть всё своими глазами, всё понять, до всего дойти. Для того и выбрана Евпатория, чтобы проехав весь Крым, сравнить, как было и как стало.
За Курском начался дождь, через минуту – ливень! И всю дорогу – то солнце, то ливень. Иногда едем, точно по дну громадного водоёма. Навстречу нам плывут диковинные рыбы, сверкая огненными глазами. Экстрима – ноль, зато едешь – отдыхаешь, ни за что не отвечаешь. Главное не выходить из выбранной роли, во всём видеть плюс, не упустить момент пошутить и посмеяться. Гнать от себя уныние и скуку, не пугаться, когда у кого-то из попутчиков сбесится телефон, и в салоне автобуса заорёт петух, или заревёт коровушка.
Почти у каждого с собой музыка и другие развлекательные штучки. Кто-то увлечённо читает электронный роман. А для остальных водитель включил фильм «Реальные пацаны». Ничего. На безрыбье и – рак, говорят, рыба. Едем ровно, спокойно. Смотри, думай, читай, спи, наконец. Через каждые два – три часа останавливаемся, входим в супермаркет. Пожалуйста, все удобства: туалет, кофе, и тому подобное. Белгород, Ростов. Особенно приветливо и щедро встречал нас Краснодарский край, богатый, красивый…
В лунном свете.
.
Слева глянцевито фосфоресцирует Чёрное море. Справа – Азовское (озеро, морем его зовут из уважения, как мне кажется). К ночи Азов и на этот раз штормит, его воды вздымаются, обнажая топи, мы пять лет тому и там, на мелководье у российского берега оставили следы своих ног. Невольно вспоминается 2011 год, на Крымском полуострове у Керчи тогда стояла Украинская военная база, оттуда постоянно доносилась стрельба, с воем взлетали самолёты, похоже, угрожая Ейску…
Уже тогда украинцы считали себя «европейцами». Впору хоть завидуй их героизму. Ан им наплевать на культуру, демократию Европейскую. Кричат «Славу Украине!» – подразумевают: «Да здравствует фашизм!». Их мечта – тотальный национализм. Осталось только решить, как будет называться страна – Бендеровка, Муссомлиновка, или Гитлеровка. А позволит ли Европа?
Не имеет значения, к чему придёт в конце Украина, в мировую историю она войдёт как убийца и враг демократии. За четыре года она нам сильно надоела, хуже горькой редьки, устали переживать и возмущаться. Лучше не думать о ней, да не всегда получается.
Тамань. В вечереющем небе, над Керченским проливом тишина, украинцев там нет. Дай Бог, чтобы их там больше никогда не было. Полная, как огромный краснодарский арбуз, катится за нами луна. – Автобус плавно пошёл по Крымскому мосту, за строительством которого следили они и мы, разумеется, по-разному. Они злились, предрекали провал. Мы волновались, ждали, понимая его экономическую необходимость для крымчан. Наши надежды более чем оправдались.
Грандиозен и прекрасен Крымский мост, но радость наша не только в этом, а больше всего в том, что всякий мост всегда соединяет людей, сближает не только географически и экономически, но и – душевно. Крымский мост должен стать мостом мира, стабильности и всяческого благополучия. Этот мост – будущее Крыма, будущее юга России и всей Европы
Из ночных ливней под яркое Крымское солнце.
До Ростова и после Ростова, как уже было замечено, несколько раз начинался ливень. Шлёпали по лужам, когда заезжали на АЗС или в супермаркеты. Выйдя из салона автобуса, с удовольствием вдыхали влажную свежесть, запах цветущего лета. Посмотришь на очередной город, и ощущаешь радость и гордость за Россию, за свою огромную и прекрасную Родину. Тем и хороши путешествия по своей стране, что начинаешь ценить то, что имеешь.
Когда же остановились в Керчи, перед нами предстала иная картина – засуха! Даже в розовых лучах восходящего солнца всё было пыльно-серое: дома дороги, и деревья. Оно и понятно – Крыму не хватает пресной воды.
.
Рабочий день в Крыму ещё только начинался, поэтому без пробок за пять часов пересекли весь полуостров. Минута в минуту, в 10 часов утра 22 июля из дома выехали – прибыли в Евпаторию в 10 часов 23 числа.
В Евпатории, на первый взгляд, не замечено особых перемен. Обыкновенный приморский город, и в то же время особенный – потому что всё кругом знакомое, до слёз родное. Курорты, санатории, пансионаты на этот раз не интересуют нас. Мы здесь дома.
К современным приметам следует отнести лишь магазины, один из них (Краснодарский) продуктовый магазин «Пуд». Вошли и – будто оказались в нашем любимом «Магните». В остальном – те же узкие улочки, двух и пятиэтажные здания, за ними в конце – низкие домики за глухими заборами.
Кстати, к высоким дорогим заборам в Крымских поселениях в постсоветское время стала развиваться особенная страсть. Вместо бывших арок, увитых виноградом, зелёных беседок, цветников за узорными прозрачными воротами – двухметровые и более стены, за ними прячутся те же невысокие старые хаты, зарастающие бурьяном, вместо садов.
Деревни кажутся серыми скучными. Причиной тому – собственность. Каждый постарался больше «застолбить» себе земли, до самой дороги. Чем выше и дороже забор, тем выше статус хозяина. Хорошо это или плохо, трудно судить. Заборы – показатель особенности новых общественных отношений. И как-то грустно смотреть на них.
Зато от Керчи до Евпатории под лучами палящего солнца – всюду картины трудового Крыма. То с одной, то с другой стороны узкого проезда наворочены горы земли, какие-то механизмы, строительная техника, мелькают оранжевые жилеты дорожников, комбинезоны строителей.
Вдали за зданиями море, пансионаты и палатки туристов – выглядят несколько неестественно. Всюду строительство. Работы в Крыму столько, что кажется, хватит всем крымчанам и не только. Одна из знакомых крымчанок, угощая меня фруктами из своего сада, по прежней советской привычке торопилась мне высказать «всё», будто от меня что-то зависит…
Она права, но кто она такая? Крым не колхоз. Если бы так считало, хотя бы Крымское правительство. Но до любой власти так далеко, как раньше – до царя батюшки. Молчит и местный «барин» …А ведь Крым с высоты птичьего полёта, можно обозреть весь полуостров от края до края. Всего одна небольшая Российская область, но такая Уникальная! Бог и время всё сделали для неё – дело за людьми.
Опять в Стерегущем.
Стерегущее, тихое скромное с виду поселение, в двадцати километрах от административного и культурного центра, посёлка городского типа – Раздольное. Сегодня о Стерегущем мало что можно значительного сказать. В прошлом эта часть полуострова была местом интенсивного земледелия, славилась яблоками, виноградом, особенно урожаями твёрдых сортов пшеницы. Поля орошались водой из Северо-Крымского канала.
В Стерегущем был элеватор, сюда с близлежащих хозяйств везли зерно. Теперь пустые зернохранилища заросли травой, ветшают. В двух километрах от моря знаменитое на весь Крым село Славное, которое было самое богатое и благоустроенное. В восьмидесятые годы здесь пытались построить аэропорт, даже начали заливать бетоном взлётное поле.
Побережье Каркинитского залива в Стерегущем занято благоустроенными базами отдыха: Чайка, Радуга, Прибой и другие. Не случайно это место выбрано для молодёжного форума «Таврида». Ибо в этом есть что-то символическое, вселяющее надежду на то, что и северный Крым станет в один ряд с престижными местами отдыха. Сюда уже теперь, как и прежде, с утра спешат автобусы из Армянска, Красного Перекопа, со всех весей.
Море в Стрегущем достаточно глубокое, много чище, чем у берегов Кавказа, потому что нет близко промышленных предприятий и сильного транспортного движения. Особенно примечательна Бакальская коса, уходящая в море на десять километров. С правой стороны почти в любую погоду тихие прогретые солнцем воды Каркинитского залива – прекраснейшее место для купания взрослых и детей.
На левый берег косы из открытого моря мерно накатывают высокие бирюзовые волны. Во время штормового ветра вода здесь ледяная, купаться опасно. Не будем здесь воздавать хвалу морю, чтобы шершавой публицистикой не оскорбить его красоту.
Сентябрь всё ещё чудится шум прибоя, напоминающий таинственную музыку, лепет неведомых сказочных существ. И хочется идти, идти пешком на юг, до самого моря, как ходил Максим Горький, воспевший его красоту. Море, наверно, отбушевало и опять серебриться и «смеётся».